История британской Ост-Индской компании
Шрифт:
Из книги Тизенгаузена и Бутакова «Опиумные войны. Обзор войн европейцев против Китая в 1840–1842, 1856–1858, 1859 и 1860 годах»:
В то время как англичане деятельно приготовлялись к войне, китайцы не принимали никаких решительных мер к защите, веруя в свою традиционную непобедимость и в свое военное превосходство над Европой. Между тем в действительности китайская армия была в самом жалком состоянии. Войска делились на манджурские и на собственно китайские. Первые считались лучшими и были подразделены на восемь знамен, численность которых в точности определить невозможно, но в каждом знамени должно было быть около 10,000 человек. Вторые имели одно зеленое знамя, исключительно им присвоенное, и находились под командою частью манджурских, частью китайских офицеров. Войска зеленого знамени представляли собою худшую часть войск. Кроме того имелась еще Императорская гвардия, разделенная на три бригады и состоявшая исключительно из одних манджур; в ней насчитывалось до 23,000 пехоты и 3,000 кавалерии. Вооружение китайской армии весьма разнообразное: солдаты имели фитильные ружья, арбалеты, луки, копья и сабли. Артиллерия состояла из пушек самых разнообразных калибров, без всяких приспособлений для прицеливания. Стрельба из орудий разрывными снарядами была вовсе неизвестна китайцам, хотя в некоторых укреплениях англичане нашли гаубицы, предназначавшиеся для стрельбы пустотелыми снарядами. О тактической подготовке китайских войск не может быть и речи, во все время войны ни разу не было замечено, чтобы они двигались стройно. Укрепления китайцы строили, не придерживаясь никаких фортификационных правил. Стены укреплений были огромной толщины, но основания весьма непрочны. Для прекращения движения судов по рекам китайцы перегораживали их плотами и сваями, а иногда затопляли в речном ложе джонки, наполненные камнями. В нравственном отношении собственно китайцы показали себя ни храбрыми, ни стойкими; в рукопашный бой они никогда не вступали, а всегда заранее очищали позиции при одном приближении английских войск.
Но об этом в следующей части. Пока же расскажем вот о чем: понятно, что часть британских торговцев согласились вести честный бизнес с Китаем. Эллиот, чтобы свести дело к войне, нуждался в полном единстве среди купцов. Он объявил эмбарго на поставку британских товаров в Китай, пока Линь не разрешит торговлю опиумом и не выплатит компенсации. Но постричь всех предпринимателей под одну гребенку не получалось. Среди них были, к примеру, квакеры, которым претила продажа отравы. Так, в сентябре 1839 года в Кантон прибыл 510-тонный барк «Роял Саксон» Томаса Коуттса, который отказался продавать опиум в Китай. Он привез промышленные товары и ткани, которые были закуплены Цинским правительством, и приобрел нужные ему товары, в том числе и чай.
3 ноября он покинул гавань Кантона и начал спускаться по реке Чжуцзян. Внезапно появились корабли Роял Неви — 28-пушечный шлюп «Волэдж» и 18-пушечный шлюп «Гиацинт», которые открыли огонь по британскому же торговому кораблю «Роял Саксон»! Позже узнали, что Эллиот попросил кэптенов (приказать он им не мог, но, как мы помним, Азиатская эскадра фактически находилась на содержании у ОИК) потопить нарушителя блокады в назидание другим торговцам.
Тут из-за острова вылетели 16 китайских вооруженных джонок (от 8 до 12 орудий) и 13 брандеров адмирала Гуань Тайпэя. Они подняли красные флаги, которые в китайском своде сигналов значили: «Остановите огонь, приготовьтесь к досмотру!». Проблема в том, что в английском военно-морском своде красный флаг значил: «Вступить в бой!», и англичане открыли огонь. Первое же попадание отправило один китайский брандер на дно. На одной из джонок ядро попало в бочки с порохом, и она загорелась. Китайцы повернулись портом и начали обстрел англичан, правда, неэффективный.
Перестрелка продолжалась полчаса, в результате одна джонка взорвалась, две джонки и один брандер были потоплены. «Волэдж» получил легкие повреждения парусов и такелажа, на «Гиацинте» сбили бизань-мачту. У британцев 1 человек был ранен, у китайцев погибло 15 моряков.
Историк Брюс Эллеман писал в книге «Новая Китайская война: 1795–1989 г.г.»:
Причины этого боя — это даже не вражда между англичанами и китайцами, это борьба между самими британцами. Эллиот, декларирующий принципы свободной торговли, атаковал свой же корабль, который хотел свободно торговать с Китаем. Эта стычка ярко показала — больше, чем любое другое сражение первой Опиумной войны, — вранье и лукавство, лежащее в основе декларации о свободной торговле с Китаем.
Часть XV
В апреле 1834 года в рамках борьбы с монополиями британскую Ост-Индскую компанию лишили исключительного права на торговлю с Китаем. В Юго-Восточную Азию за длинным фунтом хлынули тучи частных британских коммерсантов. Они составили конкуренцию ОИК и образовали при парламенте собственное лобби. В великолепной статье Джейсона Р. Кэрша «Корни Опиумной войны: неумелая политика в коммерции с Китаем после потери монополии на торговлю британской ОИК в 1834 году» («The Root of the Opium War: Mismanagement in the Aftermath of the British East India Company’s Loss of its Monopoly in 1834») четко и по документам показаны противоречия между ОИК и «свободными торговцами». И как «не в меру ретивые парни с Даунинг-стрит» взяли на себя управление доступом к рынку Юго-Восточной Азии и что из этого вышло.
Собственно, именно свободные торговцы привели Британию к войне с Китаем. ОИК была слишком крупной компанией, чтобы позволить себе нести миллионные убытки в войне с основным торговым партнером. ОИК вела до 1834 года вполне взвешенную политику, продавая опиум китайцам вне пределов империи Цин. Распространение опиума внутри Китая становилось внутренним делом китайцев. Что сделали свободные торговцы из Англии? Они начали продавать опиум в Китай напрямую, в Кантоне — нарушили законы империи и указали Китаю внешнего врага.
Да и кэптен Чарльз Эллиот начал блокаду Кантона на свой страх и риск, без одобрения генерал-губернатора ОИК. Как получилось, что действия разгневанного резидента Компании стали действиями Британии?
Мы помним, что глава фирмы «Жардин, Матесон и Ко» Уильям Жардин отбыл в Англию. Первым делом по прибытии в Англию Жардин добился аудиенции у Генри Джона Темпла, третьего виконта Пальмерстона, министра иностранных дел в кабинете премьер-министра Уильяма Лэмба, виконта Мельбурна. Чтобы слова Жардина имели больший вес, он подал Пальмерстону рекомендательное письмо Эллиота, которое гласило: «Джентльмен, податель сего письма, уже несколько лет стоял во главе нашего коммерческого сообщества в Китае, он заслуженно вызвал уважение и благорасположение от иностранных купцов, ибо приобрел все это долгой и честной карьерой торговца и мецената».
Характеристика эта вызывает истерический смех. Уильям Жардин в 1803 году записался хирургом на один из кораблей Ост-Индской компании. Как унтер-офицеру, ему выделили в торговом трюме место, эквивалентное размеру двух сундуков. И плавая из Англии в Индию и обратно, хирург-коммерсант приторговывал барахлишком. 90-е годы в РФ дали самую точную оценку такому бизнесу — Жардин был обычным челноком. Так бы и прозябал корабельный хирург на случайных заработках, но в 1827 году встретился с капитаном корабля Александром Матесоном. Знакомцы организовали предприятие по продаже опиума в Китай. Как упоминалось, Ост-Индская компания официально не продавала запрещенный товар в Цинскую империю. Жардину пришлось уволиться из ОИК. Так появилась фирма «Жардин, Матесон и Ко». Парням удалось развернуться: по совету Матесона, первую прибыль вложили в приобретение чайных клиперов — грузоподъемных скоростных судов для перевозки чая.
В 1836 году Жардин уже пытался склонить кабинет министров Англии к силовому решению китайского вопроса. Но глава правительства, Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, приказал тогда просто выставить настырного просителя за дверь, так как «не хотел даже здороваться с торговцем отравой». Как вспоминал потом Жардин: «Я был горько оскорблен этим высокомерным и глупым человеком, однако все же не терял надежды».
Купец вернулся в Китай и торговал там до 1838 года и событий, которые мы описали в прошлой части. Перед отъездом в Англию компаньон Жардина Джеймс Матисон говорил ему: «Нам нужен Гонконг. Чем больше будут китайцы запрещать бизнес в Кантоне, тем больше будут наши продажи в Гонконге. Гонконг одна из самых лучших гаваней в мире».
Кстати, фирма «Жардин, Матесон и Ко» дожила до нашего времени. Это холдинг, владеющий большой сетью отелей в странах Юго-Восточной Азии (прежде всего в Гонконге), терминалами в аэропорту Гонконга и частью акций «Кэтзей Пасифик», занимающейся воздушными грузоперевозками. Деньги от опиума отмыли. Но вернемся к тому, как эти деньги заработали.
Пальмерстон выслушал уважаемого джентльмена, но сколь бы он не хотел послать войска в Китай — следовало получить одобрение парламента.
Маленькое отступление. В 1838 году в Англии организована «Лига против хлебных законов», которая требовала отменить пошлины на ввозимое зерно. Мера удешевила бы и зерно, производимое в стране (к ярости местных хлебных магнатов). Споры в парламенте между сторонниками свободной торговли и протекционизма накалились, и вот в этот шабаш ворвался Жардин, которого Пальмерстон отрекомендовал палате общин, как «обычного купца, такого же, как и вы, пострадавшего от действий китайской тирании».