История британской Ост-Индской компании
Шрифт:
Правящим кругам Голландии было ясно, что борьба с Францией продолжится в самое ближайшее время — Соединенные Провинции мешали французской гегемонии в Европе. Оранский принял принципиальное решение — усилить армию. Но как быть с флотом? Ведь второй войны на два фронта Голландия может не выдержать. И Соединенные Провинции выбирают курс на сближение с Англией. Мир с Туманным Альбионом с одной стороны закрывал морской фронт, с другой — позволял резко снизить расходы на флот. Более того — Вильгельм Оранский, женившись на принцессе Марии, получил возможность прямо влиять на внутренние дела Британии. Его авторитет во много раз возрос после папистского заговора 1678 года, а также после отправки английских гарнизонов в города Фландрии.
В 1685 году английский король Карл II умер. Ему наследовал его брат, герцог Яков Йоркский, теперь — король Соединенного Королевства Яков II, бывший командующий Роял Неви и ярый враг Голландии. Оранскому и правящей олигархии республики стало ясно, что в случае нового конфликта с Францией (а он был неизбежен, и это понимали все) Англия, скорее всего, займет профранцузскую позицию. То есть в лучшем случае сохранит нейтралитет, что будет французам на руку, а в худшем — станет активным участником антиголландской коалиции. Вильгельм был сыном английской принцессы Марии Генриетты Стюарт (жены Вильгельма II Оранского) и был женат на дочери Карла II принцессе Марии — как муж последней он имел права на английский престол. Более того, после воцарения Якова II до рождения у королевской четы сына Мария Стюарт признавалась наследницей английского трона, а ее муж Вильгельм Оранский — соправителем.
Все мечты голландского принца в одночасье разрушились 10 июня 1688 года: супруга Якова II Мария Моденская разродилась мальчиком. Принц Яков (так назвали малыша) стал новым наследником английского трона. Оранский решил действовать расчетливо и цинично — он спокойно собирает армию вторжения, и при этом во всеуслышание сообщает, что направляется в Англию только для обеспечения древних английских прав и свобод.
10 октября 1688 года в Гааге был обнародован меморандум Оранского, начинавшийся так:
Для всех людей несомненно и очевидно, что общественный мир и счастье любого Государства или Королевства не могут сохраняться там, где законы, свободы и обычаи, установленные в них законной властью, открыто нарушаются и отменяются: в особенности там, где пытаются переменить Религию и предпринимают попытку ввести Религию, противоречащую Закону.
В попрании законов в Англии обвинялись советники и чиновники Якова II. Какое отношение сам Оранский имел к законам и порядкам в Англии, декларация не объясняла.
К октябрю 1688 года армия вторжения была готова — 21 тысяча человек, среди которых шесть английских и шотландских полков, пруссаки Фридриха III Бранденбургского под командованием французского гугенота Шомберга и несколько испанских батальонов. Деньги на переворот выделили голландские банкиры и купцы. А также папа Иннокентий IV — он выделил принцу-протестанту средства на свержение короля-католика, поскольку находился в сильном конфликте с другим королем-католиком — Людовиком XIV, союзником Якова II.
5 ноября 1688 года 21-тысячная армия Оранского высадилась на побережье Англии в Торбее. Эскадра вице-адмирала Дартмута, пытавшаяся преследовать голландцев, из-за противных ветров смогла перехватить только один нидерландский корабль.
В прокламации, изданной на следующий день, король Британии дал вполне спокойную и здравую оценку действиям своего голландского родственника:
Мы не можем не рассматривать это вторжение в наше королевство принца Оранского без ужаса, столь нехристианским и неестественным является предприятие, осуществленное лицом, состоящим в таком близком отношении с нами; потому что это поступок, влекущий величайшее потрясение, заставляющий нас размышлять о многих несчастьях и бедствиях, которые армия иностранцев и мятежников должна неизбежно навлечь на наш народ. Слишком очевидным является из последней декларации, опубликованной им, что несмотря на многие выдвигаемые им благовидные и правдоподобные претензии, его намерения в глубине своей не предполагают ничего меньшего, чем полную узурпацию нашей короны и королевской власти, что в полной мере проявляется в принятии им на себя в указанной декларации королевского звания, в требовании им от пэров королевства, как духовных, так и светских, и от всех других лиц всяких степеней повиновения себе при исполнении его планов, что составляет прерогативу имперской короны этого королевства. И для более несомненного доказательства наличия в нем неумеренной амбиции, которую ничто не может удовлетворить, кроме как немедленное обладание самой короной, он поднимает вопрос о законном рождении Принца Уэльского, очевидного нашего сына и наследника, хотя провидением Господа при его рождении присутствовало столь много свидетелей, пользующихся несомненным доверием, что это кажется особой заботой небес в целях разоблачения столь гнусной и беспримерной попытки.
До 16 ноября Вильгельм не получил никакой заметной поддержки от своих сторонников в Англии, более того — разозленный принц уже не верил в успех экспедиции и грозился по возвращении в Гаагу предать гласности все имена английских участников заговора против Якова. Но уже на следующий день ситуация изменилась — на сторону Вильгельма перебежали виконт Корнбери, лорд Колчестер, лорд Обингтон. В ночь с 22 на 23 ноября Якова II покинул главнокомандующий английской армией герцог Джон Мальборо.
Из письма Мальборо, адресованного Якову:
Сэр, так как люди редко бывают заподозрены в искренности, когда они действуют противоположно своим интересам; и хотя мое почтительное к Вашему Величеству поведение в наихудшие времена (за которое, я признаю, мои жалкие услуги были вознаграждены сверх меры) не может быть достаточным, чтобы склонить Вас к толкованию моих действий как бескорыстных, я, однако, надеюсь, что великая благосклонность, которой я пользовался со стороны Вашего Величества и которую я не могу никогда ожидать при какой-либо другой перемене правления, вполне может убедить Ваше Величество и мир, что я действовал под влиянием высшего начала.
В этот же день в Спидхед вошла эскадра Дартмута, преследовавшая голландцев. Командующий флотом имел аудиенцию у Якова, где с моряцкой прямотой сказал, что положение безнадежно. Если народ не поддерживает монарха, то ему лучше бежать.
Утром 25 ноября к Оранскому бежал Георг Датский, муж принцессы Анны Стюарт. В письме Георг сообщал, что порывает с королем-католиком, поскольку тот состоит в союзе с Францией. Упрек этот со стороны датского принца выглядел особенно смешно, поскольку в то время Дания тоже союзничала с Людовиком XIV. На следующий день принцесса Анна последовала за своим мужем.
Видя, как тают ряды сторонников, 11 декабря Яков бежал из Лондона, предварительно выбросив в Темзу Большую государственную печать. Но по пути к Даунсу король был схвачен и препровожден к месту заточения, в Рочестер. Вильгельм приказал относиться к своему тестю «с должным почтением» и специально организовал место его пребывания так, чтобы Яков смог без труда бежать морем. 23 декабря король бежал вместе со своим побочным сыном графом Бервиком. Нет сомнений, что побег Якова подстроил сам Вильгельм Оранский, не хотевший, подобно Оливеру Кромвелю, запятнать себя цареубийством.