История британской Ост-Индской компании
Шрифт:
С тех пор состав британской Индийской армии оставался неизменным — пенджабские мусульмане, сикхи, пуштуны, гуркхи, раджпуты, догры, гархвалы, кумаоны, джаты и маратхи, и совсем чуть-чуть «прочих». Система эта отлично работала, и лишь во время Второй мировой войны дала сбой.
От белых же офицеров требовали знания обычаев и особенностей индийских наций, хотя бы понимать, чем отличается сикх от маратха или гуркх от майсурца.
Но вернемся к ОИК. 11 февраля 1858 года граф Грэй огласил ходатайство, подписанное всеми членами Совета директоров ОИК, в котором говорилось, что в управлении Индией возможно и совершены ошибки, но не стоит отбирать административные функции у Компании. Палата лордов, однако, проигнорировала обращение и ждала внесения Закона об Индии от Пальмерстона. Однако с принятием вышла заминка — в результате правительственного кризиса Пальмерстон ушел в отставку, новый кабинет министров возглавил граф Дерби, поставив на посты министров единомышленников, Дизраэли и Эленборо, которые и внесли в палату лордов Индийский проект на рассмотрение — лишь 25 марта 1858 года, а 14 апреля начались бурные дебаты. Бои в парламенте длились три месяца, заодно и пересмотрели статус индийских войск, разрешив использовать их за пределами субконтинента, и 2 августа Закон об Индии был утвержден и отослан на апробацию королеве. Ее Величество дала согласие и объявила о том, что берет управление Индией под свой контроль. Ост-Индская компания фактически перестала существовать.
Нет, де-юре ОИК сохранилась до 1873 года, занималась оптовыми продажами чая на Лондонской бирже, имела даже небольшую военную силу — 24000 штыков, и получила во владение остров Святой Елены в Атлантическом океане. Но это уже бледная тень ОИК, ворочавшей миллионами, завоевывавшей царства, свергавшей правительства. Весьма симптоматично, что в 1874 году, после изданияEast India Stock Dividend Redemption Act (Закон о выкупе акций Ост-Индской компании), Компания легко и беззаботно ушла в небытие, а последние 24000 солдат влились в ряды британской армии.
Почему же так случилось? Как мы помним, с 1600 по 1688 год ОИК была компанией облигационного типа — купцы, желающие участвовать в бизнесе (помимо отцов-основателей, естественно) покупали облигации компании, то бишь обычные долговые расписки. Естественно, по таким документам выплачивались фиксированные вознаграждения, но и только. Владелец бумаги не имел права на пропорциональный процент от прибыли, и кроме того — становился обычным вкладчиком, а не совладельцем предприятия. Таким образом, это была компания, основанная на законах чистой коммерции, которая четко сводила дебет с кредитом, и во главу угла ставила именно прибыль.
После прихода к власти Вильгельма III Оранского ОИК была реорганизована по новому образцу — в акционерную компанию, где каждый вкладчик являлся совладельцем предприятия. То, что произошло далее, точно описал Маркс:
Союз между конституционной монархией и пользующимися монополией денежными магнатами, между Ост-Индской компанией и «славной» революцией 1688 г. был взлелеян той же самой силой, которая во все времена и во всех странах связывала и объединяла либеральный капитал и либеральные династии, а именно силой коррупции, этой главной движущей силой конституционной монархии, этим ангелом-хранителем Вильгельма III и злым гением Луи-Филиппа. Еще в 1693 г., как это было установлено парламентским расследованием, ежегодные расходы Ост-Индской компании под рубрикой «подарков» власть имущим, редко превышавшие до революции 1200 ф. ст., достигли к тому времени суммы в 90000 фунтов стерлингов. Герцог Лидс был обвинен в получении взятки в 5000 ф. ст., а сам добродетельный король был изобличен в получении 10000 фунтов стерлингов. Помимо этих прямых подкупов, от конкурирующих компаний избавлялись путем предоставления правительству огромных займов за самые низкие проценты, иди же посредством взяток директорам этих компаний.
Влияние, которое Ост-Индская компания точно так же, как и Английский банк, приобрела посредством подкупа правительства, она была вынуждена, как и Английский банк, поддерживать все новыми и новыми подкупами. Каждый раз, когда истекал срок ее монополии, она могла возобновлять свою хартию, лишь предоставляя правительству новые займы и преподнося ему новые подарки.
Тонтины, которые практиковала ОИК, помогли на первом этапе привлечь в Компанию гигантские инвестиции, но уже через 70–100 лет (полная аналогия с голландцами) Совет директоров начал испытывать заметные трудности с выплатой процентов по кредитам и вкладам, ибо количество вкладов уменьшалось, а выплаты, наоборот, увеличивались. Время, когда ОИК стояла на грани разорения, можно назвать довольно точно — это 1772 год. При этом еще и выданная монополия на сбыт чая в Новом Свете стала одной из причин, вызвавшей потерю Тринадцати Колоний и Войны за независимость США. Оставайся принципом Компании чистый бизнес, без административных функций и государственного вмешательства, ОИК либо разорилась бы в этот момент (1773–1775 годы), либо должна была подвергнуться реструктуризации и делению. Однако этого не произошло. Может показаться смешным, но с 1773 по 1857 год Компания существовала искусственно, как человек в коме, подключенный к аппаратуре. И за каждый кредит, за каждый транш Компания отдавала часть полномочий государству. Нет, ОИК, конечно, лихорадочно искала способы найти деньги для выплат по кредитам и вновь выйти в плюс. И находила это в бесконечных войнах, которые, как оказалось, денег почти не приносили, а только заталкивали Компанию глубже в долговую яму. Пример действий ОИК приводит Ниал Фергюсон:
Лондонские акционеры чувствовали себя неуютно, и цена акций Ост-Индской компании в тот период проясняет, почему. Взлетев в период, когда генерал-губернатором был Клайв, при Хейстингсе она резко упала. Если бы дойная корова — Бенгалия — погибла от голода, будущие доходы компании оказались бы под угрозой. При этом Хейстингс не мог больше полагаться на военные операции, чтобы пополнить казну компании. В 1773 году он взял у наваба Ауда сорок миллионов рупий за войну с афганским племенем рохиллов, которые обосновались в Рохилканде, но затраты на эту операцию оказались лишь чуть меньше прибыли (которую англичане, впрочем, так никогда и не получили). В 1779 году маратхи разбили британскую армию, посланную, чтобы бросить вызов их господству в Западной Индии. Год спустя правитель Майсура Хайдар Али и его сын Типу напали на Мадрас. По мере того, как доходы Ост-Индской компании сокращались, а расходы росли, ей пришлось прибегнуть к продаже облигаций и краткосрочным займам, чтобы остаться на плаву. Наконец, директора были вынуждены не только снизить дивиденды, но и обратиться к правительству за помощью — что вызвало отвращение у идеолога свободного рынка Адама Смита. В своем «Исследовании о природе и причинах богатства народов» (1776) Смит с презрением отметил, что «ее долги вместо уменьшения увеличивались невнесением в казначейство… четырехсот тысяч фунтов стерлингов, неплатежом пошлин в таможню, большим долгом банку по сделанным займам и, наконец, по векселям, выданным в Индии и неосторожно акцептованным, в сумме свыше 1,2 миллиона фунтов.
Таким образом, получался замкнутый круг — долги, война, которая развязывается, чтобы эти долги уменьшить или закрыть, но как результат — еще большие долги. Выгодоприобретателями в такой схеме становились отдельные частные лица, коррумпированные чиновники, но никак не ОИК, и не государство.
Тем не менее глобальные войны, в том числе и в Европе, спасали ОИК до поры до времени. Фурсов пишет прямо:
В начале 1800-х годов директорам, воспользовавшимся нестабильной политической ситуацией, удалось на несколько лет заблокировать дальнейшее наступление государства на ОИК по обеим линиям (экономической и властной). Однако время работало против неё: Великобритания превращалась в промышленную державу. В этой ситуации буржуазия больше не собиралась терпеть монополию узкой группы купцов на торговлю с половиной мира. Британские фабричные ткани уже начали вытеснять индийские ремесленные с внутреннего рынка. И логика промышленного развития «мастерской мира», и необходимость противостоять континентальной блокаде требовали отмены монополии. По сути, в 1813 г. ОИК единственный раз в своей истории испытала давление со стороны сразу двух европейских государств (причём сцепившихся в смертельной схватке) — Великобритании и Франции. Наполеон не смог задушить британскую экономику, но его курс смог негативно повлиять на ОИК. Её монополия на торговлю с Индией была отменена. Поскольку в течение всего рассмотренного периода Компании ввиду нарастающих финансовых трудностей приходилось постоянно обращаться к правительству за займами, роли поменялись: хотя их отношения по-прежнему сводились к формуле «деньги — привилегии — деньги», первые теперь предоставляло государство, отбирая взамен вторые… В то же время в 1813 г. государство сохранило ОИК в роли администратора, но расширило зону собственной власти за счёт зоны Компании в их совместном управлении Индией и впервые недвусмысленно объявило о своём верховном праве на территории ОИК.
Мятеж сипаев в 1857 году стал просто контрольным выстрелом. Компанию отключили от системы жизнеобеспечения. Кстати, этим состоянием комы объясняются и методы ведения экономических и политических дел в Индии под эгидой ОИК, ведь по сути в XIX веке купцы пытались править, используя методы века XVIII.
Тем не менее давайте поговорим о феномене ОИК вообще и о вкладе компании в мировую историю, и британскую историю. Как мы выяснили, примерно с 1770-х ОИК стала квазигосударственной структурой, где интересы бизнеса переплелись с государственными. При этом ОИК вместе с узконаправленными торговыми интересами продвигала и интересы Лондона. ОИК дала Англии необходимый прибавочный продукт, насытив рынки Европы индийской продукцией, а банки Британии — звонкой монетой. На эти деньги Англия смогла обеспечить дешевый кредит и высокий процент по вкладам, что стало стимулом для промышленной революции и экономического первенства в мире.
Ост-Индская компания подарила Англии гигантский рынок в 500 миллионов человек для сбыта своей продукции (Индия и Китай). ОИК создала для Британии первую регулярную армию, которая, после отстранения Компании от управления Индией просто влилась в государственные вооруженные силы, точно так же, как и военный флот ОИК.
Не стоит забывать и о моральном аспекте. Компания стала школой для чиновничества, которое методом проб и ошибок выработало эффективные приемы работы в колониях. При этом вся ненависть покоренных народов досталась… нет, не Англии! Ненавидели ОИК, частную транснациональную корпорацию!
Вновь процитируем нашего историка Фурсова, который пишет в статье «Европейские Ост-Индские Компании: двигатель и тормоз капитализма»:
Как отметил индийский специалист по экономической истории К. Н. Чаудхари, именно Ост-Индские Компании внедрили в мировую торговлю принцип безличной абстрактной фирмы, что резко контрастировало с традиционными формами торговой организации не только в Азии, но и в Европе. Ключом к успеху и длительному существованию компаний было то, что они с самого начала направили усилия на создание организационной системы, не зависимой ни от времени, ни от персонала. В этой системе собственность была отделена от управления, а экономические решения принимались согласно определённым операционным правилам, которые распространялись на все аспекты деятельности (координация сложного судового графика, уровень цен, прогноз рыночной конъюнктуры, заказ и доставка товаров, отношения с азиатскими правителями). Иными словами, Ост-Индские Компании были одними из первых в истории бюрократических (в веберовском смысле) организаций.
Во многих отношениях Ост-Индские Компании правомерно называть предшественницами современных транснациональных корпораций: это первые в истории организации, которые связали своей деятельностью все известные на тот момент части света, а благодаря централизованной системе распределения принимали меры к стандартизации товаров, производимых в условиях индивидуального ремесленного предприятия. Я уже не говорю о комбинировании ими экономических и политических форм деятельности (двойственная, властно-торговая, природа компаний).
Революционной была и роль компаний во внешней торговле Нидерландов и Англии. Поскольку внутренний рынок этих стран был небольшим и неэластичным, компаниям пришлось наладить реэкспорт большей части импортируемых из Азии товаров в другие европейские страны, в Америку и Западную Африку (в XVIII в. индийские ткани составляли треть товаров, которые английские работорговцы привозили для бартерного обмена). Ост-Индские Компании были одним из главных факторов, которые способствовали диверсификации внешней торговли своих стран, созданию международной торговой сети (до этого существовали двусторонние связи Англия — Нидерланды, Англия — Ганза и т. д.). Теперь же Ост-Индские Компании закупали вывозимое испанцами из Мексики и Перу серебро, приобретали на него в Азии пряности и ткани и выгодно перепродавали их в Европе, получая ещё больше серебра. Экономисты Ост-Индских компаний (прежде всего Томас Ман) произвели качественный скачок в развитии идейных основ меркантилизма (переход от теории денежного баланса к теории торгового баланса).