Исток. Том первый
Шрифт:
– «Как они?». – Обратился я к Кулиппе, как только свалил туши у костра. Сьявл прямо сейчас лежал на земле и переводил дух после нескольких часов сложной работы, от которой напрямую зависели жизни множества людей. Нет, он не спал – просто не мог себе подобного позволить, но полежать в относительной тишине… Почему нет?
– «Лучше, чем было до этого. Я сделал всё, что мог, и половина из них может держать в руках оружие. Нам незачем охранять их». – Я кивнул – да, нам было нежелательно оставаться на одном месте так долго. И без того слишком много времени потеряли на обследование станции и на помощь совершенно незнакомым людям, не получив взамен ровным счётом ничего. Как бессребреники какие, честное слово.
– «Уходим?» - Кулиппе кивнул. – «Едой мы их обеспечили на неделю вперед…». Я окинул взглядом гору из одиннадцати туш клыкарей и улыбнулся – за какие-то сутки я заготовил такое количество мяса, которого мне одному хватило бы на несколько дней. Зато теперь я был твердо
– «Уходим. Я уже сказал им о том, чтобы нас не искали». – Кулиппе поднялся на ноги и направился к растянувшимся цепью холмам. Я, окинув лагерь взглядом, пошёл следом. – «Сейчас мы или делаем крюк, дабы обезопасить себя от возможных столкновений с фанатиками, или продолжаем идти, как планировали. В первом случае нам идти почти в три раза дольше, и, вроде как, безопаснее, но шансы наткнуться на кого-то еще повышаются многократно. Во втором же мы точно знаем, с кем нам придется столкнутся в ближайшее время, и, соответственно, к этому будем готовы. Я склоняюсь ко второму варианту».
– «Мне тоже больше по душе знать, против кого придётся иметь дело. Да и идти осталось не то, чтобы много – если поторопиться, то уложимся в три дня». – Сьявл кивнул и, как только мы потеряли лагерь из виду, перешел на бег. Пришлось сделать небольшой крюк, дабы не показывать спасенным нами людям в какую сторону мы отправились на самом деле, но сильно это ничего не изменило, и уже через пятнадцать минут мы, подорвав вход на станцию, вышли на старый маршрут.
***
Жуткие, полные боли крики резко оборвались, а в следующую секунду недосмотревший за своим подопечным надсмотрщик полетел на землю. Его споро спеленали собственные товарищи, что еще минуту назад обсуждали, что будут делать с попавшими в плен женщинами, и насадили на соседний кол. Дисциплина, если таковой можно было назвать эти ужасающие правила, всеми безропотно выполняющиеся, была железной.
– С-сука! На! – Автоматная очередь разом повалила на землю сразу двоих слуг ордена, но стрелка сразу же изрешетили остальные фанатики – не помогла ему ни броня, ни слабое защитное поле, что в такой глуши встречалось крайне редко.
– Принесите мне его защитный модуль. – Старейшина ордена с ничего не выражающим лицом повернулся к стрелкам, уже обсуждающим, кому они продадут причитающуюся им добычу. – Живо!
Фанатики сорвались с места и уже через несколько секунд в руках старейшины лежала восьмиконечная звезда, в центре которой сиял голубой камень. Личный барьер, пусть и низшего класса, стоил неплохих денег, и никак не мог достаться простому мясу. Мужчина улыбнулся и отправил устройство в инвентарь. Тем временем к нему подтащили главу посёлка - изрядно побитого и заляпанного грязью старика, в чьих глазах плясало яростное пламя. Что-то в его одежде смутило старейшину, но он никак не мог понять, что именно.
– Я сохраню жизнь твоим людям, если вы согласитесь пройти посвящение нашему богу. – Старейшина широко осклабился. – Но женщин мы всё равно заберем с собой.
Старик окинул взглядом заполоненную фанатиками площадь, посмотрел на тех, кто уже нашёл своё последнее пристанище на колах и тех, кто еще имел шансы продолжить жить. Но в глазах их не было ничего кроме ярости и одной-единственной просьбы: отомстить. Жители гордой и независимой деревни предпочли смерть добровольному рабству для себя и своих семей. Старейшина ордена только и успел, что рефлекторно вскинуть руку, попытавшись отгородиться от нестерпимо яркого сияния, исходящего из глаз старика. А через мгновение центральная площадь деревни, на которой собрались почти все фанатики, исчезла из этого мира – лишь оплавленный кратер напоминал о произошедшей здесь трагедии.
Глава 31
Мы бежали вдоль огромного озера, поверхность которого то и дело вспучивалась – местные обитатели никак не желали отпускать нас из виду после того, как я попытался искупаться в выглядящем безопасно водоеме. Я и представить не мог, что там может обитать нечто, способное откусить ногу! Благо, меня напасть не коснулась – не успел зайти в воду даже по колено, как из недр озера выбралось клыкастое нечто, с которым мне и в моём текущем состоянии схватиться не улыбалось. Неизвестно, может ли регенерация отрастить потерянные конечности, а проверять не хотелось. По крайней мере, на себе. Я достал из инвентаря кусок мяса и быстро его поглотил,
Вдруг сьявл резко свернул в сторону небольшой впадины и, едва до неё добравшись, рухнул на живот. Я, недолго думая, последовал его примеру – просто так валяться в песке Кулиппе точно не стал бы.
– «Отряд людей, примерно с десяток, к востоку от нас. Большего рассмотреть не смог, но нас, вроде бы, не заметили». – Я приподнялся над землёй и заскользил взглядом по пустоши. Кусты, деревья, кусты, люди…
– «Семь человек, в руках оружие, какое точно сказать не смогу, но не ружья, скорее автоматы или штурмовые винтовки. Двигаются параллельно нашему курсу, за спиной у каждого солидный рюкзак, да и сами они, похоже, загружены по самую макушку. Придется обходить…». – Вдруг идущий впереди всех человек резко остановился и махнул рукой в мою сторону. Как?! Я же одним глазком!
– «Нас обнаружили при помощи псионики, я почувствовал соответствующий всплеск…». – Вся группа быстро сбросила свою ношу и припустила к нам с более чем приличной скоростью. Мы если и быстрее, то не на много. При должном упорстве и наличии некоторой химии, которой ни у меня, ни у Кулиппе не было, догнать нас будет делом времени. – «Ан-До, передавай половину своего резерва. Разбросай мины, они увидят, но так у нас будет хоть какое-то преимущество. Всё серьезно».
Я сглотнул вязкую слюну и последовал совету друга – мины одна за одной отправились в песок, а на разгрузку я подвесил все три «кобры». Даже если эти ребята используют защиту дыхательных органов, напугать их будет можно. Катана за спиной, меч и кинжал принцессы – на пояс. С моей силой их можно будет и метнуть, в случае чего. Тем временем противник приблизился на пять сотен метров. Пара бойцов замерла на месте и принялась поливать наше укрытие свинцом, а остальные продолжили движение. Чувства обострились до предела, а через мгновение я услышал шелест раздираемого крупными предметами воздуха… Приподнимаюсь и направленными пси-ударами отбрасываю гранаты в сторону нападающих. Череда разрывов, болезненный вскрик – и вот уже на меня нападает, очевидно, псион – удар, от которого я увернулся только благодаря своей нечеловеческой реакции, оставил в каменистой поверхности солидную вмятину глубиной в две ладони. Попадёт – и от меня останется разве что лепёшка… Правой рукой выхватываю из-за спины катану, а левой срываю с пояса костяной кинжал и отправляю его в полёт. Псион приподнимает руку и перед ним появляется полупрозрачное поле… Через которое кинжал проходит безо всякого сопротивления и насквозь прошивает ладонь моего противника. Я устремляюсь вперед, намереваясь развить успех, но человек не теряется, и мы обмениваемся чередой быстрых, но мощных ударов. Краем глаза улавливаю движение и не глядя метаю в попытавшегося вмешаться в бой стрелка «кобру», которая ударяется о его руку и раскрывается белесым газовым облаком. Псиону того мгновения, что я потратил на бросок, хватает на то, чтобы вырвать из руки кинжал и остановить кровотечение. Командой работают, ублюдки… Вдруг в руках человека, словно из ниоткуда, появляется массивный полуторник, по лезвию которого в то же мгновение начинают струится молнии. Чёрт! Да он мою катану пополам переломит, как тростинку! Отступаю на шаг назад и почти сразу – влево, избегая направленного прямо в сердце укола. Но мечника совершенно не смущает такое явление, как инерция, и мне приходится сгибаться в три погибели, пропуская над собой волнистое лезвие. Фламберг?! А ведь, если подумать, до этого момента псион не демонстрировал мне своё оружие так, чтобы я мог разглядеть его режущую кромку… Невероятным образом изогнувшись, я, словно змея, бросаюсь вперед и оставляю на груди оппонента глубокую рану, стремительно покрывающуюся коркой. В обычном поединке такая рана поставила бы крест на самой возможности победы надо мной, но псион с лёгкостью остановил кровотечение, и теперь победно скалился, глядя на стекающую по моей руке кровь… Ровно до тех пор, пока она не перестала течь и якобы заросла. Но мастеру стоило отдать должное - принял удар, последствия которого смог сразу нивелировать, и нанёс мне крайне серьезное для любого человека повреждение. Регенерация заращивала раны, но не справлялась, оставляя меня без правой руки минимум на пять минут. А леворукий боец из меня…
Псион подбрасывает себя силой и наносит сразу два удара, один из которых я вынужден парировать, дабы не лишиться головы. Запястье предательски хрустит, но удар выдерживает… А в следующую секунду я, наплевав на боль, срываю с пояса второй меч и, следом за катаной и одной «коброй», отправляю в оппонента. Мечник без особого труда отбивает летящее в него оружие, а выпущенный гранатой дым легким движением руки разгоняет в стороны… И не успевает перехватить мою руку, которую я вбиваю в его грудь, стремительно поглощая внутренности.