Источники социальной власти: в 4 т. Т. 1. История власти от истоков до 1760 года н. э.
Шрифт:
Во-первых, войны положили конец добровольческой (призывной) армии граждан. Легионы стали практически постоянными, а служба в них — оплачиваемой (Gabba 1976; 1-20). Военная служба плюс сражения, происходившие на территории Италии, подорвали множество индивидуальных крестьянских хозяйств, загоняя их в долги. Их земли выкупили более крупные землевладельцы, а крестьяне мигрировали в Рим. Там они вынуждены были спуститься на класс ниже в иерархии обязательств воинской службы — в класс пролетариев. Сокращение крестьянских собственников означало, что теперь пролетарии поставляли солдат, чего не было прежде. Внутри самой армии иерархия росла потому, что солдаты потеряли свою политически автономную базу. Будь то завоеватель Испании и Северной Африки Сципион Африканский или другие генералы вскоре после него, которые снискали зловещую славу и триумф,
Во-вторых, в течение последующих полутора веков шел рост стратификации. Поздние римские авторы часто преувеличивали степень равенства в раннем Риме. Плиний повествует, что, когда в 510 г. до н. э. был изгнан последний царь, люди получили по наделу земли в семь югеров (древнеримская мера площади, равная примерно 1,75 гектара, то есть площадь, которую можно было вспахать за один день парой волов). Этого было недостаточно для прожиточного минимума семьи. Тем не менее образ равенства, по всей вероятности, базировался на определенной реальности. Но затем в результате успешной имперской экспансии имущество частных лиц и плата за службу в армии расширили масштабы неравенства. В IV в. до н. э. Красс, по общему убеждению самый богатый человек своего времени, обладал состоянием в 192 млн сестерциев (HS)[73], чего было вполне достаточно, чтобы прокормить 400 тыс. семей в год. Другой, хорошо известный римлянам подсчет гласит, что 100 тыс. HS в год нужно, чтобы жить безбедно, и 600 тыс. HS — чтобы жить хорошо. Такие доходы в 200 и 1,2 тыс. раз превышали прожиточный минимум семьи. В армии дифференциация доходов также росла. Около 200 г. до н. э. центурион получал в два раза больше трофеев, чем обычный солдат, но в I в. при Помпеях центурионы получили в 20 раз больше, чем солдаты, а старшие офицеры — в 500 раз больше. Различия в регулярных выплатах также возросли: центурион получал в 5 раз больше солдата, а к концу республики — в 16—60 раз больше, чем при царствовании Августа (Hopkins 1978: глава 1).
Объяснение такого роста неравенства заключается в том, что прибыли империи были доступны лишь для немногих. В Испании бывшие владения Карфагена включали богатые серебром шахты, а также большие сельскохозяйственные плантации, возделываемые рабами. Кто бы ни контролировал римское государство, он мог пожинать все плоды завоеваний, занимать новые административные должности и получать доходы от них. Народные элементы римской конституции служили защите людей от произвола чиновников. Однако возникавшие властные, военные и гражданские должности за рубежом были сконцентрированы в руках двух высших сословий: сенаторов и всадников. Сбор налогов, например, отдавался на откуп сборщикам налогов, зачастую происходившим из сословия всадников. Прибыли империи были огромными и распределялись неравномерно.
В-третьих, рост рабства в результате завоеваний создавал политические проблемы. Разумеется, они, в свою очередь, провоцировали конфликты, нуждавшиеся в разрешении. Рим имел огромное количество рабов, сосредоточенных в одном месте. Такие рабы были способны к коллективной организации.
В 135 г. первое значимое восстание рабов разразилось на Сицилии. В него были вовлечены до 200 тыс. рабов. После четырех лет борьбы восстание было жестоко подавлено, не распространившись на другие территории. Такая жестокость была характерна для римлян и не вызывала вопросов. Но рабство оказало катастрофическое воздействие на беднейших римских граждан. Их спикером стал Тиберий Гракх — выдающийся римский сенатор. Он вернулся в Италию в 133 г. до н. э. после долгой службы за границей и был поражен уровнем рабства и исчезновением свободных крестьян. Гракх предложил восстановить старый порядок, в соответствии с которым земли, приобретенные в результате завоеваний, распределялись между пролетариями. Это должно было облегчить их страдания и увеличить количество мелких землевладельцев, подлежавших призыву на военную службу. Он требовал, чтобы никто не мог присвоить более 500 югеров государственных земель. Это противоречило интересам богачей, которые получали общественную землю еще больших размеров.
Тиберий Гракх был безжалостным политиком и сильным оратором. Он использовал данные о недавних восстаниях
С негодованием говорил Гракх о массе рабов, непригодных для военной службы, всегда неверной по отношению к своим господам. Он напомнил о том, как незадолго до того в Сицилии господа пострадали от рабов, сильно увеличившихся в числе из-за нужды в рабских руках для земледельческих работ, как трудно и долго римлянам пришлось бороться с этими рабами, как затянулась эта борьба и сколько разнообразных и опасных перипетий она имела [Appian 1913: I.g; Ап-пиан., 1935].
Но его интересовали вовсе не рабы, а граждане. Именно их тяготы вызвали великолепную тираду, переданную Плутархом в его «Жизнеописании Тиберия Гракха»:
Дикие животные имеют пещеры и логовища, а у граждан, сражающихся за Италию, не осталось ничего, кроме воздуха и солнечного света; бесприютно скитаются они с семействами по стране, которую завоевали их предки и защищают их сыновья. Полководцы произносят пустые лживые фразы, когда перед началом битвы убеждают воинов сражаться за могилы предков и домашние жертвенники, ни у одного нет могильной насыпи, на которой он мог бы совершить возлияния теням предков; эти воины сражаются и умирают для приобретения роскоши и богатства другими; их называют владыками всего мира, а между тем нет у них ни малейшего клочка земли [Plutarch 1927:10].
На фоне растущей напряженности, когда Рим был исписан призывами на стенах домов, свидетельствовавших в том числе о широком распространении грамотности, Тиберий Гракх был незамедлительно избран народным трибуном. Пренебрегая традиционными процедурами, он обошел вето своего товарища — консервативного трибуна[74], издал закон о земле и попытался распределить царские сокровища Пер гама (см. далее в этой главе) между новыми фермерами. В следующем году он вновь попытался нарушить традиции, выставив свою кандидатуру на должность трибуна второй раз подряд. Разумеется, на кон было поставлено нечто гораздо большее, чем публичные земли сами по себе, — вопрос о том, будут ли простые люди участвовать в распределении прибылей империи.
Ответ был насильственным. В день выборов группа сенаторов под предводительством первосвященника, который сам захватил большие участки государственной земли, убила Тиберия Гракха и его невооруженных сторонников. Борьба Гракха была подхвачена младшим братом Гаем, которому удалось поддерживать схему распределения земли до своей смерти во время гражданских беспорядков в 121 г. до н. э. Распределение земли было отменено в ng г. до н. э., когда консерваторам удалось восстановить политический контроль над сенатом.
Демократия участия потерпела поражение. Политический конфликт внутри Рима проявился в виде двух вспышек насилия — первого организованного насилия на улицах Рима в истории республики. Господство высших сословий было закреплено и усилено. От бедняков откупились сначала субсидиями на зерно, затем достаточно свободным распределением зерна и путем установления крестьянских военных поселений сначала в Италии, а затем во всех покоренных землях, что означало верность курсу дальнейшей имперской экспансии. На самом деле это привело к своего рода «империалистическому государству всеобщего благоденствия», сравнимому с аналогичным феноменом XX в. в двух отношениях: необходимость отвечать на требования, вызванные империалистической экспансией и войной с мобилизацией масс, и способность отводить эти требования в сторону от фундаментальных структур власти. Обычные граждане больше не играли важной роли в центральных политических институтах. Рим все в меньшей степени управлялся «этническим сообществом» и все в большей — эксплуататорским «классом».
Империализм набирал обороты. Ощущалась настоятельная необходимость в профессиональной армии. Поражения в Галлии привели к панике в Риме и военной реформе консула Гая Мария в 108 г. до н. э. Марий узаконил политику набора в армию волонтеров из пролетариев, им платили зарплаты и обещали земли в качестве пенсии после 16 лет службы. Союзники предоставляли практически всю кавалерию, а также вспомогательные отряды. Связь межу армией и классовой градацией римских граждан была сломлена. Высшее командование по-прежнему состояло из выходцев из высших классов и сословий, но теперь командные структуры сами по себе больше не были основанием гражданской иерархии. Армия стала автономной.