Исторические записки. Том 1
Шрифт:
[Когда] Янь-ди возымел желание урезать в правах и владениях чжухоу, все владетельные князья стали переходить на сторону Сюань-юаня. Сюань-юань стал тогда совершенствовать свои добродетели и поднимать военное дело. Он упорядочил пять стихий, насадил пять видов злаков [11] , успокоил народ, навел порядок в четырех частях страны, обучил [воинов, как] черных и бурых медведей, барсов, леопардов, ягуаров и тигров [2] , и сразился с Янь-ди на поле у Баньцюань [13] . После трех сражений [Сюань-юань] осуществил свои устремления. Только Чи-ю поднял бунт и не подчинялся повелениям [134] императора. Тогда Хуан-ди призвал войска владетельных князей и сразился с Чи-ю на поле у Чжолу [14] , захватил Чи-ю и убил его. После чего все владетельные князья провозгласили Сюань-юаня Сыном Неба [15] , сменив [таким образом] род Шэнь-нуна. Так вот и стал Хуан-ди императором.
11
По мнению восточноханьского комментатора Чжэн Сюаня {127 — 201 гг.), под пятью видами злаков в древности имелись в виду: клейкое просо шу ***, просо цзи ***, бобы шу ***, пшеница май *** и рис дао ***. Вместе с тем цифра «пять» часто употреблялась как обобщающее слово «все»; например, в выражении у цай *** — «все материалы», что применимо и к данному случаю — «все злаки».
12
По мнению Сыма Чжэня (713–742), перечисленные шесть видов зверей были обучены для использования в бою. Структура предложения дает основание для такого перевода. Однако древние военные трактаты периода Чжоу — Сунь-цзы и У-цзы умалчивают о таком способе ведения боя. Цзиньский ученый Го Пу (276–324 гг.) считал, что в данном случае речь идет о кличках воинов или подразделений, которые давались им для устрашения врага (может быть, с использованием шкур этих зверей). Это мнение заслуживает внимания, поскольку такой боевой прием применялся и в средние века.
Наконец, с социально-исторической точки зрения под кличками (названиями хищных животных) можно предполагать тотемы племен, составлявших армию Сюань-юаня. Отголоски тотемистических представлений встречаются в притчах Цзо чжуань, в песнях и одах Ши цзина, в сказаниях о Нюй-гуа и др. Эти вопросы затрагиваются в китайских (Вэнь И-до, Юй Син-у), западных (А. Масперо, Б. Карлгрен), советских работах (М. В. Крюков, Г. Г. Стратанович, Э. М. Яншина).
13
Баньцюань находился, как определяют комментаторы, в современном уезде Чжолу провинции Хэбэй, к северо-западу от Пекина.
14
Японский ученый Такигава Каметаро считает, что гора Чжолу находилась в уезде Сюаньхуа провинции Хэбэй.
Рассказ о битве под Чжолу встречается во многих книгах чжоуского периода,
15
Слово тянь-цзы — Сын Неба — появилось, по-видимому, в начале Чжоу. В надписи на сосуде Сянь-гуй *** впервые встречаются вместе слова ван и тянь-цзы; затем они повторяются на сосуде Сяо чэнь цзин ю ***. Изучение надписей на бронзовых сосудах привело Чэнь Мэн-цзя к выводу, что слово «Сын Неба» появилось в период правления Чэн-вана («Датировка…», стр. 106).
Если кто-нибудь в Поднебесной не подчинялся, Хуан-ди выступал и карал его, а успокоив, уходил оттуда [16] . [Хуан-ди] расчищал горные склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. На востоке он доходил до моря и поднимался на гору Хуаньшань [17] и гору Дайцзун [18] , на западе доходил до Кунтуна и поднимался на гору Цзитоу [19] , на юге добирался до реки Янцзы и поднимался на горы Сюншань и Сяншань [20] , на севере [Хуан-ди] прогнал сюньюйцев [21] , сверил верительные бирки [князей] на горе Фушань [22] и создал поселение у Чжолу. Переезжая то туда, то сюда и не занимая постоянного места, [Хуан-ди] использовал [обычно] воинов для защиты своей ставки [23] .
16
Наш перевод исходит из толкования Чжан Шоу-цзе (VIII в.). Иначе перевел Шаванн, который пишет: «Тех же, кто держал себя спокойно, он не тревожил» («Les Memoires Historiques de Se-ma Ts’ien traduis ey annotes par Edouard Chavannes», vol. 1, стр. 29; далее — МИС). По-видимому, Шаванн в обоих случаях трактует чжэ *** субъект действия.
17
Название горы графически варьируется: *** и ***. В связи с наличием нескольких чтений имеются и различные варианты названий горы: Ваньшань (по Сюй Гуану и Пэй Иню), Фаньшань (по Сыма Чжэню), Хуаньшань (по Чжан Шоу-цзе). Гора находилась на территории современного уезда Чжусюй провинции Шаньдун.
18
Гора Дайцзун — восточный пик знаменитой горы Тайшань в провинции Шаньдун.
19
Вэй Чжао (193–273) считает, что Кунтун расположен в округе Лун, т. е. в современной провинции Ганьсу.
20
Обе горы соответствуют тем, которые находятся ныне под этими же названиями в уезде Иян провинции Хунань.
21
По мнению Сыма Чжэня, племена, которые в эпоху правления Тана и Юя назывались шаньжун или сюньюй; в эпоху Ся стали именоваться чуньвэй, в эпоху Инь — гуйфан, в эпоху Чжоу — яньюн, а к эпохе Хань стали известны под общим именем сюнну. Вопрос о северо-западных племенах и их наименованиях исследован в работе Ван Го-вэя (1877–1937). «Исследование названий гуйфан, куньи и яньюн» (Ван Го-вэй, Гуаньтан цзи-линь, т. 2, гл. 13, стр. 538–633).
22
Фу или фуцзе — верительные знаки. В широком смысле — регалии власти, даваемые императором местным правителям и вождям зависимых племен. В эпоху Чжоу существовала целая система верительных знаков различного назначения, изготовляемых из бамбука и металла. В Чжоу ли называются шесть таких знаков (лю цзе,***): для горных владений — регалии с изображением тигра ***; для равнинных владений — с изображением человека ***; для ворот и застав использовались фуцзе ***- бамбуковые дщицы и др. (См. Ши сань цзин, «Тринадцать классических книг», т. 14 (далее-ШСЦ); Чжоу ли чжу-шу, кн. 4, гл.37, стр. 1345–1346).
Эти знаки или бирки обычно состояли из двух складывающихся половин, одна из которых хранилась у правителя, другая — у назначенного на пост или посланного с поручением лица. Соединением двух половинок подтверждалась подлинность приказа или полномочий.
23
Частые переезды Хуан-ди свидетельствуют о полуоседлом образе жизни людей той далекой эпохи — низкий уровень развития производительных сил, примитивность орудий труда и способов обработки земли не давали возможности древним племенам длительное время оставаться на одном месте. Это подтверждается упоминанием лагеря, охраняемого воинами.
Для названия всех чиновников [Хуан-ди] использовал [слово] “облако”, назначив “облачных управителей” [24] . Поставил левого и правого великого надзирателя, чтобы наблюдать за всеми владениями. [Когда же] между всеми владениями установился мир, [Хуан-ди] принес наибольшее число жертв, [чем кто-либо до него], духам людей и небесным духам, горам и рекам [25] . [Он] нашел драгоценный треножник и рассчитал грядущие дни по тысячелистнику [26] . Назначил Фэн-хоу, Ли-му, Чан-сяня и Да-хуна управлять народом [27] . [Хуан-ди] следовал законам Неба и Земли, гаданиям по темному и светлому, толкованиям о жизни и смерти, превратностям существования и гибели [28] .
24
Как сообщает Ин Шао, в древности начальник приказа церемоний назывался Цин-юнь *** («Синее облако»), начальник военного приказа- Цзинь-юнь *** («Красное облако»), начальник уголовного приказа- Бай-юнь *** («Белое облако»), начальник приказа общественных работ — Хэй-юнь *** («Черное облако»), начальник земельного приказа — Хуан-юнь *** («Желтое облако»). В Цзо чжуань по этому поводу сообщается: «На вопрос Чжао-цзи о причинах появления таких наименований Тань-ци объясняет: ”…В прошлом, так как Хуан-ди имел облачное знамение, он, использовав в названии должностей слово ”облако”, назначал ”облачных управителей”; Янь-ди имел огненное знамение, поэтому он, использовав слово ”огонь”, назначил ”огненных управителей”. Гун-гун имел водное знамение, поэтому он, использовав слово ”вода”, назначил ”водных управителей”. Да-хао имел знамение в виде дракона и поэтому он, использовав слово ”дракон”, назначил ”драконовых управителей”».
25
Пантеон богов и духов у китайцев в древности был весьма обширен, различаясь по племенам и районам. Три главные силы мироздания — Небо, Земля, Человек составляли высшую триаду божественных сил (позднее воплотившихся в образах «трех владык» — сань хуан). К ним присоединились божества, олицетворявшие силы природы (светила, ветер, дождь, гром и т. д.), духи рек, гор, морей, а также множество других добрых и злых духов. Большую роль играла вера в духов умерших людей — гуй. Богам и духам приносились различные жертвы, у них испрашивали советов. Самые ранние письменные памятники — надписи на иньских костях, датируемые 1300–1200 гг. до н. э., содержат сведения о жертвоприношениях духу Неба (или Великого предка) — Тянь-шэнь, Верховному владыке — Шан-ди, светилам, ветру и дождю, горам и рекам, четырем сторонам света, духам предков и первых правителей.
Упоминание о жертвах, принесенных Хуан-ди, в известной степени отражает древние верования. Систему жертвоприношений во времена Чжоу и Хань Сыма Цянь подробно описывает в 12 гл. «Основных записей» и в 28 гл.
26
Драгоценный треножник — символ верховной власти. Как повествуют древние предания, Тай-хао изготовил один треножник, символизирующий единство мира. Хуан-ди создал три треножника, символизирующие небо, землю и человека, а Юй, собрав металл со всех областей, отлил девять треножников, символизирующих все области страны. Подробнее это описывается в 28 гл.
Тысячелистник цэ *** или ши *** в древности служил для гаданий.
Использование бронзовых треножников, как и гадание по тысячелистнику, в свете современных представлений — более поздний этап исторического развития Китая. Лишь вторую половину Иньской эпохи относят к развитому бронзовому веку, когда создавались, как показали археологические раскопки, изящные бронзовые сосуды и треножники. Гадание же по тысячелистнику, связанное с развитием земледелия, утвердилось после гадания на костях, которое господствовало при Инь. Вполне обоснован вывод Юй Юн-ляна (в книге «Время и автор надписей к гаданиям И цзина») о том, что шанцы выработали анималистический оракул, ибо они были преимущественно охотниками и постоянно имели под руками кости животных. А чжоусцы, в основном земледельцы, выработали растительный оракул, ибо они всегда могли достать стебли тысячелистника. Японский ученый Нариюки Хонда подсчитал, что в Цзо чжуань, при описании периода Чжоу, встречается 16 упоминаний о гадании на тысячелистнике и только одно о гадании на панцирях (см.: Ю. К. Шуцкий, Китайская классическая «Книга перемен», стр. 71 и 76). Таким образом, упоминание о треножнике и тысячелистнике в I гл. связаны с разными эпохами.
27
По преданиям, указанные персонажи были ближайшими помощниками Хуан-ди. О первых двух существует легенда, помещенная в сочинений Ди ван ши цзи («Записи о правителях из поколения в поколение») составленном Хуанфу Ми (215–282). О Чан-сяне китайская мифология ничего не сообщает.
Не следует смешивать эти имена с более поздними, принадлежавшими, по-видимому, реально существовавшим людям. Так, Да-хун упоминается Сыма Цянем в 12 гл. под именем Гуйюй Цюя. Кроме того, в библиографической главе И вэнь чжи в Хань шу перечисляются: военный трактат Гуйюй Цюй бин-фа, приписываемый Да-хуну, военный трактат Фэн-хоу бин-фа, принадлежащий якобы перу Фэн-хоу, и военный трактат Ли-му бин-фа, приписываемый Ли-му (см. Хань шу бу-чжу — «История первой Ханьской династии с дополнительными комментариями Ван Сянь-цяня, т. 5, стр. 3192–3193; далее — ХШБЧ). Трактаты не сохранились.
28
В перечислении парных понятий (антитезах): неба и земли, темного и светлого, жизни и смерти, существования и гибели — нашли свое отражение стихийно понимаемые законы борьбы противоположностей, которые были сформулированы в китайской философии в чжоуский период.
[Он] своевременно сеял все злаки и травы, [сажал] деревья, приручал и разводил птиц, зверей, червей и бабочек, наблюдал за солнцем, луной, звездами и созвездиями [29] , добывал землю, камни, металлы и яшму, в трудах не жалел своих способностей и сил, ушей и глаз, бережливо использовал воду, огонь, лес и другие богатства [30] . Поскольку [в свое время] появилось благовещее знамение стихии земли, его прозвали Хуан-ди (“Желтый император”). [135]
29
Перевод слова чэнь исходит из определения, данного в Цзо чжуань. Чэнь — «место встречи солнца и луны» (ШСЦ, т. 31, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн и, кн. 5, стр. 1783), т. е. зодиакальные созвездия. При таком толковании все четыре знака *** жи, юэ, син, чэнь переводятся отдельными понятиями, как и в остальных частях фразы.
30
Перевод всего отрывка со слова «своевременно» представляет определенные трудности. Ранее в традиционных китайских комментариях две фразы о светилах и богатствах земли объединялись в одну. В соответствии с этим Сыма Чжэнь в Со инь толковал пан-ло *** — «широко распространять во все стороны», имея в виду добродетели Хуан-ди. Шаванн, следуя традиционному членению фразы, дал перевод словосочетания пан-ло — «установить, навести порядок» (МИС, т. I, стр. 33). Более убедительное, на наш взгляд, толкование предложено японским комментатором Такигава Каметаро, который считает, что поскольку выражения: — злаки, травы и деревья; птицы, звери, черви и бабочки; солнце, луна, звезды и места встреч солнца и луны; земля, камни, металлы и яшма; способности, сила, уши и глаза; вода, огонь, лес и другие богатства — состоят только из существительных и выполняют функции объектов в предложениях, то парные выражения «ши-бо, чунь-хуа, пан-ло, шуй-бо, лао-цинь, цзе-юн» должны выполнять функции глагольных групп. Добавим, что при таком анализе сохраняется единый ритмический рисунок фразы, состоящей из равных частей по шести знаков в каждом (Ши цзи хуй-чжу као-чжзн — «Свод комментариев и критическое исследование ”Исторических записок”», т. I; далее — ХЧКЧ). В предлагаемом переводе есть одно слабое место — словосочетание шуй-бо ***, которое само по себе не имеет глагольного значения и труднообъяснимо. Поэтому, собственно, комментаторами и были объединены две фразы. Соглашаясь с мнением Такигава, мы условно приняли для шуй-бо перевод «добывал», предполагая, что вместо шуй-бо должны были стоять какие-то иные знаки.
У Хуан-ди было двадцать пять сыновей, из которых четырнадцать, [возглавив роды], получили фамилии [31] .
Хуан-ди жил в поселении Сюаньюань [32] , а женился на девушке из [рода] Силин, это была Лэй-цзу. Лэй-цзу стала старшей женой Хуан-ди [33] . Она родила двух сыновей, потомки которых владели Поднебесной. Первого сына звали Сюань-сяо, это был Цин-ян [34] . Цин-яна пожаловали [владением] и поселили на реке Цзяншуй. Второго сына звали Чан-и, его пожаловали [владением] и поселили на реке Жошуй [35] . Чан-и взял в жены девушку из рода Шушань по имени Чан-пу, которая родила Гао-яна. Гао-ян обладал совершенными добродетелями.
31
Об этом упоминается в Го юй. Цзиньский сановник Сюй-чэнь (Цзю-цзи) утверждает, что: «У Хуан-ди было двадцать пять сыновей, среди них с общей фамилией только двое: Цин-ян и И-гу, носившие фамилию Цзи… Все сыновья Хуан-ди составили 25 кланов, из них 14 человек получили [отдельные] фамилии, которых было всего 12…» (ГЮ, гл. 10, Цзинь
Термин син и в настоящее время переводится словами «фамилия», «семья». Древняя форма син лишена детерминатива. На иньских костях и на чжоуской бронзе вместо *** употреблялся ***, по-видимому в том же значении — «семья», «род». Нередко понятие син связывают с материнской линией, а ши ***, - с отцовской (сунская энциклопедия Тун чжи). Если следовать этому пониманию, то сыновья легендарного Хуан-ди получали свои имена по материнскому роду, что могло отражать продолжающееся господство матриархата. Отделяясь от какого-то общего большого рода, они образовывали новые родственные друг другу роды, постепенно расселяясь по территории Китая.
Однако вопрос о син и ши сложен и до конца не решен в науке. В последующих главах Сыма Цянь нередко употребляет оба термина как синонимы (см. гл. 3 и др.), что, по-видимому, отражает их понимание в эпоху Хань.
32
Слово цю *** в ряде древних текстов означает «селение». На иньских костях упоминается должность управителя малого цю — сяоцю чэнь ***, относящаяся к периоду правления У-дина (см. Чэнь Мэн-цзя, Инь-сюй бу-цы цзун-шу, стр. 507). В трактате Чжуан-цзы встречается термин цюли *** как объединение десяти фамилий и ста (имен) человек (ЧЦЦЧ, т. 3 Чжуан-цзы, стр. 173). Фань Вэнь-лань понимает цю как сельскую общину («Древняя история», стр. 141). Шаванн использовал исходное значение иероглифа цю — «холм» и перевел «на холме Сюаньюань» (МИС, т. I, стр. 34). Нами избран первый вариант.
33
Как отметили Такигава и Мидзусава Тоситада, в ряде древних ксилографов к названию Силин добавлен иероглиф ши «род» (Мидзусава Тоситада Шицзи хуй-чжу као-чжэн цзяо-бу — «Исправления и дополнения к своду комментариев и критическому исследованию ”Исторических записок”», кн. I, гл. I, стр. 17; далее — КЧЦБ). Следует отметить, что, по преданиям, все правители, начиная с Хуан-ди и вплоть до иньских ванов, берут в жены девушек из других родов. Судя по гадательным надписям, более 80 жен иньских ванов принадлежали к другим родам. Это говорит о запрещении браков внутри рода. К китайскому роду, описанному Сыма Цянем в I, II и III гл., полностью относится положение Энгельса об экзогамии римского рода: «Из огромной массы римских супружеских пар, имена которых сохранились до нас, ни одна не имеет одинакового имени для мужа и жены» (Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, стр. 125).
34
Сюань-сяо, — по некоторым преданиям, дед императора Ку, не был на престоле, в то время как Цин-ян известен в китайской истории под именем императора Шао-хао ***, правившего сразу после Хуан-ди. Однако в тексте Ши цзи Шао-хао совсем не упоминается, а Сюань-сяо и Цин-ян выступают как одно лицо. Ханьский комментатор Сун Чжун объясняет это противоречие тем, что Сыма Цянь решил умышленно исключить имя Шао-хао как находившегося под покровительством стихииметалла, поскольку включение его в число императоров нарушило бы «кругооборот пяти стихий». Сюй Сюй-шэн присоединяется к этому мнению и считает, что и в последующем: «…конфуцианцы в большинстве своем включали Фу-си и Шэнь-нуна в число трех владык, а из числа шести императоров либо исключали Шао-хао, чтобы привести систему в соответствие с пятью императорами в Ши цзи, либо относили Хуан-ди к трем владыкам, чтобы таким путем уменьшить число императоров до пяти («Легендарный период в древней истории Китая», стр. 215).
35
Цзяншуй и Жошуй — названия рек, находившихся, как полагают исследователи, в области Шу, на территории современной провинции Сычуань.
[Когда] Хуан-ди скончался, его похоронили на горе Цяо-шань [36] . На престол вступил его внук Гао-ян — сын Чан-и. Это и был император Чжуань-сюй.
Император Чжуань-сюй, по прозвищу Гао-ян, был внуком Хуан-ди и сыном Чан-и [37] . Он был спокойным и глубоким в своих замыслах и решал дела, вникнув в их суть. [Он] создавал богатства, сообразуясь с особенностями земли [38] ; действовал, исходя из сезонов года, беря пример с Неба; устанавливал отношения людей, подражая духам людей и небесным духам [39] ; управлял стихиями с целью просветить и изменить [людей]; очищал свое тело и сердце, чтобы совершать жертвоприношения. [Вот почему] на севере вплоть до Юдина, на юге до Цзяочжи, на западе до Люша, на востоке до Пань-му [40] все что [в этих пределах] двигалось и было неподвижно, все большие и малые духи [41] , все, освещаемое солнцем и луной, смирилось и подчинилось ему.
36
Могила Хуан-ди, по преданиям, находилась на горе Цяошань, в современном уезде Хуанлин провинции Шэньси.
37
Чжуань-сюй — легендарный персонаж, упоминаемый в ряде древних сочинений: Мо-цзы, Ли сао, Шань хай цзин, Цзо чжуань и др. Он занимал важное место в перечне героев далекого прошлого. Мнение Ян Куаня о том, что легенды о Чжуань-сюе и Яо — модификации одного и того же мифа (см. Гу ши бянь, т. 7, ч. I, стр. 210–223), не получило пока подтверждения и не соответствует схеме, принятой в Ши цзи.
38
Словом «богатства» переведен иероглиф цай. Основанием для такого толкования служит выражение из Чунь-цю: «Небо породило пять богатств, которые в равной степени используются народом и ни без одного из них нельзя обойтись» (см. ШСЦ, т. 30, стр. 1519). Предполагается, что Чжуань-сюй использовал эти богатства, «сообразуясь с особенностями земли», т. е. там, где они имелись.
39
Древние приписывали духам ум и чувство справедливости, считали необходимым беззаветно служить им в соответствии с их рангом, оставляя за духами право определять отношения между людьми на земле.
40
Упоминаемые в древних книгах названия пустынь, морей, крупных гор и рек в большинстве, случаев могут быть относительно точно отнесены к определенным районам современного Китая, так как они связаны с чжоуским периодом и хорошо изучены. Что же касается названий древних пунктов, то в этом случае отождествление затруднительно, так как некоторые поселения исчезали или меняли названия, одни и те же названия фиксировались различными иероглифами в диалектном чтении и т. д. Несмотря на это, для определенной части географических названий мы дадим в примечаниях современные эквиваленты в представлении китайской науки, оговаривая их относительность.
Координаты названных в абзаце мест примерно таковы: Юлин — район на севере Китая, на месте будущей области Ючжоу; Цзяочжи — в области Цзяочжоу, однако не в самых южных границах ее; Люша — «текущие пески», под которыми подразумевается район пустыни Гоби; Паньму — на востоке страны. В Шань хай цзине, например, имеется легенда о горе в Восточном море, на которой растет гигантское дерево Паньму.
41
К «большим духам» относились духи пяти почитаемых гор: Суншань, Тайшань, Хуашань, Хэншань и Хошань — и духи четырех крупных рек: Янцзы, Хуанхэ, Хуайхэ и Цзишуй. К «малым духам» относились духи холмов и низин.
У императора Чжуань-сюя родился сын по имени Цюн-шань [42] . Когда Чжуань-сюй скончался, на престол вступил его внук Сюань-сяо, по прозвищу Гао-синь, это был император Ку [43] . Император Ку, по прозвищу Гао-синь, был правнуком Хуан-ди, отца Гао-синя звали Цзяо-цзи, отца Цзяо-цзи звали Сюань-сяо, отца Сюань-сяо звали Хуан-ди. Ни Сюань-сяо, ни Цзяо-цзи не стояли у власти, и только Гао-синь занял императорский престол. Гао-синь приходился Чжуань-сюю двоюродным племянником [44] . [136]
42
По тексту книги Ши бэнь, частично восстановленному после эпохи Тан, сына Чжуань-сюя звали Цюн-си (Ши бэнь ба чжун — «Восемь списков основ генеалогического древа правителей», гл. 3, стр. 23; далее — ШБ). Ханьский Сун Чжун считает последнее его посмертным именем.
43
По поводу имени легендарного Ку в китайской историографии развернулась полемика. Ван Го-вэй на основе надписей на костях показал, что Ку был известен под именем Цзюня (Гуань тан цзи линь, т. 2, стр. 411, 438). Го Мо-жо пришел к выводу, что: «…Цзюнь, Шунь, Ку и высокий предок Куй, по сути дела, одно лицо» (Го Мо-жо, Бронзовый век, стр. 11). Но в стройной схеме Сыма Цяня император Ку занимает свое точное место, и его имя нельзя соединить ни с Шунем, ни с другими персонажами легенд.
44
Слово цзу-цзы означает «дети кровных, родных братьев». Но поскольку Чжуань-сюй и Цзяо-цзи, отец Гао-синя, были двоюродными братьями, дан перевод «двоюродный племянник». Это обстоятельство отмечено Шаванном (МИС, т. I, стр. 39) и японскими переводчиками Ши цзи Отаке (Гэндай гояку Сики, ч. I, стр. 3; далее — ГГС).
Гао-синь от рождения обладал необыкновенными способностями и, [родившись], сам назвал свое имя. Он повсюду приносил пользу всему живому, не думая о себе. Обладая прозорливостью, [он] знал о самом далеком, отличаясь проницательностью, вникал в самое малое, следуя справедливости, установленной Небом, знал нужды народа. [Гао-синь] был человеколюбив и строг, милостив и тверд в своем слове, совершенствовал себя, и Поднебесная подчинилась ему. [Он] брал богатства у земли и бережно использовал их; ласково наставлял народ [45] и учил его получать выгоду; исчислял движение солнца и луны, встречая и провожая их; распознавал духов и с почтением служил им. Внешность его была величественной, а добродетели высокими. Действия его были, всегда своевременными, а одежда — как у простого чиновника [46] . Император Ку отличался беспристрастностью, распространяя ее на всю Поднебесную, и [поэтому] все, освещаемое солнцем и луной, овеваемое ветром и омываемое дождем, подчинялось ему.
45
Ваньминь — десять тысяч людей; массы народа; весь народ. Шаванн переводит: «десять тысяч племен» dix milles tribes (МИС, т. I, стр. 40). Сам по себе термин ваньминь, как и байсин, имеет для различных эпох неодинаковое социально-политическое значение. В данном случае нами оставлен общий перевод «народ».
46
Мы присоединились к толкованию Сыма Чжэня, который считает, что Ку был умерен в одежде и одевался, как обыкновенный чиновник — ши. В последующем не раз прославляется простота и умеренность идеальных правителей древности в одежде, жилье, пище, что отражает конфуцианскую идеологию «восхваления старины».
Император Ку взял в жены девушку из рода Чэньфэн, которая родила Фан-сюня, взял в жены девушку из рода Цзюй-цзы, которая родила Чжи [47] . [Когда] император Ку скончался, его сменил Чжи. [Но], находясь на престоле, император Чжи оказался плохим [правителем] [48] . Когда он умер, на престол взошел его младший брат Фан-сюнь. Это был император Яо.
Императора Яо [звали] Фань-сюнь, в человеколюбии он был подобен Небу, а в знаниях подобен небесным духам. К нему устремлялись, как к солнцу, на него взирали, как на [благодатное] облако. Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным. [Яо] носил желтую шапку и простую черную одежду, ездил в красной повозке, запряженной белой лошадью.
47
В Ши бэнь упоминаются не две, а четыре жены Ку, сыновья которых правили Поднебесной: старшая жена Цзян-юань, родившая Хоу-цзи, вторая жена Цзянь-ди, родившая Се, третья жена Цин-ду, родившая Яо, и четвертая жена Чан-и, родившая Чжи (Ши бэнь ба чжун, список Ван Мо, стр. 6).
48
Правление Чжи не занимает постоянного места в традиционной хронологии Китая, варьируется и его имя, поэтому он и не включен в число основных пяти правителей. В Чжу-шу цзи-нянь, например, Чжи — имя правителя Шао-хао. По мнению ханьского ученого Вэй Хуна (I в.), Чжи правил девять лет, но потом уступил трон более добродетельному брату — Фан-сюню.
[Яо] сумел проявить добродетели, ведущие [людей] к повиновению, и с их помощью сблизил [все] девять поколений [49] . [Когда] среди девяти поколений установилось согласие, [он] навел порядок среди байсинов и просветил их [50] . [Когда] байсины просветились, [он] объединил и привел к согласию десять тысяч владений [51] . [137]
49
По толкованию Кун Ань-го, последняя фраза означает, что Яо сумел выявить и использовать достойных мужей, отличавшихся высокими добродетелями. Такое расширительное толкование нашло свое отражение и в переводе Шаванна (МИС, т. I, стр. 43). На наш взгляд, точка зрения Кун Ань-го и Шаванна ошибочна, так как весь абзац, говорит о добродетелях самого Яо.
Под девятью поколениями имеются в виду девять колен родства от прапрадеда — гао-цзу до праправнука — сюань-суня.
60
Выражение бянь чжан байсин переведено нами «навел порядок среди байсинов и просветил их». Далее слово бянь*** встречается в значении «регулировать» в выражениях «регулировать ход весенних работ», «регулировать ход летних работ» и т. д. В Шан шу во всех перечисленных случаях вместо бянь стоит пин ***- «уравнивать», т. е., по существу, то же — «регулировать, наводить порядок». Такое сопоставление текстов позволило Сюй Гуану (352 — 425) объяснить значение бянь через пин — «уравнивать, регулировать» и дало основание нашему переводу.
51
Весь отрывок, начинающийся со слов «[Яо] сумел проявить добродетели», представляет определенный интерес для выяснения конфуцианской концепции укрепления государства.
Одно из первых изложений этой концепции дано в Шан шу, но наиболее отчетливо она отражена в Ли цзи: «В древности тот, кто хотел проявить свои светлые добродетели [на всю] Поднебесную, приводил сначала в порядок свое владение; тот, кто хотел привести в порядок свое владение, приводил сначала в порядок свою семью; тот, кто хотел привести в порядок свою семью, совершенствовал сначала себя» (ШСЦ, т. 26, Ли цзи чжэн-и, кн. 8, цз. 60, стр. 2343). О том же говорится в Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 7, стр. 290). Если с этой точки зрения подойти к рассматриваемому отрывку, то в его тексте мы найдем все указанные этапы.
Наведя порядок в семье, Яо приступил к наведению порядка во всем государстве, «навел порядок среди байсинов и просветил их». Кого следует здесь понимать под байсинами? Облегчает понимание термина сравнение с текстом Шан шу, где мы встречаем слова шумин *** и шувань *** (ШСЦ, т. 3, стр. 143, 163), которые буквально означают: «все просвещенные» и «все неразумные». У Сыма Цяня соответственно противопоставлены друг другу «все знатные» — байсин и «простой народ» — чжу-чжун ***.