Истерия, или верните мне моё тело!
Шрифт:
– Конечно, – пробормотала Белла, – мы все останемся.
Карлайл ушел в операционную, а (Эдварда) вдруг охватила такая паника, что просто захотелось заорать на всю больницу. (Он) подбежал к (Элис).
– Дай ключи от форда, – попросил (он) дрожащим голосом. (Элис) взглянула в стеклянные глаза Беллы и молча протянула ключи.
(Эдвард) схватил их и убежал к выходу.
(Элис) продолжала плакать сидя в углу. (Она) вспоминала, как зимой они с Беллой и Розали ездили на горнолыжный курорт. Как Элис влетела в сугроб вниз головой, из снега торчали лишь ее ноги и лыжи, и как Белла вытаскивала ее с того сугроба…
«Боже, пожалуйста, не дай ей умереть…» - в отчаянии думала (Элис).
(Розали) плакала, сидя на стуле. (Она) вспоминала, как они с девчонками отрывались в ночном клубе, как к (ней) нагло начал приставать один придурок и не нашлось никого, кто рискнул бы за (нее) заступиться. Одна Белла тогда не растерялась, она сняла свой кроссовок и, раскрутив его над головой, держа за шнурки, ударила придурка им по голове, а потом ткнула ему в нос значок шерифа, который стащила у Чарли, и произнесла дежурную речь копа о том, что он должен оставаться на месте и хранить молчание, что все, что он скажет, может быть использовано против него на суде, что он имеет право на адвоката, который ему понадобится для защиты по делу совращения несовершеннолетних. После этого, нахала сдуло ветром и больше он в клубе не появлялся… А как Розали сидела дома под домашним арестом, а Элис с Беллой приходили к ней под окно, смешили ее и развлекали, сидя на заборе Хейлов…
«Белла, ты не можешь нас оставить…» - думала (Розали).
Один (Эмметт) сдерживал ком в горле. (Ему) было неприятно видеть истерику миссис Хейл, которая заменила (ему) мать за последний месяц. (Ему) было дико видеть слезы мистера Хейла и (Джаспера). Но хуже всего было осознавать то, что в этом мире может не стать Беллы. Беллы, которая столько раз выручала (Эмметта), уговаривая шерифа выпустить (его) из обезьянника и не сообщать родителям. Беллы, с которой они, играя в одной паре в покер, проиграли остальным желание и должны были отправиться в церковь к священнику и исповедаться в совершении убийства двух старушек… Бедный священник был вначале в шоке, с одной стороны, преступники должны отвечать за содеянное, с другой стороны, он не должен был нарушать тайну исповеди. Но когда священник заглянул в кабинку и увидел друзей, то сразу все понял и погнал их из церкви в шею, выражаясь при этом так, что иконы покраснели… (Эмметт) даже не знал, что священники могут так ругаться…
Самым тяжелыми оказались воспоминаниями после обмена телами. Воспоминания о том, как они с (Беллой), словно одна команда, выступали спиной к спине против мистера Хейла. Как они прикрывали друг друга перед миссис Хейл. Как они играли роли брата и сестры, и для (Эмметта), который всегда был один в семье, (Белла) за последний месяц стала действительно сестрой… Это стало последней каплей, и по щеке Розали покатилась слеза.
(Эдвард) мчал по дорогам Форкса, смахивая со щек слезы.
«Почему она?! Почему именно она?!»
В голове крутились воспоминания: как они с Беллой в учительской хотели своровать журнал, чтобы исправить оценки. Потом вдруг услышали, что к двери кто-то приближается, и спрятались в шкаф. В результате просидели там больше часа, слушая, как преподавательница биологии и преподавательница физики, попивая чай, сплетничали о других учителях, о своих мужьях и о жителях Форкса. Иногда им с Беллой приходилось просто закрывать рты, чтобы не рассмеяться. А когда преподаватели ушли, то закрыли за собой дверь на замок и горе-воришкам пришлось выбираться через окно, благодаря чему Эдвард умудрился порвать брюки прямо на бедре. Белла потом замаскировала дырку, аккуратно пристегнув ее шпилькой…
Как они гоняли наперегонки: Белла на его Вольво, а Эдвард на ее пикапе. Белла победила, и он ей купил бутылку Мартини.
Как они (Эдвард, Белла, Элис и Эмметт) прятались под кроватью Джаспера, когда среди ночи к нему в комнату зашел мистер Хейл…
Самыми тяжелыми были воспоминания после того, как (Эдвард) оказался в теле (Беллы)… Как они готовили индейку с ананасами, как (она) делала (ему) эпиляцию, как играли в карты на раздевание, как смотрели по вечерам фильмы, как общались на разные личные темы… И ничего, что перед (ним) было тело Джаспера, (Эдвард) все равно видел (Беллу) в движениях, в словах, в привычках, в мимике…
Как теперь жить, если (ее) не станет? Как (он) будет смотреть в зеркало? Видеть постоянно тело Беллы и осознавать, что (ее) больше нет!
Неосознанно (Эдвард) давил на газ, форд набирал все больше и больше скорость, приходилось на автомате обгонять впереди едущие машины. Вот очередная попытка обгона, встречная машина, душераздирающий сигнал, (Эдвард) быстро нажал по тормозам и успел свернуть на свою полосу. (Он) увел машину на обочину и, полностью остановившись, уперся лбом в руль.
«Идиот! Что я творю?! Мало того, что душа (Беллы) умирает, так я еще чуть не угробил (ее) тело!» - думал (Эдвард), тяжело дыша.
«И куда меня вообще понесло?! Я должен быть в больнице, я должен быть с ней!» - (он) снова завел машину, осторожно развернулся и поехал в обратном направлении.
До позднего вечера от 1-й операционной так никто и не отошел. Пару раз (Элис) с (Розали) выходили купить еды для всех, и сразу же возвращались. У всех были красные глаза, но никто уже не плакал, казалось, в организмах больше не осталось слез. Доктор Каллен с операционной так и не выходил. Каждый из друзей понимал, что если тело Джаспера умрет, то они никогда больше не вернутся обратно в свои тела. Просто душе (Джаспера) не будет куда вернуться. Но это пугало их гораздо меньше, чем перспектива навсегда потерять (Беллу).
В час ночи из операционной вышла медсестра в маске и пригласила войти миссис Хейл. В предоперационной комнате ей сказали переодеться в стерильный халат и переобуться в специальные тапочки, ее подготовили для переливания крови. Когда Дженнифер вошла в саму операционную, то ощутила, будто внутри все замерло от отчаяния… На операционном столе лежал ее сын, на голове белая шапочка, тело прикрыто белой простыней, в некоторых местах видны были пятна крови, глаза закрыты, на лице кислородная маска, к венам подсоединены капельницы, а специальный аппарат издавал сигналы ударов его сердца, показывая на экране динамику ударов. Около Джаспера находилось 5 врачей в хирургических костюмах и в масках, Дженнифер не в силах была среди них узнать Карлайла. Ее подвели на кушетку не далеко от стола, где лежал Джаспер, она легла, медсестры начал готовить инструменты для переливания крови. Все время, пока Дженнифер там находилась, она не переставала плакать. Она лежала тихо, смотря на своего сына, и из глаз беспрестанно текли слезы. Когда все закончилось, ее вывели в предоперационную комнату, дали выпить горячего чая и красного вина и попросили пока полежать на кушетке, отдохнуть.
Операция продолжалась дальше, в три часа ночи в операционную позвали Розали, та же процедура, что и с Дженнифер.
(Эмметт) во время переливания крови, тоже не спускал глаз с Джаспера.
«Держись! Давай! – думал (он). – Тело ведь молодое! Сильное! Ты должен выжить, (Белла) должна жить!»
В 7 утра позвали Эмметта. Так как он не родственник, ему пришлось вначале письменно дать свое согласие на переливание крови.
(Элис) во время переливания не прекращала плакать: «Я не хочу, чтобы Белла умирала! Я не хочу, чтобы это тело… самое красивое тело… эти глаза, эта улыбка… я не хочу, чтобы их не стало!»