Источник Шиюна
Шрифт:
Его глаза, как и ее, в шоке уставились над разрушенными воротами, где на месте еще недавно стоявшей огромной башни зияла дыра. И жалкие люди ползали по щебню под падающим дождем там, где огромные камни валились на их жилища, круша все на своем пути, не щадя деревья и человеческую плоть.
Люди увидели стоящую неподалеку Моргейн и начали кричать и умолять. А самые смелые из них подошли, дрожа от страха. Они собрались все вместе, толпой: болотники и жалкие обитатели этой крепости, хию и шию объединились в своем отчаянии. И никто не притронулся
Она спустилась с последней ступеньки и пошла меж их рядов, в то время как они отпрянули, очищая ей дорогу и давя друг друга, боясь столкновения с ней. Вейни шел за ней с мечом в руке, видя толпу, которая однажды угрожала ему, а сейчас отчаянно молила о помощи. Руки притрагивались к нему так, как они никогда не решились бы притронуться к Моргейн. Это была мольба о спасении.
Моргейн, закутавшись в плащ и опустив капюшон, обернулась и бросила последний взгляд на крепость. Огромная трещина по всей стене крепости зияла чернотой и грозила дальнейшим разрушением.
— Я не ручаюсь, что эта постройка простоит и час, скоро будут другие разрушения, — предрекла она, окинув взглядом всех собравшихся во дворе, сама находясь в состоянии шока.
Все начали беспрестанно молиться. Неожиданно Моргейн запрокинула голову и закричала людям из Эрина, собравшимся вокруг нее:
— Не оставайтесь здесь, скоро здесь все будет разрушено, уходите отсюда!
После этих прощальных слов снова началась паника. Моргейн схватила Вейни за рукав. — Лошади… Забери лошадей до того, как упадут стены.
— Да, — согласился он. Затем решил, что ее нельзя оставлять здесь. Но потом увидел ее лицо с выражением необъяснимого упрямства, увидел людей, толпящихся вокруг нее, и понял, что просто так ей не уйти. Он побежал, уворачиваясь от людей то там, то здесь, через заваленный камнями двор, в конюшню, помня о Джиран, которую оставил на произвол судьбы.
Дверь конюшни была открыта, он толкнул ее. Внутри был хаос, балки обвалились там, где лошади запаниковали и разбили свои барьеры. Здесь был вороной конь с дикими глазами, не способный убежать, потому что был крепко заперт. Другие кони тоже были все еще в стойлах.
— Джиран, — позвал он громко, с облегчением видя Сиптаха — свою собственную лошадь — и кобылу Джиран в безопасности.
Никто не ответил, но послышалось шуршание в соломе.
Из темноты выступил Фвар. За ним из своего укрытия вышли люди с поклажей, некоторые — с ножами в руках. Вейни отпрянул и быстро оценил обстановку.
Он выхватил меч из ножен, бросил их в людей, ударил человека с левой стороны, отбросив его в солому, затем наклонился, чтобы увернуться от какого-то летящего предмета, и ударил второго, сильно его ранив.
Позади послышался страшный треск и испуганное ржание Сиптаха. Вейни увернулся от ножевого выпада и схватил руку человека, повернув его нож против хозяина, вывернул ее и отбил ногами человека, нападавшего с другой стороны.
Остальные отступили, включая Фвара, который пытался встать на ноги, сжимая в руке нож. Вейни прыгнул на него, но взмах упряжи в руке появившейся Джиран был быстрее. Уздечка обрушилась на голову Фвара, и он закричал, ослепленный больше гневом.
Вейни перевернул меч лезвием к себе и обрушил на голову Фвара рукоятку, и тот упал лицом в солому. Джиран стояла, тяжело дыша, все еще сжимая кожаную, обшитую металлом упряжь в своих руках. Слезы текли по ее лицу.
— Землетрясение, — бормотала она, перепуганная насмерть. — Дождь и землетрясение… О, сны, сны, милорд, я видела сны…
Он вырвал упряжь из ее рук, причинив ей боль, и схватил ее за руку. — Иди, — сказал он, — садись на лошадь.
В его мозгу крутилась только одна мысль — убить Фвара. Из всех, кто был здесь, он был единственным, кого Вейни хотел бы заколоть, но сейчас это было бы самым настоящим убийством. Привыкший к честному бою, он проклял помощь Джиран, но после того, как он убил сородичей Фвара, его нельзя было оставлять в живых.
Джиран вернулась со своей кобылой. — Убей его, — настаивала она дрожащим голосом.
— Но это же твой сородич, — сказал он гневно, напоминая ей слова, которые она однажды сказала ему. — Иди, — закричал он ей и подтолкнул ее в седло, когда она поставила ногу в стремя, и когда она уселась, он подстегнул кобылу и послал ее вперед.
Затем он выпустил Сиптаха и свою лошадь и повел их к выходу, минуя валяющиеся тела. Ножны от его меча лежали в куче соломы. Вейни наклонился и, не останавливаясь, поднял их, замешкавшись только в проеме двери для того, чтобы прикрепить меч к своему поясу, и взобрался на лошадь.
Вороной поспешил вперед, Вейни с трудом сдерживал испуганное животное, ведя в поводу еще и жеребца Моргейн. Он нагнал Джиран, которая с трудом вела маленькую кобылу через толпу. Вейни выругался, жестоко пришпорил коня, и толпа в ужасе расступилась, когда три лошади проскакали через нее. Люди вокруг стремились вперед, к разрушенным воротам, с набитыми тюками на спине, некоторые вели животных или толкали тележки. Женщины несли детей, старшие дети несли младших, и мужчины с трудом двигались, нагруженные неподъемной поклажей.
И из самой крепости потянулся народ, несущий золото и другие подобные вещи, которые сейчас были так бесполезны. Это были люди, которые пришли завоевать сокровища Охтидж-ина и теперь упорно тащили их, несмотря на катастрофу.
Моргейн прислонясь к прочному камню с Подменышем в руках, стояла около разрушенной башни: спокойная фигура на фоне этого хаоса.
Она увидела их, и неожиданно ее лицо исказилось таким гневом, что Вейни почувствовал страх. Когда они с Джиран подъехали к ней, она не произнесла ни слова, а только поймала уздечку Сиптаха и, поставив ногу в стремя, сама взобралась в седло и пришпорила своего серого коня. Крик донесся со стороны толпы. Растерявшаяся корова не разбирая пути пронеслась сквозь толпу, их лошади замерли и остановились.