История Африки с древнейших времен
Шрифт:
Только в XIX в. Дагомея окончательно освободилась от зависимости от Ойо. После того как Гезо (1818–1858) объявил войну йоруба, такие города, как Абеокута, неоднократно подвергались нападению и разграблению. Замечание, оброненное одним даго-мейским хронистом, объясняет характер этих столкновений: «Судно, стоявшее на рейде в Педа, потребовало от нас рабов. Чтобы их получить, мы напали на город Окиодо и захватили 4 тысячи человек». Относительно стабильное, хотя и лишенное прочной организации государство даже в конце XIX в. еще смогло оказать серьезное сопротивление французским колониальным войскам. Франция в 1851 г. закрепилась на побережье, заняв Порто-Ново, но только в 1888–1894 гг. ей удалось, и то с большими потерями, взять верх над яростно оборонявшимися войсками короля Гбехан-зина. Так закончилась важная глава истории Дагомеи.
Другим существенным звеном в цепи раннегосударственных объединений в тылу побережья Африки, являвшегося поставщиком золота и рабов, был племенной союз ашанти. Конфедерация ашанти начала складываться в центре территории современной Ганы при Осей Туту (1695–1731).
Хотя первоначально побережье современной Ганы славилось только золотом, охота за рабами и установление власти над другими рынками золота и рабов оказали пагубное влияние на хинтерланд и этого района. К началу XIX в. государство ашанти уже выдвинулось в своем регионе на первое место, причем одним из истоков экономического и политического могущества его аристократии было усиление контроля над торговлей орехами кола (отсюда же берут начало маршруты этой торговли). Государство ашанти состояло из отдельных самоуправляющихся племенных территорий (оманы), например Кумаси, Бекваи, Венчи. Высшая власть принадлежала ашантихене, происходившему по материнской линии из семейства основателя государства, но она была ограничена царским советом. В XVIII и начале XIX в. появились зачатки налогообложения и бюрократии, а также постоянное войско.
Однако побережье неотступно привлекало к себе и правителей ашанти. В начале XIX в. под их влияние подпали вожди фанти, связанные прямыми контактами с европейской работорговлей, а в 1807 г. фанти был навязан вассальный статус. Тут ашанти впервые столкнулись с английскими частями: в порядке помощи некоторым вождям приморских территорий они участвовали в сражениях против наступавших с севера войск. В это время промышленный капитализм Англии выступил на Золотом Береге с первыми территориальными притязаниями. Ашанти подготовились к многолетнему героическому сопротивлению английским колонизаторам.
В отличие от государств Западного Судана, которые в период средневековья и даже в более поздние века развивались самостоятельными путями, рассмотренные выше раннегосударственные образования, например лесного пояса Гвинейского побережья, оставались по своей социально-экономической структуре в основном паразитарными и не могли внести свой вклад в общественный и культурный прогресс народов Африки в целом. Их социально-экономическое развитие подверглось деформирующему воздействию европейской работорговли капиталистического периода. Напротив, в глубинных районах Африки в XVIII и в начале XIX в. возник целый ряд государств (например, государства фульбе, тукулёров, Буганда, Руанда, Бурунди), в которых в какой-то мере продолжалось дальнейшее развитие производительных сил и феодального строя. Это, однако, происходило в течение непродолжительного времени и лишь при определенном стечении обстоятельств, ибо Африка к югу от Сахары уже испытывала прямое или косвенное влияние капиталистических колониальных захватов. Хотя при наличии благоприятных условий эти государства еще были бы способны к относительному внутреннему прогрессу, они тоже уже не могли сопротивляться проникавшему извне общественному застою. Глубже стала пропасть, куда их толкали развивавшиеся ускоренными темпами капиталистические державы Европы, которые в конце концов на исходе XIX в., когда у дверей стояла эра империализма, лишили их и независимости.
История Западного Судана в XVIII и XIX вв. характеризуется образованием ряда государств фульбе и тукулёров. Проследить возникновение и развитие этих государств, особенно сильно фальсифицированные тенденциозными идеологами колониализма и неоколониализма, — задача совсем не легкая. Фульбе посвящена обширная литература, далеко не равноценная по своему научному значению. Сплошь да рядом в этих работах, этнологических или исторических, даже не ставится научная проблема: в них сквозит расистская или апологетическая тенденция. Явная антропологическая обособленность фульбе (они высоки ростом, имеют кожу коричневого цвета, узкий нос с небольшой горбинкой, не обязательно вьющиеся черные волосы) дает пищу для теорий их расового превосходства. Авторы таких теорий утверждают, что «белые» племена (так в Восточной Африке называют народности семитско-хамитской и нилотической языковых семей, а в Западной — прежде всего фульбе, тукулёров и берберов, т. е. в основном бывших скотоводов-кочевников) принесли культуру «черному» оседлому населению.
Например, по мнению известного немецкого африканиста Д. Вестермана, крупные государства Африки «неизменно обязаны своим происхождением притоку чужаков, стоявших в политическом развитии выше негров, а следовательно, тесно связаны с большими переселениями народов на территории Африки». Используя свое «военное превосходство, они заставили ряд племен покориться их власти, объединили их в рамках государственной организации,
73
D. Westermann. Geschichte Afrikas. Staatenbildungen siidlich der Sahara. Koln, 1952, c. 30.
Новейшие лингвистические исследования фульфульде, выявившие его близкое родство с другими языками — волоф, серер и биафада, — позволяют сделать вывод, что фульбе, оставившие след в истории начиная с XV в. [74] , первоначально занимали племенную территорию в западной части Сахеля и отсюда двинулись через саванны и степи на восток. Отвечая на вопрос о социальных корнях явлений, превративших кочевников-фульбе в правящий слой формирующихся или преобразующихся государств, ученые-марксисты и прогрессивные буржуазные исследователи, в том числе и африканские, указывают на разложение первобытнообщинного строя и возникновение классового общества и появление в результате «военных государств», охарактеризованных Ф. Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
74
Первые группы кочевников-фульбе появились на берегах реки Сенегал гораздо раньше. Во всяком случае, созданное ими государство Текрур упоминают уже арабские авторы IX–X вв. — Примечания Л. Е. Куббеля.
Кочевники-скотоводы пришли к власти не потому, что они принадлежали к особенно одаренной этнической группе, а исключительно в силу конкретных социально-экономических условий. Завоевательная политика фульбе и захват ими власти предварялись или сопровождались выделением военной аристократии с ее боеспособными дружинами, а также социально-экономической дифференциацией при частичном переходе населения к оседлости. Первоначально фульбе были пастухами-кочевниками, которые в поисках новых пастбищ выступили из района Сенегала, прокатились через территории Масины, Кебби, земли хауса, Борну и достигли Дарфура, где, встретив сопротивление арабов, были вынуждены остановиться. У кочевников, известных под названием фульбе-буруре, или бороро, основой общества, его наименьшей экономической и социальной ячейкой была простая или большая семья при очень рыхлой структуре рода. Они вели патриархальный образ жизни под главенством старейшины рода (ардо), кочевали небольшими группами, которые при чрезмерном увеличении делились на несколько независимых частей. Как и все кочевники-скотоводы, бороро не могли не соприкасаться с оседлым населением.
В XVII и XVIII вв. во многих родах бороро сложилась частная собственность на скот. Обычно при благоприятных обстоятельствах молодой бороро получал ко дню соро [75] большое стадо скота — подарок родичей по отцовской линии. Тем не менее молодые фульбе-бороро были вынуждены пасти за вознаграждение чужой скот. Особенно значительная экономическая, а затем и социальная дифференциация началась на стадии перехода ряда родов бороро к оседлости. Процесс оседания на землю сопровождался неравным присвоением наиболее удобных ближних пастбищ, участков для усадьбы и 'поселения. В то же время из местного земледельческого населения выделились несвободные люди и ремесленники, многие племена стали данниками фульбе. Старейшина рода — ардо — в нарушение родовых традиций часто использовал привилегии, предоставленные ему вначале решением сородичей, и своеглавенствующее положение для личного обогащения и захвата власти. Некоторые ардо селились со своими дружинами отдельно, и со временем вокруг этих домохозяйств иногда вырастали деревни. Позднее близ резиденций ардо и населенных пунктов располагались деревни эксплуатируемых в земледелии рабов, которыми чаще всего становились военнопленные из среды покоренного местного населения.
75
Имеется в виду день инициации — обряда посвящения мальчика в мужчины, когда посвящаемый должен перенести суровые физические и моральные испытания; у фульбе-бороро, сохранивших кочевой образ жизни, практикуется и в наши дни. — Примечания Л. Е. Куббеля.