История человечества. Запад
Шрифт:
Школьные занятия, прогулки, игры, домашние дела – неужели таков весь список дел, который занимал время юного Леонардо? Неужели он ни разу не взял в руки кисть или карандаш? Ответ на этот вопрос содержится в одном из самых старых рассказов о его жизни. В истории рассказывается, как однажды к отцу Леонардо подошел крестьянин из его поместья и показал ему круглый щит, вырезанный из древесины фигового дерева. Он попросил мессира Пьеро взять этот щит с собой во Флоренцию (куда тот отравлялся по долгу службы) для того, чтобы какой-нибудь художник там его расписал. Конечно, если бы мессир Пьеро не был хорошо знаком с этим крестьянином, тот не обратился бы с такой просьбой к синьору. Однако крестьянин был замечательным птицеловом и рыболовом и поставлял дичь и рыбу семейству Пьеро, поэтому отец Леонардо согласился. Но вместо того чтобы передать щит профессиональному художнику, он отдал его Леонардо, зная, что сын увлекается живописью. Юноша, польщенный этой просьбой, решил нарисовать на изделии голову горгоны Медузы. Согласно античным мифам, взгляд Медузы убивал. Леонардо же решил
Мессир Пьеро горячо одобрил мысль сына, но после этого купил у старьевщика щит с нарисованным на нем пронзенным сердцем и отдал его крестьянину. Работу же Леонардо Пьеро повез во Флоренцию и продал купцам за сто дукатов. Весьма немалые по тем временам деньги… Надо заметить, что купец тоже заключил очень выгодную сделку, ведь этот щит он продал миланскому герцогу уже за триста дукатов.
Конечно, история умалчивает о том, что сделал мессир Пьеро с вырученной сотней, но определенная натянутость, возникшая в отношениях между отцом и сыном, заставляет подозревать, что Леонардо получил за свою работу только отцовское одобрение. Мы не знаем, почему отец и сын не были близки – быть может, тому виной происхождение Леонардо, его обида за мать или характер Пьеро да Винчи. Много лет спустя, когда старик умер, Леонардо посвятил этому лишь несколько строк в одной из своих записных книжек, в которые он обычно заносил научные наблюдения: «9 июля 1504 года, в среду в семь часов умер мессир Пьеро да Винчи, нотариус, во дворце Подеста, мой отец, в семь часов. Ему было восемьдесят лет, и он оставил десятерых сыновей и двух дочерей». Равнодушие автора этих слов видно по тому, что Леонардо как будто в рассеянности дважды повторяет: «в семь часов» – и ошибается в возрасте отца на три года.
Но каковы бы ни были их отношения, мессир Пьеро не мог не заметить таланта своего сына. Мальчик рос, дела отца шли все более успешно – его так часто приглашали во Флоренцию, что появились мысли о переезде. Но переселение семьи состоялось, когда покинул мир дед Леонардо и уже ничто не держало честолюбивого адвоката в Винчи. Решение покинуть маленький городок и переселиться в шумную Флоренцию стало судьбоносным для Леонардо – ведь только в большом городе он мог продолжить свои занятия живописью под руководством мастера. И когда ему было около пятнадцати лет, отец разрешил ему стать учеником в мастерской художника.
Об этом периоде жизни Леонардо не осталось никаких достоверных сведений, однако после его смерти, еще в XVI веке, появилось несколько его коротких биографий. Наиболее серьезная и подробная работа принадлежит Джорджо Вазари, художнику, который стал первым историком искусства Возрождения. Вазари не мог лично знать Леонардо, первое печатное издание его «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, скульпторов и архитекторов» появилось в 150 году, тридцать один год спустя после смерти Леонардо, когда великий художник стал уже легендой. Однако Вазари был неутомимым исследователем. Он разыскал множество учеников мастера и его знакомых. Всеми силами он стремился узнать правду. Вот как Вазари описал историю появления Леонардо в мастерской Верроккьо: «Поистине дивным и небесным был Леонардо, сын мессира Пьеро из Винчи… Заметив это и приняв во внимание высокий полет этого дарования, мессир Пьеро отобрал в один прекрасный день несколько его рисунков, отнес их Андреа Верроккьо, который был его большим другом, и настоятельно попросил его сказать, достигнет ли Леонардо, занявшись рисунком, каких-либо успехов. Пораженный теми огромнейшими задатками, которые он увидел в рисунках начинающего Леонардо, Верроккьо поддержал мессира Пьеро в его решении посвятить его этому делу и тут же договорился с ним о том, чтобы Леонардо поступил к нему в мастерскую, что Леонардо сделал более чем охотно и стал упражняться не в одной только области, а во всех тех, куда входит рисунок».
В те времена мальчики поступали на обучение к мастеру в четырнадцать-пятнадцать лет и учились ремеслу художника на протяжении шести лет. После этого они должны были сдать экзамен, чтобы подтвердить свое мастерство. После успешно сданного экзамена им позволялось вступить в гильдию живописцев – гильдию святого Луки – и обзавестись собственной мастерской. Такая судьба была уготована и Леонардо.
Флорентийцы, в отличие от жителей многих других итальянских городов-государств, испытывали к живописцам глубокое почтение. Например, Джотто, живший здесь за восемьдесят лет до Леонардо, пользовался огромным уважением среди горожан. Во Флоренции даже обсуждался вопрос о том, чтобы приравнять изящные искусства (живопись и скульптуру) к другим высоким искусствам: философии, математике, музыке… Дело в том, что средневековая система образования, сохранявшаяся и в эпоху Возрождения, имела иерархическую структуру. Начальное образование
В таком свободомыслящем городе для живописцев открывались широкие возможности, которыми мог воспользоваться и Леонардо. Однако средневековое представление о художнике как о простом ремесленнике еще во времена ученичества да Винчи не было полностью изжито. Среди представителей высших классов считалось, что заниматься этим искусством можно только в качестве развлечения.
Впрочем, многие современники Леонардо уважали мастеров – Сандро Боттичелли, Антонио дель Поллайоло, Фpa Бартоломео и Андреа дель Сарто, которые отнюдь не были аристократами, а сыновьями соответственно дубильщика, торговца домашней птицей, погонщика мулов и портного. То, что эти знаменитые мастера эпохи Возрождения добились признания, заслуга не только их собственная, но и сложившегося общественного мнения, которое оказалось подготовленным к более широкому взгляду на вещи.
Леонардо тоже стремился повысить свой общественный статус. Его произведения, его личность и интеллект были уникальны, и он имел право полагать, что его не стоит называть ремесленником, точно так же, как в наше время не принято говорить о скульпторах как о простых кузнецах или каменщиках.
Итак, Леонардо поступил в обучение к одному из самых талантливых живописцев Флоренции. Он стал подмастерьем у Андреа дель Верроккьо. Несмотря на то что этот ученик превзошел мастера, следует признать, что он был художником большого таланта, настоящим мастером во всем: превосходным скульптором и бронзолитейщиком, талантливым живописцем, ювелиром, рисовальщиком костюмов и флагов и даже устроителем празднеств. Леонардо было чему поучиться, поскольку заказы на все эти виды работ приходили в большую мастерскую Верроккьо во время его ученичества. Надо также отметить, что произведения Верроккьо, как и других мастеров того времени, были, на самом деле, результатом коллективного творчества – ученики выполняли определенные работы по поручению мастера: готовили холсты и краски, помогали в работе над скульптурами, а наиболее талантливые даже рисовали часть картины, хотя самую ответственную часть работы мастер выполнял собственноручно. Так что, возможно, к созданию бюстов и портретов флорентийцев – картин «Благовещение», множества «Мадонн», резных саркофагов для семьи Медичи, бронзовых статуй «Давид», «Фома Неверующий», «Мальчик с дельфином», которые и сегодня украшают Флоренцию, приложил свою руку и Леонардо.
Дело находилось для всех подмастерьев, ведь Верроккьо, по словам Вазари, никогда не сидел без работы. «Он всегда трудился либо над какой-нибудь статуей, либо над живописным полотном; он быстро переходил от одной работы к другой, только бы не терять формы». Из его мастерской вышла величественная конная статуя Коллеони в Венеции, здесь же отлили огромный медный шар и крест, которые водрузили на купол Флорентийского собора, тут готовились пышные придворные торжества в честь визита во Флоренцию Галеаццо Мария Сфорца, герцога Миланского.
Какими были отношения между Леонардо и Верроккьо? Об этом Леонардо никогда не рассказывал в записных книжках. Но их, вероятно, связывала настоящая дружба, поскольку он жил в доме Верроккьо и продолжал там жить даже после того, как был принят в гильдию святого Луки. Это случилось в 1472 году, когда Леонардо исполнилось двадцать лет. Закончились годы ученичества, когда он, следуя обычному порядку, вначале занимался растиранием красок и другой черной работой, а по мере накопления опыта и возрастания мастерства стал выполнять простейшую часть работы, на которую Верроккьо получал заказы. В основном Леонардо перенимал опыт непосредственно у учителя, однако в мастерской работали старшие и более опытные ученики и подмастерья, например известный Пьетро Перуджино, который был на шесть лет старше Леонардо и у которого тот наверняка научился множеству приемов. В свою очередь, Леонардо сам помогал младшим ученикам. Один из них – Лоренцо ди Креди – настолько хорошо знал стиль великого художника, что не всякий эксперт может различить их работы.
Годы учебы, познания анатомии и законов перспективы проходили незаметно. Леонардо радовал своего учителя успехами, и вот настал момент, когда маэстро привлек ученика к участию в работе над композицией «Крещение Христа», в которой Верроккьо поручил да Винчи написать фигуру ангела. «И хотя тот был юнцом, однако выполнил это так, что ангел Леонардо вышел много лучше, нежели фигуры Верроккьо». Это пишет Вазари и добавляет, что учитель так был расстроен явным превосходством своего ученика над собой, что с тех пор не прикасался к кисти. Конечно, такая драматизация сюжета использована Вазари для убеждения читателя в гениальности Леонардо. Но дело не в том, бросил Верроккьо писать или нет, а в том, что ангел, созданный двадцатилетним Леонардо, уже демонстрировал неповторимый стиль своего создателя – еще невиданную по мягкости светотень, обаятельность решения образа, оригинальность и виртуозность рисунка. Леонардо и в самом деле стал мастером.