Истории СССР
Шрифт:
Дама с чужой собачкой
Когда мы с Никитой и Адабашьяном пили чай в баре «Астории», неожиданно появился человек с прокуренным и пропитым голосом, и характерным шнобелем всемогущего гения и предложил свои услуги.
— А что вы можете? — поинтересовался Никита.
— Всё! — ни на секунду не задумываясь, выпалил Лонский.
— А собачку для съёмок можете достать? Белого шпица?
— Легко, — не чуть не смущаясь, наврал Лонский.
— Ну, хорошо, — протянул Никита.
Лонский исчез.
Собачка действительно была нужна. К съёмкам фильма «Пароход «Одиссей» было готово всё. Подобраны актёры, включая главного героя Марчелло Мастроянни, сшиты костюмы, зафрахтован пароход. А вот собачки не было.
— Кто это? — спросил Никита.
— Аферист, — решительно ответил я.
Через десять минут вернулся Лонский и под мышкой держал белую сучку породы Шпиц.
Подошедшая к нам Сильвия Д’Амико, итальянская миллионерша и продюсер этого фильма застонала от восторга. Собачка вертелась и нервничала под мышкой у Лонского и к Сильвии прыгнула в объятия, как в омут избавления. Сильвия, хоть и была богата, но чувствовала себя одинокой и собачка сразу для неё стала единственным утешением.
Когда мы вышли из «Астории» посмотреть место съёмки у Сената, по скверу носилась обезумевшая гражданка и истошным голосом звала свою, как в воду канувшую, собачку: «Дези, Дези!» Занятые своими творческими проблемами мы не обратили на неё внимания. Мало ли в Питере сумасшедших? Климат-то дурной.
Никита Михалков после своей «Родни» был наказан власть имущими и сидел без работы пять лет. Его спасла Алла Гарруба, которая вытащила на свет его старый фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино» и показала его сеньору Рицолли, которому навязывала проекты сотрудничества с молодым русским режиссёром. Она стала в 1984 году, по обоюдному согласию, агентом Никиты и блюла свой интерес. На просмотр приехало много друзей Анжелло Рицолли, в том числе и Марчелло Мастрояни.
На новый, 1986 год Никита пригласил погостить в России и полюбоваться царскими богатствами группу нужных итальянцев. Любили совки награбленным добром кичиться.
После похода по Эрмитажу зашли ко мне в гости, выпили водки, закусили грибочками. Начал Михалков мечтать под градусом, какой бы он мог фильм по Чехову снять с Мастроянни в главной роли. Марчелло творчество Чехова очень любил. Михалков с Адабашьяном перекроили «Даму с собачкой», добавили российского огуречного рассольцу из других рассказов и в мае начали снимать.
Снимали в Доме писателей. Кеша Смоктуновский городского голову играл, мужа этой дамы с собачкой. То есть, Дези его за хозяина должна была признать. Михалков посмотрел на собачку добрыми своими глазами, сказал ей пару слов, где её папа, и скомандовал мотор.
Дези шмыгнула в дверь, прыгнула к Кеше на руки и стала его лизать в щёку. Тот оторопел и говорит Мастроянни, что собачка добрая и не кусается. Отсняв несколько эпизодов в Питере, группа переехала в Кострому, снимать тот самый огуречный рассол.
Лонский вертелся под ногами, предлагая свои услуги то в управлении повозками, то в уходе за собачкой.
Собачка оказалась добронравной и к Сильвии приросла всей душой. А Сильвия всей душой приросла к собачке. Когда в Питере, отмыв её в ванной дорогими шампунями, она спросила у Никиты, как зовут собачку, а тот послал за Лонским. Я его остановил и сказал, чтоб он не гонял человека, а собачку зовут Дези. Собачка с радостью отозвалась на своё имя, а я подтвердил о себе мнение мага и эрудита.
В Костроме к Марчелло приставили Ивана Сергеича, который по наследству, когда Андрон уехал в Америку, достался Никите.
Марчелло жадно тянулся к познанию русской культуры, ходил в церковь, пил водку и обо всём расспрашивал Ивана Сергеича. Ничему хорошему, кроме отборного русского мата, Иван Сергеич научить Марчелло не мог.
Ну, как говорится, чему учили, то и получили. В киногруппе к прямым высказываниям Марчелло быстро привыкли, а вот на улицах Костромы люди прыгали в стороны и перебегали улицы от греха подальше.
На съёмку сцены проводов Марчелло из России, я вызвал из Питера Ходюшина, большого друга Лонского. С ним-то в паре они пили мою кровушку с завистливыми рожами.
Ходюшин перевёз Марчелло с моей дочкой и Митей через ручей, поплясал вместо Марчелло на телеге под песни разгулявшихся цыган, промчавшихся за коляской барина в белом костюме с моим, извините за выражение, лицом и уехал с Лонским домой, не успев шепнуть Никите на ушко, кто я есть на самом деле.
Под осень группа переехала в Италию, на термальный курорт Монтекатинитерме и дело заспорилось. В Италии люди считают свои деньги и работают быстро.
Финальные сцены снова приехали снимать в Питер, на Ладогу. Сева Илларионов должен был убедить Марчелло, какой он дурак, что не бросил жену и не женился на Леночке Сафоновой с такой беленькой, но чужой собачкой. Целую неделю киногруппа плавала на теплоходе по волнам Ладоги, пока в конец все не изблевались. Но расставаться не хотелось всё равно.
В Каннах фильму, который назвали «Очи чёрные» был уготован грандиозный успех. Сильвия Д’Амико и Анджелло Рицолли очень влиятельные люди не только в Италии, а талант Марчелло Мастроянни известен по всему миру, а тем более в Каннах, где заслуженным почётом и уважением пользуется его первая жена Катрин Денёв.
Марчелло получил приз за лучшую мужскую роль. Пресса сдержанно отозвалась о фильме, но отметила талантливую работу художника и сценариста Александра Адабашьяна.
Никита ему этого не простил и надолго отогнал Сашу от своей кормушки.
Собачка безвылазно жила у Сильвии в апартаментах и когда Никита со свитой зашли, чтобы забрать её на Родину, она забилась под диван и осталась невозвращенкой.
Премьеру фильма в Питере устроили в кинотеатре «Аврора». Народу набилось много. Творчество Михалкова советские люди любили. Когда пошли первые кадры и на экране появилась Леночка Сафонова с белой пушистой собачкой, в первом ряду какой-то гражданочке стало плохо. Чтобы не мешать наслаждаться высоким искусством великого мастера её взяли под руки и вывели из зала на свежий воздух под непрестанное бормотание какого-то заклинания «Дези, Дези…»