Истины нет
Шрифт:
С безудержной яростью бесы рвались к стенам. Лишь северная сторона, защищенная широкой рекой, полностью игнорировалась атакующими. Прорвавшиеся гончие грызли камень, скреблись, словно пытаясь взбежать по стене, падали вниз. Вздрагивали от метких попаданий стрелков, но не прекращали натиск. Те «мускулы», что доезжали до рва, быстро засыпали доверху отдельные его участки отрубленными конечностями, телами, головами павших вперемешку с заготовленными фашинами. И вот уже первые лестницы и веревки с крюками ударились о край стены. Их рубили, сталкивали рогатинами, на головы врагов летели камни, лился кипяток, масло, горячая смола, сыпалась известь. Город окутался дымом, болью и смертью. Пылали участки рва, уродливо склонились обугленными останками гелеполи. Ярость и упорство обороняющихся, всех, до единого жителя, способного носить оружие, были настолько сильны, что в первые несколько часов ни одному защитнику не пришлось даже вступить в рукопашную на стенах. Земля пропиталась
Сражение распалось на части. Владеющие Истинной Силой уже напрямую схватились с ведьмами, их сражение перешло в иную плоскость, и бесы, как и люди, перестали опасаться огненных вспышек. Но в пылу битвы метательные машины Радастана подобрались ближе и, укрывшись за щитами из дерева и панцирями, стали бомбардировать город большими круглыми клетями с крысами. Эти ядра раскалывались от удара, и не знающие боли и жалости животные бросались на любого, кого увидят. Их клыки истекали ядами и кислотами. И даже разрубленные пополам и раздавленные кованым сапогом, они продолжали щелкать зубами и пытаться добраться до цели. Защитники города отвечали прицельным огнем из требушетов, и им удалось подавить часть наступающей артиллерии. Атака стала вязнуть. Бесы путались в мертвых, спотыкались, поскальзывались, падали, вязли в расползающихся внутренностях. Над городом стал расползаться сладкий тошнотворный запах. И большие квадратные щиты фархов все чаще стали опускаться, нарушая строй «черепах». В образовавшиеся бреши тотчас проливался дождь стрел и болтов.
В дело снова пошли «мускулы» и свежие легионы фархов. Но теперь они добрались до стен. Плотность огня несколько спала, и бесы смогли зацепиться сначала за один участок стены, затем за другой. То тут, то там стали вспыхивать стычки за внешние башни. Оборона второй стены вступила в схватку, осыпав захватчиков стрелами, и бесы снова оказались отброшены к ее подножью. Но путь уже был проложен. Падение первой стены казалось не только неминуемым, но уже очень скорым. Еще одна волна, затем еще и еще. Семь раз защитники города отбрасывали бесов от ограждений, прежде чем рухнули первые ворота. Измотанные, уставшие, израненные люди, все, кто остался жив, ушли за вторую стену, и первый рубеж обороны был сдан. Бесы захлестнули его, как поднявшаяся волна захлестывает берег, и в вечерних лучах прячущегося солнца на горизонте показалось громадное сооружение.
6-3.
6.
Усеянное трупами поле расцвело огненными цветами: пожары плясали на останках подступных и осадных машин. Радастан не прекращал натиск ни на минуту. К городу все шли и шли неисчислимые легионы. Лились грязным потоком, закованным в тяжелые латы и панцири, укрывшись за широкими щитами, лезли через разбитые ворота, таранами из подведенных «мускулов» разрушали первую стену. Закреплялись на новых позициях и начинали стрельбу из луков и арбалетов по защитникам второй стены. Но медленно приближающаяся к городу махина вызывала настоящую тревогу.
— Таран, — воскликнул кардинал, покусывая губы.
— Неужели это чудовище? — Эртаи склонился вперед, опираясь руками о парапет наблюдательной башни.
— Брат Хэйл, — Грюон обернулся к безмолвно стоявшему в сторонке Призраку, — ты знаешь, что делать. А я помолюсь за тебя и твою душу. Сейчас настало твое время.
— Как скажете, Ваша Светлость, — Призрак кивнул и вышел.
Сто шагов длиной и весом не менее тысячи пудов крытое сооружение с выступающими рычагами и мерно покачивающимся громадным бревном с наконечником в форме бараньей головы — это был таран. Тысячи рук одновременно толкали, сотня больших животных под непробиваемой броней тащили громадину. Впереди сновали десятки каибов, ловко расчищая путь. Отдельный отряд укладывал на землю дополнительные валики и деревянные щиты.
— Не дайте ему добраться! — прокричал Эртаи.
Выбежали нарочные. Загудели горны, затрепетали флажки. Первый залп десятков требушетов пришелся мимо цели, но вторым накрыло таран. Камни снесли несколько рядов толкающих его бесов, но не причинили видимого вреда крепкой крыше. Следом полетели большие связки горшков с зажигательной смесью. Некоторые из них с красочным фейерверком разлетелись, угодив точно в цель, и таран запылал. По стенам города пронесся радостный крик, перешедший в разочарованный вопль. Огонь погас, не успев разгореться. Таран приближался, не обращая внимания на сыплющиеся на него камни и зажигательные снаряды. Вскоре заговорили луки и арбалеты. Тут дело пошло лучше — обслуга тарана стала быстро редеть, и он замедлил ход. Вновь разгоревшееся пламя на крыше снова быстро погасло. Таран подошел совсем близко, и тут ему во фланги полетели окованные
Одного удара бараньей головой, потрясшего, казалось, всю стену, оказалось достаточно, чтобы тяжелые ворота треснули и провисли на петлях. А перед ними уже скапливались бесы, готовясь использовать малейшие слабости в обороне. Таран нанес второй удар, и ворота полетели на землю. Победоносный крик пронесся над полем боя. Стяг Радастана затрепетал в несуществующем ветре. В проем хлынули бесы, но внезапно остановились. Задние напирали, не понимая причины остановки, а передние вопили во всю глотку. Перед радастанцами стоял ровный ряд мертвеней. Тридцать высоких могучих рыцарей в сверкающих в лунном свете доспехах, озаренные вьющимися вокруг мечей и щитов фиолетовыми лентами Нейтрали. Призрак мысленно скомандовал, и мертвени рванулись на врага, мгновенно преодолев расстояние в десяток шагов. Это было похоже на удар тяжелого рыцарского копья. Фархи оказались откинуты, гончие разбросаны, а ворвавшийся в первых рядах каиб обезглавлен одним точным ударом рыцарского эспадона. Мертвени залили землю черной кровью и вытеснили бесов за ворота. Защитники стен, видя происходящее, удвоили количество выстрелов. Бесы дрогнули, часть побежала.
Мертвени — это вовсе не мягкие, податливые тела людей. Совсем нет. Их удары тяжелы и быстры, мечи остры, кольчуги и щиты несокрушимы. Не зная усталости, одни орудовали тяжелыми эспадонами, как дуэлянт тонким мечом, другие, укрываясь треугольными щитами, без остановки крошили мечущихся бесов треххвостыми цепами. Мертвени хладнокровно воспользовались замешательством и начали крушить таран. Затрещало дерево, полетели щепы. Клинки полыхнули синим пламенем. Оно перекинулось на остов тарана, резво перебралось на крышу и стало стремительно пожирать его. Мертвый огонь не желал гаснуть под многочисленными заклинаниями мечущихся рядом ведьм. Наоборот, он яростно огрызался фонтанами искр, отплевываясь ими во всех направлениях. Мертвени выстроились дугой, перекрыв доступ к рухнувшим воротам. Такой мясорубки не видело ни одно живое существо. Бесы бросались на врага яростно, но мертвени с легкостью принимали их на свои щиты. Удары, щелчки, крики, тусклый блеск стали, отрубленные лапы, летящие головы и нерушимая смертоносная стена, обрамленная ярким синим пламенем. Бесы растерянно отступили, и за дело принялись радастанские колдуны. Пресвитеры и жрецы не могли справиться со всем потоком мощных заклинаний, и мертвени стали падать один за одним, вспыхивая, словно сухая трава. И тут с укреплений донесся удивленный крик. Около первой стены возобновилось сражение. Сверху на головы атакующим полетели обломки стенных зубьев, бревна, камни, горшки с горючей смесью. Павшие защитники поднялись и снова ринулись на врага. Вгрызались зубами, кололи обломками мечей, отрубленными конечностями, цеплялись в глотки, тянулись голыми руками. Пронзенные мечами, пиками, сожженные, изрубленные, они вставали в бой вновь и вновь. Их глаза ярко сверкали пурпуром.
— Мертвени! Что это? — воскликнул Эртаи и удивлено посмотрел на Грюона.
— Смотрите, — Арлазар указал в направлении вторых ворот.
Под их сводом стоял окруженный ярким ореолом из пурпурного хаоса нитей Нейтрали Призрак. Он был худ — кожа и кости. Пустые глазницы, заполненные ярким фиолетовым огнем, сверкали, словно далекие звезды, а серебряный обруч намертво врос в проступившие желтые кости черепа.
— Небеса, кем же он стал? Что Родник сделал с ним? — воскликнул Грюон.
— Он сам решил. Родник ничего не дает без твоего согласия, — пояснил Эртаи. — И кем бы он ни стал, он за нас. За нас. Ты разве не видишь? Он бьется за нас. Он пожертвовал собой, отдал свою душу Кашшу, но поднял мертвых!
— Всегда хорошо, когда на твоей стороне неожиданно появляется лич, — констатировал Кйорт.
Кардинал испуганно посмотрел на ходящего.
— Ты сам выбрал ему судьбу. А он лишь сделал следующий шаг, — объяснил ходящий. — Смотри, он уже отбил первые ворота, каков удалец.
И мост стал подниматься. Бешено завыли бесы: первая стена возвращалась под контроль Наола.
Кровавое знамя встрепенулось. И вдруг стало тихо. Бесы заскулили, отступая прочь от ворот. Крутили головами, прятали лица, падали ниц. С юга поднялась туча. Словно громадное чернильное пятно, она расползалась по небу. В ней скользили видения и силуэты сотен немыслимо уродливых созданий. А в середине ее, в десяти шагах над землей, парил человек в белом. Он медленно летел в направлении города. Вокруг него заполыхали красные разряды, а небо осветилось алым и разверзлось кровавым ливнем.