История человечества. Россия
Шрифт:
Однако, с другой стороны – есть признание, которое неоднократно сделала сама Каплан и которое, очевидно, было получено без какого-либо нажима со стороны следствия.
То, что Каплан принимала участие в покушении, – сомнений практически не вызывает. Но вот в какой роли? Известно, что Боевая организация партии эсеров, планируя покушения на высокопоставленных лиц Российской империи, всегда выставляла нескольких метальщиков бомб или стрелков, и не только для того, чтобы перекрыть возможный проезд жертвы по какому-либо другому маршруту, но и чтобы в случае необходимости второй стрелок или метальщик мог довершить дело, если первому удалось только ранить «объект». Не исключено, что Каплан, возможно, была осведомительницей, сигнальщицей, то есть должна была оповестить руководителей операции, что цель прибыла в нужное место. Можно предположить и такой вариант: Каплан использовалась в качестве
Версия 3. Фанни Каплан не стреляла в Ленина.
Достаточно распространенная и популярная в данное время версия – покушение на Ленина было частью заговора, организованного его же товарищами по большевистской верхушке. Роль главного заговорщика отводится Якову Свердлову.
В пользу этой версии действительно говорит немало фактов. Начнем с хронологии событий 30 августа 1918-го, точнее, еще раз к ним вернемся. Когда же именно Каплан стреляла в Ленина? Самым «ранним» оказался В. Бонч-Бруевич – он в своих воспоминаниях утверждает, что узнал о покушении на Ленина в 18.00. Официальные органы советской печати по горячим следам утверждали, что покушение произошло около половины восьмого вечера. Однако на первом допросе в ВЧК Каплан показала, что она приехала на завод Михельсона около восьми часов. Какое-то время она осматривалась, говорила со Степаном Гилем, ждала, когда Ленин выйдет с завода.
А Гиль, шофер Ленина? Он, как мы помним, утверждал, что «приехал с Лениным на завод Михельсона около 10 часов вечера». Предположим, что Ленин быстро вышел из машины, прошел на завод, выступил, вышел из гранатного цеха, какое-то время у него заняла беседа с кастеляншей Поповой. На это ушло, как минимум, двадцать минут. Значит, Каплан стреляла в Ленина (с учетом того, что Гиль мог не засечь точного времени приезда) где-то в промежутке
22.15–22.25. Затем была суматоха, Ленину оказывали первую помощь, усаживали в машину – еще, как минимум, десять, а то и пятнадцать минут. После этого раненого везут Кремль, поднимают по лестнице. Очевидно, что в своей квартире он оказался около 11 вечера. Именно в это время, как свидетельствуют официальные документы, был произведен первый медицинский осмотр пациента.
А теперь вспомним воззвание о покушении на Ленина, написанное Свердловым и опубликованное по его распоряжению. Время, которым оно датировано, – 22.40. Причем в самом его начале говорится: «Несколько часов тому назад (курсив мой. – Авт.) совершено злодейское покушение на тов. Ленина». Как видим, с хронологией, основанной на показаниях Степана Гиля (и, кстати, не только его), это стыкуется плохо.
Но может быть, Гиль все же ошибся, и на самом деле он привез Ленина на завод Михельсона раньше, допустим, на полчаса. Тогда у Свердлова действительно было время, чтобы узнать о покушении на Ленина, и он, проявив чудеса владения эпистолярным жанром, написал воззвание уже после покушения. Однако здесь возникает еще один вопрос: откуда у Якова Михайловича такая фантастическая прозорливость, позволяющая так точно, за несколько минут, расставить акценты и фактически назвать преступников: «Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов». Интересно, что советские историки и те, кто и сейчас придерживается официальной большевистской версии о покушении на Ленина, так не любят эту фразу, что, цитируя воззвание Свердлова, заменяют ее стыдливым троеточием.
«Наймиты французов и англичан» – это еще можно понять, их товарищ Свердлов мог приплести в «дежурном порядке». Но почему именно правые эсеры, а не какая-нибудь «белогвардейская шваль»? Примечательный в этом плане разговор произошел у Свердлова с Петерсом (он стал известен из уже упоминавшихся нами записок последнего). Вечером 31 августа Свердлов сказал и. о. председателя ВЧК, что утром нужно дать официальное сообщение в газеты.
– Напиши коротко, стрелявшая – правая эсерка черновской группы, установлена ее связь с самарской организацией, готовившей покушение, принадлежит к группе заговорщиков.
– Этих заговорщиков придется выпустить, – ответил Петерс, – против них ничего нет.
Никакими связями ни с какой организацией от этой дамы пока не пахнет, а то, что она правая эсерка, сказал я. И вообще таких дилетантов, как мы, самих сажать нужно!
Свердлов на это ничего не ответил, зато позднее, когда его кто-то спросил, как идет следствие, ядовито бросил: «А так, что всю ВЧК надо пересажать,
Второй аргумент в пользу данной версии – ход следствия, с вечера 30 августа по 3 сентября 1918 года полностью контролировавшийся Свердловым. Как утверждают некоторые историки, Яков Михайлович запретил Феликсу Дзержинскому возвращаться из Петрограда, куда тот накануне отправился расследовать дело Урицкого. Общее руководство следствием возглавил Петерс, которого вряд ли можно назвать человеком Свердлова, а вот конкретные следственные действия – дознание, опрос свидетелей, осмотр места покушения и следственный эксперимент, вызывающие массу вопросов, – проводились его людьми – Кингисеппом и Юровским. Известно, что Свердлов трижды, наедине, без протокола разговаривал с Каплан. Петерса председатель ВЦИК нейтрализовал просто – по его личному указанию Каплан была переведена с Лубянки в Кремль. А дальше последовал расстрел – Мальков с помощниками, опять же, по указанию Свердлова, уничтожил женщину, которая являлась главной ниточкой, позволявшей распутать это непростое дело.
Все это приводит некоторых исследователей к выводу: Свердлов, в руках которого и без того было сосредоточено немало рычагов власти, решил подмять под себя всё. Но операция пошла не по плану, Ленин выжил, и тогда председателю ВЦИК пришлось заметать следы. Поскольку Свердлов в момент недееспособности Ленина фактически стал руководителем государства (он даже отдавал приказы, расположившись в кабинете Ленина), сделано это было быстро, хотя и не без труда. Кто знает, как бы повернулась история Советского государства, живи Свердлов и дальше, но после тех событий ему суждено было прожить недолго: в середине 1919-го он скоропостижно скончался от испанки.
Версия 4. Фанни Каплан не стреляла в Ленина.
По мнению историка Васильева и некоторых других, никакого покушения вообще не было, а была «мастерски организованная чудовищная инсценировка» при активном участии самого вождя.
Эта версия основывается на двух аргументах. Во-первых, довольно странном характере ранений Ленина и чудесно быстром исцелении вождя. В Ленина якобы стреляют разрывными пулями «дум-дум», для пущей верности (хотя это и абсолютно бесполезно) смазанными ядом кураре, он получает якобы «смертельные ранения», после которых, как мы уже упоминали, Гиль везет его не в ближайшую больницу, а в Кремль. Этой версии, например, придерживается Полина Дашкова. На вопрос корреспондента «Комсомольской правды», что заставляет ее думать, что никакого покушения не было, известная писательница ответила:
«Медицинские документы. Как в официальном бюллетене обозначен ход пуль? Одна пуля вошла под левую лопатку Владимира Ильича, прошила наискосок грудную полость и застряла над правой ключицей под кожей шеи, не задев никаких жизненно важных органов. Если она не задела сердце, то обязательно должна была задеть артерии или легкие. Но она (хотя диаметр пули был достаточно большой) почему-то шла зигзагом, аккуратненько все обходя. Траектория полета пули может измениться при столкновении с чем-то твердым – лопаткой или позвоночником. Но повреждение позвоночника – травма весьма серьезная. Даже если предположить, что случилось абсолютное чудо и ни одна из артерий и сосудов не была задета, у нас остаются легкие. Ибо не могло не быть так называемого пневмоторакса, то есть повреждения легкого и внутреннего кровоизлияния. При пневмотораксе он не смог бы проехать от Серпуховки к Кремлю, выйти из машины на собственных ногах, подняться на третий этаж, раздеться и лечь. Что касается второй пули – там все проще: она раздробила плечевую кость и застряла под кожей. Чем опасны пулевые ранения? Сепсисом. Антибиотиков тогда не было, но у Владимира Ильича ни разу даже не поднялась температура!
Я обсуждала это со многими врачами, показывала рентгеновский снимок. Пока я рассказывала, как эта пуля шла согласно официальной версии, которая нам всегда преподносилась на уроках истории, все говорили: ну это же бред, невозможно – человек бы десять раз умер! Потом спрашивали: а кто это? Я говорила: Ленин… И у всех был шок».
И второй аргумент. 26 июня 1918 года Ленин пишет в письме Г. Е. Зиновьеву: «Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы… удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это невозможно! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров…»