Истории Хейвена
Шрифт:
— Ну знаешь, такие специальные часы, которые обычно одевают супермены, отправляясь совершать подвиги. Когда приближаешься к «объекту», они подают сигналы, которые не слышит никто, кроме тебя, — пояснил Брайт, демонстрируя свои часы (пролив при этом полкружки пива). — Они начинают ззззззззззз…
— Мне плевать, что предпримет Рейнольт и сколько глупостей ты скажешь за этот вечер, — отрезал Леандро. — Но вам будет, над чем поразмыслить.
Он повернулся и шагнул к выходу.
— Между нами говоря, я думаю, что ты циничный придурок с убогой фантазией.
Высказав свое мнение, Джонни Леандро повернулся на каблуках и хлопнул дверью.
Брайт
— Выпьем за всех циничных придурков в мире, — предложил он. — Да, у меня убогая фантазия, нет воображения, но, зато есть великолепное чутье на хамство.
— Что вы говорите! — отозвался бармен. Ему казалось, что он уже видел это где-то раньше… Хотя он никогда не работал в Хэвенском баре.
6
Четверг, второе августа
Когда все собрались в конторе Ньюта Берринджера, их было шестеро. Дело было в пять часов вечера, но часы на башне — сама башня казалась вполне реальной, несмотря на то, что птица, если бы таковая нашлась теперь в Хэвен Вилледж, могла бы запросто пролететь сквозь нее, — неизменно показывали пять минут четвертого. Все шестеро побывали в сарае у Бобби, Эдли Маккин дополнил этот список только недавно. Остальными же были: Ньют, Дик Эллисон, Кьюл, Хейзл и Фрэнк Спрюс.
Они обсуждали свои проблемы, не произнося вслух ни слова. Фрэнк Спрюс поинтересовался, как чувствует себя Бобби. Ньют предположил, что еще жива, ничего более определенного. Ей следовало бы снова выйти из сарая. Но, судя по всему, она этого не сделает. Так или иначе, можно предугадать, чем это обернется.
Затем бурно обсуждалась позавчерашняя проделка Ханка Бака, главным образом то, что Ханк услышал голос из другого мира. Судьба Питса Барфилда никого особенно не волновала. Возможно, он получил по заслугам, а, может быть, с ним обошлись слишком круто. Неважно. Что сделано, то сделано. К Ханку не было предпринято никаких карательных мер, он возместил ущерб Рэнди Крюгеру (оплатил сломанное кресло, разбитую витрину и товары, канувшие в другое измерение). Крюгер предъявил чек к оплате в Бангорском банке. Он получил деньги и счел инцидент исчерпанным.
Впрочем, они не смогли бы предпринять что-нибудь против Ханка, если бы и сочли нужным: единственная камера предварительного заключения была полуразрушена взрывом, уничтожившим Рут, так что Ханк, здоровый сорокалетний бугай, мог бы разобрать ее по кирпичику за десять минут. А они не хотели подводить Ханка под федеральный суд. Прикиньте, как сформировать обвинение?! Могло быть два решения: или оставить его в покое, или отослать на Альтаир-4. К счастью, они подробно разобрались в его образе мыслей и мотивах. Они пришли к выводу, что действовал он в состоянии аффекта, когда гнев и растерянность дошли до предела, впрочем, как и у всех в городе. Надо думать, Питс исчерпал терпение горожан. Ничего радикального Ханк уже не предпримет (они ведь отобрали у него радио и взяли с него слово, не делать ничего подобного); итак, они перешли к следующему вопросу, который интересовал их куда больше:..голос, который доносился оттуда.
Несомненно, это Дэвид Браун, как заключил Фрэнк Спрюс. Кто-то сомневается?
Все согласны.
Дэвид Браун пребывает на Альтаире-4.
Никто не знал толком, где находится Альтаир-4 и существует ли он вообще; да это их и не волновало. Само название словно всплыло из старых фильмов и стало такой же метафорой, как и Томминокеры,
С Дэвидом Брауном было все по-другому.
Долгое, задумчивое молчание.
(да, похоже на то)
Это нельзя было назвать молчанием; скорее — групповое мышление, когда мысли одного дополняют другого.
(да, но почему же оба)
Они флегматично переглянулись. Они могли чувствовать какие-то эмоции, но дело приняло очень уже печальный оборот.
Хейзл довольно безразлично предложил вернуть его обратно. Это обрадовало бы Брайена и Мэри. Да и Рут тоже. Она очень этого хотела. Как вы знаете, мы все ее любили. Она бы обрадовалась, как мать, которая узнает, что ее сын помирился со своим лучшим другом.
Эдли отверг эту мысль, и все уставились на него. Впервые он вступил в обсуждение. Он смущался, хотя и лез во все дыры. Ни одна газета или ТВ-станция в штате не смогут обойти своим вниманием "чудесное возвращение". Все думают, что он уже мертв: еще бы, четырехлетний малыш, пропавший четыре недели назад. Если он объявится, это будет сенсацией.
Все кивнули.
Что же он предлагает? Вернулся к делу Ньют. Где же он находился, по его мнению?
Хейзл предположил потерю памяти. Похоже на правду, да и газетчики восприняли бы амнезию, как что-то само собой разумеющееся. Под влиянием обстоятельств.
(да, но не в этом дело)
И снова множество голосов слилось в один. Голоса проносились, образуя страшные сочетания слов и образов. Все упиралось в то, что место действия находилось невообразимо далеко, да и в городе не нашлось ни одного человека, имевшего опыт подобных перемещений… и все были обескуражены, не зная, как подступиться к технической стороне дела. И уж кто был бы сейчас не к месту в Хэвене, так это свора репортеров с телеоператорами. Да и башню с часами не очень-то запечатлеешь на пленке — она ведь стала не более реальной, чем мираж в пустыне. Нет уж, лучше оставить Дэвида Брауна там, где он сейчас есть; печально, но обстоятельства таковы. Если он до сих пор жив, то как-нибудь переможется там. Из своих скудных познаний об Альтаире-4 они могли заключить, что время протекает там с другой скоростью — на Альтаире-4 и года не пройдет, когда Земля завершит цикл своего существования. Так что для Дэвида Брауна прошло всего-то несколько минут. Конечно он может умереть, неизвестные микробы могут атаковать его иммунную систему, какие-нибудь крысы-мутанты, населяющие вселенскую кладовку, могут попасть на него и сожрать: да и смерть от потрясения тоже нельзя исключать. Но, похоже, он выживет, а если и нет — не важно.
Кьюл высказал предчувствие, что мальчик может оказаться очень кстати.
(как)
Может быть, как отвлечение.
(что ты имеешь в виду)
Кьюл и сам не мог объяснить, что он имеет в виду. Было просто такое чувство, что если бы чужие сунулись в Хэвен, то можно было бы привлечь к исчезновению мальчика всеобщее внимание, тогда сработали бы загадочные механизмы, сработали бы даже лучше, чем можно надеяться — возможно, тогда они бы вернули Дэвида назад, или хотя бы переместили его поближе. Главное выиграть время. Чтобы «превратиться». Время — всегда проблема.