Истинная со скидкой для дракона
Шрифт:
У меня не возникает ни малейшего сомнения, что это он.
С губ едва не срывается судорожный выдох и я прикрываю их ладонью.
Дракон медленно поворачивает голову и для меня время замирает.
Наши глаза встречаются.
Кажется, что я ненадолго попадаю в плен темных радужек.
Качнув головой, привожу себя в чувства. Часто моргая скольжу по каждой черточке его лица.
Волевому подбородку, хмурому изгибу бровей, скулам, словно выточенным из камня. Плотно сжатым губам, на которых мне однажды
Впервые, спустя месяц вижу его живьем, в человеческом обличии.
Сердце пропускает удар, а затем снова ускоряется.
Делаю вдох. Хочу что-то сказать. Слова застревают в горле.
Мужчина смотрит на меня так пристально и внимательно. Он тоже изучает меня. От этого взгляда меня пронимает. Он странный, пронизывающий, в чем-то привычный. Но…чувствую, что-то не так.
— Аргалон, — с осторожным выдохом наконец произношу, — я…
Делаю неуверенный шаг.
Дракон едва заметно приподнимает бровь и я замираю на месте.
— Мы знакомы? — хрипло спрашивает он.
По мне словно проходит сильный разряд тока.
Челюсть опускается. Я спонтанно опускаю голову, смотрю на свое одеяние. Некто нарядил меня в легкое шелковое платье. Или это не платье вовсе, а сорочка для сна.
Почему меня вообще сейчас интересует, что на мне надето?
Это похоже на шок. Мозг ищет способ переключиться.
Совершенно некстати вспоминаю — до того как я оказалась в этой богато обставленной комнате с драконом на едине, я купалась в озере и без одежды.
Чувствую, как краска заливает щеки. Взбудоражено хватаю ртом воздух, слишком часто хлопаю ресницами.
— Кто вы? — Мой бывший ректор полностью разворачивается.
Темные глаза сужаются. Наклонив голову набок, он продолжает таранить меня изучающим взглядом.
— Аргалон, вы меня не узнаете? Совсем? — не замечаю, как начинаю произносить слова с сильным придыханием.
Я так много хочу сказать, спросить, но проклятый воздух слишком быстро заканчивается.
— Мы ведь с вами…Вы были моим ректором в Аваркане. А до этого спасли меня в детстве.
Говорю и говорю. Пытаюсь уловить каждое изменение в его реакции с надеждой, что он сейчас скажет: «Это шутка. Розыгрыш, для тебя, Буч. Я наконец приобрел чувство юмора».
Но этого не происходит.
Лицо мужчины остается непроницаемым. Только бровь медленно ползет вверх.
— А еще…Еще я ваша истинная, — произношу последнее, что крутилось на языке.
— Мне известно, что ты моя истинная, — холодно цедит Аргалон. — Поэтому ты и здесь.
— Вы…, — срывается с моих губ и слова тут же гаснут. Я с трудом нахожу в себе силы сформулировать мысль. И еще сложнее ее озвучить, — выходит, вы знаете, что я ваша истинная, но не узнаете меня?
Аргалон отвечает не сразу. Пристально всматривается в мои черты, затем коротко кивает.
— Я чувствую нашу истинность, но я не помню вас.
— Совсем-совсем? — опешив, бормочу я.
— Совсем, — на губах мужчины проскакивает сдержанная улыбка. Снисходительная такая. Почти отрешенная. В темных глазах читается интерес ко мне, но это не тот интерес. Совсем не тот. Он смотрит на меня как на нечто новое, так же как смотрел при нашей встрече в храме.
В этом нет тепла, ставшего привычным. Нет гнева, который он демонстрировал, пока я была Бучем.
Все исчезло.
Я впервые согласна даже на его неприязнь.
Пусть будет так, только чтобы вспомнил.
— Но…Как же так.
Я вдруг захлебываюсь эмоциями. Чувствую, как слезы продолжают все более навязчиво припекать и жечь веки. Чтобы сохранить лицо, отвожу глаза. Стараюсь не смотреть на мужчину.
В одночасье я умудряюсь рассмотреть всю комнату. Фокусируясь то на подсвечниках, то на стенах со столом. Быстро изучаю каждую мелочь…и ничего не запомнить. Внутри проносится сокрушительное цунами, делая меня потерянной и разбитой на мелкие кусочки.
Вдруг широкая ладонь опускается на мое плечо и легонько сжимает.
Я замираю на месте. Тяжело дышу. Застрявший в горле ком колет и не дает нормально выдохнуть.
Сжав пальцами мой подбородок, Аргалон поднимает мою голову, вынуждая посмотреть на него.
— Тебе больно, — хриплым тембром констатирует он.
— Больно…
До меня не сразу доходит, что он перешел со мной на «Ты».
— Почему тебе больно?
— Вы забыли меня, — едва слышно произношу. Почти шопотом. Наши глаза встречаются и я с трудом выдерживаю царящий непроглядный мрак напротив, живущий в его зрачках.
— Я был для тебя значим?
Этот вопрос обескураживает. Ответ вроде очевиден, но мы словно говорим не о чувствах, а о чем-то неважном и техническом.
— Зачем я здесь? — спрашиваю его. Первая одинокая слеза прорывается и грустно катится по щеке, оставляя соленую дорожку.
Аргалон вопросительно приподнимает бровь.
— Ты хочешь уйти?
Теряюсь.
И «да» и «нет».
Хочу сбежать и не могу сдвинуться с места. Я в незримой ловушке собственных разбитых иллюзий.
— Вы отпустите меня, если я скажу, что хочу?
— Нет.
— Ч-что? А зачем тогда спрашиваете?
Аргалон отпускает мой подбородок и отходит в сторону. Скользит безразличным и холодным взглядом по пейзажу за окном и когда поворачивает ко мне голову, в его глазах что-то вспыхивает.
Я не могу разобрать, но по коже расходится волна дрожи.
— Поскольку ты моя истинная. Как выяснилось. Я не могу тебя отпустить. Но я постараюсь, чтобы твое пребывание здесь было комфортным. Если что-то потребуется, то тебе это доставят.