Истинное чтение
Шрифт:
Закон 82, дозволяющий рост с акума, если это необходимо для жизни, есть повторение уже разобранного "закона" 17.
Закон 83 запрещает евреям уподобляться акумам своей внешностью (взят из трактата Авода Зара).
Закон 84 выхвачен из середины примечания Исерлеса, регулирующего поведение еврейской женщины при выходе из миквы: так как предполагается, что первое зрительное впечатление (или по некоторым, прикосновение) влияет на характер ребёнка, то женщине рекомендуется избегать встречи с собаками, верблюдами, конями (впрочем, о конях авторитеты спорят) и другими запрещёнными в пищу животными, а также с акумами. На основании этого сопоставления акумов с животными, да ещё запрещёнными ("нечистыми" по терминологии Шулхан Аруха), д-р Юстус и построил свой "закон".
Закон 85, по которому Шулхан Арух будто бы дозволяет лжеприсягу, составляет от начала до конца сплошную фальсификацию. Юстус, оставляя теперь Шулхан
Закон 86, будто бы "запрещено" подавать милостыню или ссужать еврею-отступнику, также сплошь носит печать фальсификации; в тексте сказано: "еврей не обязан" этого делать. Примечание Исерлеса к этому закону гласить: "бедных из неевреев содержать наравне с бедными из евреев ради путей мира". Д-р Юстус, желая ослабить значение этого гуманного закона (в законодательстве других исповеданий трудно было бы найти подобный закон в отношении евреев), переводит это место так: "впрочем, подавать милостыню акуму разрешается, дабы не возникало ненависти против евреев". Таким образом, выходит, что Шулхан Арух говорит не о содержании бедных, а только о подаче милостыни, и не об обязательности содержания акумов наравне с евреями, а лишь о разрешении подавать милостыню акумам; также великий принцип "ради путей мира", в переводе на современный язык, как мы уже сказали, означающий: "по разуму, а не по букве закона", передан неверно (у Юстуса: "дабы не возникало ненависти к евреям" - у Эккера в переводе г. Шмакова: "ради мира и тишины".)
Закон 87, запрещающий евреям открыто брать от акумов милостыню (это, в сущности, повторение "закона" 32), основан на одном изречении вавилонского Талмуда по поводу пожертвования, сделанного матерью персидского царя Шaбура. В Шулхан Арухе этот закон выражен в семи словах, д-р Юстус на этих семи словах построил и приписал Шулхан Аруху целую страницу всяких измышлений, взятых им в кавычки. На самом деле, ничего оскорбительного для акумов в этом законе нет: еврей не имеет права обращаться к акумовой благотворительности, ибо этим выражает оскорбительное недоверие к еврейской благотворительности. По Шулхан Аруху, давать акумам евреи обязаны, а брать от них не смеют!
Закон 88 стоит перевести полностью:
"Браки среди акумов (у Юстуса: среди христиан) не имеют связующей силы, т. е. сожитие их всё равно, что случка лошадей. Поэтому их дети не стоят к родителям ни в каких человеческо-родственных отношениях, а когда родители и дети сделались евреями, то, например, сын может жениться на своей собственной матери. Впрочем, раввины высказались против применения этого правила в жизни, "дабы акумы, принявшие еврейство, не говорили, что акумы набожнее евреев, так как у них (акумов), не дозволяется сыну жениться на матери". (Йоре Деа 269, 1).
На самом деле, в указанном месте Шулхан Аруха значится только:
"По закону прозелит имеет, собственно, право жениться на своей матери, или же сестре единоутробной [72], которые приняли еврейство, но раввины запретили это, дабы они (прозелиты) не говорили: мы перешли из более строгой святости в менее строгую."
Талмуд, для того, чтобы разобраться в массе новых отношений, вытекающих для прозелита из факта принятия им еврейства, установил фикцию: "прозелит - что (еврей) новорождённый". Если последовательно развить эту фикцию, то окажется, что прозелит совершенно порывает узы родства, решительно чужд своей прежней семье, не имеет права наследования, вправе вступить в брак с родной матерью - буде она тоже приняла еврейство и т. д. Но тут раввины устанавливают ограничения, которым придаются разные мотивировки: наследовать ему разрешается для того, чтобы не перешёл назад в язычество (см. выше "закон" 36), жениться на матери ему запрещается оттого, что в прежней вере это запрещалось и т. д. Талмуд чрезвычайно высоко ставит заповедь почитания родителей и не делает никакой разницы между родителями-язычниками и родителями-евреями. Язычники ставятся даже в пример евреям. Духу Талмуда радикально противоречило бы, напр., то, что практиковалось некоторыми европейскими исповеданиями в средние века, заставлявшими новообращаемых евреев публично отказываться от своих родителей и проклинать их. По Талмуду это было бы нечто неслыханное, прямо чудовищное!
Закон 89 сфабрикован из весьма невинного замечания Исерлеса к закону о необязательности оставления в пользу бедных - всё равно, евреев или неевреев - "лекет, шикха и пеа" (известных колосьев хлеба при жатве и уборке, по Лев. 19, 9). Почему этот закон в настоящее время не исполняется, раз он значится в Библии? Исерлес говорит буквально следующее (Йоре Деа 332, Прим.): "теперь это не исполняется, так как акумы составляют большинство, и если бы колосья оставили, то пришли бы акумы и забрали бы их". Акумы нигде никаких колосьев не только для еврейских, но и для своих бедняков не оставляют и, следовательно, неоставлением колосьев права бедняков-акумов, по их закону, евреем нисколько не нарушаются; евреям также это неоставление особого вреда не приносит, так как им, по мнению Исерлеса (может быть, не совсем несправедливому), всё равно ничего не достанется: акумы и многочисленнее и сильнее и смелее их - придут и заберут всё без остатка. Так поясняет дело Исерлес; есть ещё другие объяснения, о которых говорить не буду, а лучше выпишу, что состряпал из этого объяснения Юстус. Он пишет в кавычках, ссылаясь на Йоре Деа 332, Прим.:
"С тех пор, как евреи рассеяны между акумами, и их поля лежат среди полей акумов же, всё это запрещено, потому, что (при сохранении прежнего порядка) могли бы собрать колосья и бедные из акумов".
Закон 90 обязывает еврея, продавшего свой участок акуму, вознаградить соседа-еврея за все притеснения (нарушение еврейских законов о соседях), которые причинил ему его новый сосед-акум.
Закон 91. Обряды, сопровождающие погребение покойника, обязательно исполнять только, если покойник - еврей и притом взрослый. Это совершенно естественно; об акумах в Шулхан Арухе нет ни звука. Автор из этого фабрикует обратный закон: "Воспрещается (исполнять известные обряды при смерти акума), потому что еврей должен радоваться такому случаю". Во многих отношениях, любопытна тут апология Эккера. Он пишет следующее: "Что еврей должен радоваться, когда умирает акум, это, ввиду всего вышеизложенного, совершенно естественно. Комментарий "Беэр га-Гола" замечает вдобавок, что это такая радость, которая ни копейки не стоит (Прим. 40)".
Комментарий "Беэр га-Гола" (его автор Моисей Ривкес, как мы уже говорили, жил в Вильне, во время хмельнитчины, спасся от казаков и московского войска в Голландии и в предисловии к этому самому комментарию описывает перенесённые им и его единоверцами от христиан ужасы) относится к акумам в высшей степени гуманно, и в примечании к разбираемой статье (а также к ст. 366, 1) говорит прямо противоположное - что обязательно сделать всё необходимое для погребения акума, а в иных случаях даже самому участвовать в похоронной процессии - отдать последний долг умершему; нечего и говорить, что речи о том, будто бы надо радоваться смерти акума - и притом "потому, что это денег не стоит" - у него нет, да и быть не может. Проф. Гофман, разоблачивший в своей книге о Шулхан Арухе много проделок Юстуса, пишет, что долгое время не мог понять, откуда взялась у Эккера эта "безденежная радость" по поводу смерти акума, и что значит это "прим. 40", на которое он ссылается. Перерыв весь комментарий "Беэр га-Гола", он нашёл только одно примечание, в котором говорится и о радости, и о деньгах, гласящее: "ибо они - их радость, так как у них нет денег для другой радости". Но это примечание относится вовсе не к восьмой статье, о которой идёт речь, а к четвертой, на той же странице, статье, устанавливающей, что по поводу смерти детей похоронные обряды обязательны у богатых родителей, если детям было не меньше 6 лет, а у бедных - если им было не меньше 5 лет. "Беэр га-Гола" и объясняет, в несколько наивной форме, почему такое неравенство между бедными и богатыми: для бедных, говорит он, смерть детей чувствительнее, ибо у них дети единственная радость, так как, за отсутствием денег, они не имеют возможности доставлять себе других радостей.
Догадка Гофмана, по-видимому, верна, и ещё раз показывает, как трудно нееврею, незнакомому с духом еврейских законов, ориентироваться в лесу многочисленных комментариев, стоящих под разными звёздочками, кружочками и буквами разных шрифтов и вплотную облегающих законодательные тексты в еврейских изданиях. Еврей-читатель, ошибись он даже знаком примечания, сразу бы увидел, что не туда попал; а у нееврея нет критерия, и поэтому при малейшей невнимательности он попадает в курьёзнейшие положения, подобные Эккеровскому! [73]