Истина где-то там (Бессонница). Файл №204
Шрифт:
– Вот почему его поместили в строгую изоляцию, да?
– Мы должны были поместить мистера Коула в эту секцию, потому что он негативно влиял на лечение остальных наших пациентов.
– Каким образом?
– Он, как ни странно, мешал им спать. Особенно пациентам с психическими расстройствами. А в критических состояниях это недопустимо. Сон - лекарство, отпущенное нам самой природой. Без сна и нормальный человек превратится в психа…
Малдер и Крайчек переглянулись, а затем Крайчек тоже осторожно спросил:
– Прошу прощения, каким образом
– Точно сказать не могу, у нас туту все-таки не исследовательская лаборатория. Однако сам мистер Коул не спал двадцать пять лет…
– Что?
– Да-да, агент Малдер, правда, интересный феномен? Будь у меня побольше времени, я бы мог сделать себе на этом неплохое научное имя. «Человек, который не спит»!
– с пафосом продекламировал он.
– Проклятая практика съедает у меня все силы.
– Кто-нибудь знает об этом, кроме вас?
– Ну, я писал этому самому, Гриссому, как вы его называете. Видите, что из этого получилось?
Врач сильно сморщился, будто раскусил что-то кислое. Они спустились в полуподвальное помещение, еще более запущенное и унылое. Здесь даже паутину в углах, видимо, не обметали, и она свисала пологами, где скапливался разный мелкий мусор. Железная дверь, перед которой они остановились, напоминала тюремную: тот же тяжелый засов, просунутый в массивные петли, решетка в окошечке и вытянутый паз для подноса с пищей.
– Я оставлю вас наедине с ним, - предупредил врач.
– Вас двое, джентльмены, думаю, опасаться нечего. А меня извините, дела, проклятая практика.
Малдеру показалось, что врач просто боится.
– Мистер Коул, к вам тут пришли два джентльмена…
Со скрежетом отодвинулся четырехгранный засов из петель. Дверь отъехала, взору предстала небольшая удлиненная камера: явно сыроватые бетонные стены, койка, застеленная одеялом, железная раковина с коробочкой мыла. Обстановка более чем аскетическая. Аугусто Коул, по-видимому, не тяготел к чрезмерной роскоши.
Правда, его самого спросить об этом было уже нельзя.
Малдер обозрел камеру и с обманчивой вежливостью повернулся к растерянному врачу.
Мигнул один раз, затем - другой.
– А где же ваш пациент, доктор?
– сказал он.
– Его выпустили два дня назад, - нервно объяснила сестра. От сурового света лампы халат ее казался еще белее, чем света лампы халат ее казался еще белее, чем если бы он был совсем новым. Из-под круглой шапочки выбивались упругие пышные волосы.
– Мне было распоряжение, в конце концов, какое мое дело?
Она оскорбленно поджала губы.
– Ничего подобного, - яростно возразил врач.
– Вы что думаете, здесь отель, откуда клиент съезжает, когда хочет? Вы думаете, я не помню собственных распоряжений?
Он с явной тревогой посматривал то на Малдера, то на Крайчека.
– Доктор, - сказала сестра.
– Именно я было дежурной в тот день. Была моя смена. Вот посмотрите - это ваша подпись стоит, не правда ли?
– Кажется, моя… Но я абсолютно не помню, чтоб я кого-нибудь в тот день выписывал.
Он тер щеки ладонями, как будто надеясь освободиться от нахлынувшего кошмара.
– Позвольте, - сказал Малдер и вежливо взял у него журнал. Крайчек немедленно с настойчивостью инспектора навис над плечом. С фотографии на них глядело лицо негра средних лет, сдавленное слегка с боков, как будто его сжали невидимыми руками. Пристальные глаза, сведенные судорогой губы.
Крайчек присвистнул:
– Ну и тип, с таким лучше не встречаться в ночное время.
– Передайте это фото по всем участкам, - распорядился Малдер.
– Объявим розыск. Он не сможет долго скрываться. У человека, который провел двадцать пять лет в больнице, не так много приятелей и укромных местечек на воле.
– Клянусь честью, джентльмены… - растерянно начал врач.
Зазвонил телефон в кармане, и Малдер отмахнулся от нелепой физиономии.
Нажал кнопку включения:
– Слушаю!
Незнакомый голос внятно сказал:
– Малдер, я получил информацию, которая может пролить свет на ваше нынешнее расследование. Однако вы должны принять исключительные меры предосторожности, когда мы встретимся. Риск слишком велик. Если за вами придет хоть кто-нибудь, меня не будет.
– Кто это?
– отворачиваясь, спросил Малдер.
– Неважно, зато у меня есть то, что вам требуется. Вы все поняли, Малдер?
– Да.
– Тогда слушайте - где мы встретимся, и учтите, что вам надо явиться немедленно. У меня нет возможности ждать.
– Хорошо, - сказал Малдер.
Он опять отвернулся, потому что все время чувствовал на себе пристальный, испытующий, недоверчивый взгляд Крайчека.
Малдер прошел вдоль стены, сложенной из крупных кирпичных блоков, и, миновав проем, который оказался именно там, где ему объясняли, спрыгнул с небольшого уступа внутрь громадного и, вероятно, гулкого помещения, представлявшего собой, по всей видимости, нечто вроде сборного цеха. Во всяком случае, купол цеха, с прикрепленным к нему блоками и рычагами, уходил на колоссальную высоту, а по его периметру, на уровне третьего-четвертого этажа, растянулась решетчатая узкая ферма с площадками, нависшими над пустотой.
С площадок этих, вероятно, производился монтаж.
И о том же свидетельствовал чудовищных размеров строительный кран, возносящий стрелу чуть ли не до самого купола. Гусеницы его находились на уровне глаз Малдера, а прожектор на ярко-желтой щекастой кабине выхватывал на другой стороне цеха металлоконструкцию непонятного назначения. Габариты ее также подавляли нормального человека. Все это напоминало стадион в отсутствие зрителей. Тем более что помимо прожектора на кабине железного мастодонта целая пачка огней била откуда-то слева, и в мертвой зоне под ними скопилась такая непроницаемая темнота, что разглядеть ничего было нельзя.