История Европы. Том 2. Средневековая Европа
Шрифт:
Важным отличием городского развития Византии от других стран и регионов Европы было полное преобладание столицы, Константинополя, над всеми другими городскими центрами как в сфере экономики, так и в сфере политики и культуры.
ОСОБЕННОСТИ ГЕНЕЗИСА ФЕОДАЛИЗМА В ЮГО-ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
Иной тип генезиса феодализма имел место там, где этот процесс тоже шел с перевесом позднеримских общественных отношений, но в отличие от Византии не была сломлена римская государственность — в Италии, Южной Галлии и Испании. Возникшие на ее развалинах варварские королевства — Остготское, затем Лангобардское в Италии, Вестготское в Юго-Западной Галлии и Испании, Бургундское в Юго-Восточной Галлии — широко использовали в своих целях многие элементы римского государственного управления: римское право (для местного, а потом и для германского населения), фискальную систему, военную организацию. Правда, варварские королевства несли в себе и черты нового, более примитивного типа государства, отражали еще отчасти интересы всей массы свободных членов племени и следы военной демократии. И все же основой правового и финансового устройства в Юго-Западной Европе до конца VII в. оставались учреждения, генетически восходившие к позднеримским, особенно для местного населения. Число варваров в королевствах этого региона было сравнительно невелико, основной массой его
Естественно, что, даже имея в руках политическую власть и пользуясь привилегиями завоевателей, германцы не могли сразу изменить господствовавший на этой территории общественный строй, тем более что к моменту вторжений общинно-родовые отношения у них находились на последней стадии разложения. Поэтому завоеватели во многом сами пытались использовать в своих целях экономические и социальные отношения местного населения. В Юго-Западной Европе варвары не смогли разрушить крупное землевладение римской знати и церкви. Эти местные землевладельцы пользовались частной властью, приобретенной еще во времена империи. Германская верхушка, захватывая в свою пользу землю у местного населения или получая в дарения земли королевского фиска, пользовалась римским правом собственности на эти земли и остававшихся на них рабов и колонов. Поэтому роль местных рабов и колонов в формировании будущего класса феодально-зависимых крестьян была в Юго-Западной Европе весьма значительна. Сохранялись здесь и различные формы римской поземельной аренды — либеллярная, эмфитевсис.
Первый этап генезиса феодализма протекал в Юго-Западной Европе в условиях сохранения значительного числа крупных городов позднеантичного типа. Города опоясывали побережье Италии, Южной Галлии, Испании, были они и во внутренних районах этих стран. В них сохранялись довольно развитая торговля, особенно внешняя — с Востоком, и ремесло. Их последующий упадок и натурализация экономики происходили в этом регионе лишь постепенно, что на первых порах отчасти замедляло процесс феодализации.
Вместе с тем нельзя недооценить и роль варварских завоеваний в этом регионе. Несмотря на свою малочисленность, варвары, владея политической властью, могли оказывать на генезис феодализма сильное влияние, насаждая на захваченных территориях привычные им формы общественных отношений и институтов. В завоеванных областях Юго-Западной Европы варвары захватывали земли местного населения: остготы захватили 1/3 земель, вестготы и бургунды — 2/3 пахотных земель и 1/3 рабов. Значительная часть этих земель была передана королями варварской знати, из которой постепенно вырастали феодальные собственники земли. Но аллоды (свободно отчуждаемые земельные наделы) получили и многие рядовые воины. Это укрепило слой мелких свободных крестьян-собственников — аллодистов. Усиление мелкого крестьянского производства, самой прогрессивной для того времени формы хозяйства, ослабляло рабовладельческие традиции, создавало предпосылки для подъема производительных сил. Неясным и спорным является вопрос о том, принесли ли варвары на эти территории общинные порядки. Большинство современных западных историков считают, что они пришли сюда уже как частные земельные собственники и селились на новых местах в качестве таковых. В советской историографии тоже отмечается слабость общины у варваров, поселявшихся в Юго-Западном регионе. Вместе с тем признается наличие у них общины до вторжений и сохранение ее пережитков на новых местах поселения. В целом германская соседская община рано испытала здесь разъедающее влияние римской частной собственности и не оставила глубоких следов в генезисе феодализма. И все же варвары принесли и в этот регион более примитивные формы жизни и социальных отношений, в частности устное обычное право, не знавшее различия между частным и публичным правом. Хотя оно дошло до нас в латинских вариантах — в виде варварских правд, которые испытали особенно заметное влияние римского права, но долгое время сохраняло известную самостоятельность во внутригерманской среде.
Несмотря на значительное социальное расслоение, у германцев к моменту завоевания Юго-Западной Европы не было еще четко оформленных классов, большинство завоевателей составляли свободные незнатные земледельцы. Варвары принесли сюда свою военную организацию. Основу ее на первом этапе генезиса феодализма составляло пешее ополчение всех свободных членов племени и военная дружина вождей и короля, жившая за их счет. Остготы, а потом и лангобарды в Италии запрещали участвовать в войске представителям местного населения. В среде пришельцев сохранялись пережитки родового строя, быстро утраченные вестготами и остготами, но весьма сильные у лангобардов; были также распространены узы личной верности, связывавшие дружинников с их вождем, и покровительства (mundium) по отношению к ним со стороны последнего. Едва ли, таким образом, можно полностью отождествлять варварские и позднеримские социальные отношения даже на этой территории, как иногда делается в западной медиевистике. Поэтому их взаимопроникновение на первом этапе генезиса феодализма шло здесь довольно медленно: перевес разлагающихся структур рабовладельческого общества, с одной стороны, ускорял процесс формирования частной собственности и классообразования у варваров, с другой стороны, тормозил развитие новой феодальной формы земельной собственности, складывание феодальной социальной структуры, натурализации хозяйства. На этом раннем этапе процесса феодализации синтез в Юго-Западном регионе оказался незавершенным, феодальный уклад не стал ведущим, государство не приобрело еще феодального характера.
На втором этапе феодализации сопутствующий ей синтез значительно ускоряется. К концу VII в. феодальные отношения все более активно подчиняли себе другие отживающие социальные структуры. Этому содействовал упадок городов и повторное завоевание Италии (VI в.) лангобардами, усилившее влияние германского элемента, а затем (в VIII в.) франками, которые стояли в это время на более высоком уровне феодализации. Для Бургундского королевства и Вестготской Аквитании таким ускорителем еще в VI в. послужило франкское завоевание; для Вестготской Испании — арабское завоевание VIII в.
К началу X в. в странах Юго-Западного региона генезис феодализма в основном завершился: складывается и становится преобладающей условная феодальная земельная собственность, из сложного конгломерата разных по происхождению и положению классов и социальных слоев романского и германского происхождения формируются два новых антагонистических класса — феодалы и зависимые крестьяне. Государственная эксплуатация их все более вытесняется частносеньориальной.
В Славяно-Балканском регионе синтез с безусловным превалированием позднеантичных общественных отношений был характерен для его самых западных областей — Далмации и Истрии. Сходный тип синтезного процесса в ходе феодализации, хотя и с некоторыми отклонениями в сторону бессинтезного, имел место в Болгарии VII—XII вв. К северу от Дуная, где к этому времени расселились большие массы славян и сохранялось, хотя и не очень многочисленное, восточнороманское население (волохи), процесс феодализации начался в форме византийско-славянского взаимодействия, которое усиливалось с постепенным расселением славян южнее Дуная на территории
В Болгарии росло крупное светское, а после ее христианизации (864—865 гг.) и церковное землевладение. Болгарские цари щедро раздавали коронные земли и иммунитетные права, подчиняя юрисдикции феодалов массы свободных еще крестьян-общинников. Соответственно и Болгарское царство в IX—XI вв. выступало как уже сложившееся раннефеодальное государство. Завоевание Первого Болгарского царства Византией в начале XI в. окончательно завершило процесс феодализации Болгарии. Взаимодействие в ходе византийского синтеза крепкой и живучей общины с сильным централизованным Византийским государством на этой территории обусловило некоторую замедленность процесса феодализации и ту его особенность, что поземельно зависимые крестьяне-парики на болгарских землях, как и в Византии, формально считались лично свободными и поэтому наряду с сеньориальными поборами подлежали и государственному обложению.
ГЕНЕЗИС ФЕОДАЛИЗМА ВО ФРАНКСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Во Франкском государстве (первоначально междуречье Рейна и Луары) сохранялись значительные элементы позднеримских аграрных и социальных отношений. Новые археологические данные свидетельствуют о том, что эта территория (особенно северо-восточные ее области) была романизирована сильнее, чем это предполагалось раньше. Основную массу жителей в этом регионе составляло в VI в. местное галло-римское население, сохранялось много крупных церковных и светских владений, обрабатываемых рабами и колонами. Однако города быстрее, чем в Юго-Западной Европе, приходили в упадок (уже в VI в.), теряя роль центров хозяйственной деятельности, аграризировались и превращались в укрепленные или административные пункты, епископские резиденции и поэтому не могли замедлить феодализацию общества. В целом романизация этих северных областей была слабее, чем в Юго-Западной Европе. С другой стороны, для этого региона была характерна и более быстрая и глубокая варваризация общества, чем на юге, совершавшаяся в ходе длительного расселения здесь компактной массы франков. Правда, первая волна их вторжения под руководством Хлодвига (в конце V в.) не привела к существенным этнодемографическим изменениям. Но поскольку франки, в отличие от готов и лангобардов, не оторвались от своих соплеменников, живших в низовьях Рейна и Мааса, а также на правобережье Рейна, волны франкских переселений продолжались и в VI—VII вв., усиливая германизацию и варваризацию региона. Уже в конце VI в. удельный вес германцев в его населении был гораздо выше, чем на юго-западе Европы. Восточные области региона от Пикардии, севера Турне до устья Мааса и далее на юг вдоль Рейна были зоной преобладания германских наречий, тогда как южнее и западнее этой линии господствовали различные диалекты вульгаризованной латыни. Связь франков с прежней родиной способствовала также более длительному сохранению в их общественном строе архаических черт, чем у народов Юго-Западной Европы. Среди франков устойчивее, чем на юге, оказался слой мелких землевладельцев крестьянского типа. В период первых франкских завоеваний (конец V — начало VI в.) у франков еще сохранялись сильные пережитки родового строя, земледельческой общины и большой семьи, что отразилось в обычном праве, зафиксированном во франкском судебнике — Салической правде. Среди галло-римлян еще со времени поздней империи также оставалось сравнительно много мелких свободных крестьян — кельтов и ранее поселившихся здесь германцев, у которых, по мнению ряда историков, также сохранялись следы общинных распорядков. Все это обусловило значительный рост в связи с франкским завоеванием числа свободных крестьян. Именно к этому региону можно с полным правом применить слова о том, что между римским колоном и новым крепостным стоял свободный франкский крестьянин. Франки не производили земельных разделов с галло-римским населением; они селились в основном на пустующих землях и землях королевского фиска в отдельных от местных жителей поселениях, что свидетельствует о наличии здесь большого количества пустующих земель. Это ограничивало на первых порах (конец V — середина VI в.) взаимодействие протофеодальных элементов позднеримских и разлагающихся родо-племенных отношений на этих территориях.
Много архаических черт сохранялось и в структуре франкского государства Меровингов, основанного в конце V в. в Галлии. Меровингские короли после завоевания Аквитании и Бургундии пытались также следовать римским традициям, поскольку под их властью оказалась масса галло-римского населения, но это им плохо удавалось. В V—VII вв. их государство сохраняло много реликтов строя «военной демократии» (общие собрания всех свободных воинов — «мартовские поля», германские территориальные деления на области — гау, а позднее графства — и сотенные округа, всенародное военное ополчение). В этот период здесь, как и в других варварских королевствах, эксплуатация свободного еще населения осуществлялась в первую очередь государством.
Конечно, невозможно точно установить соотношение во франкском государстве V—VII вв. позднеримских и поздневарварских общественных отношений, тем более что оно было, видимо, различно в разных его частях. Однако не подлежит сомнению, что разлагающийся родо-племенной строй франков оказывал здесь гораздо большее влияние на процесс феодализации, чем в Юго-Западной Европе.
Вынужденное соприкосновение на не столь уж большой территории, в рамках единого политического целого разлагающихся позднеримских и родо-племенных структур обусловило с середины VI в. довольно быстрое разложение общины. Уже к концу VI в. возникновение у франков свободно отчуждаемой земельной собственности — аллода — стало предпосылкой роста в их среде крупной феодальной собственности. На втором этапе процесса с середины VII в. феодальный синтез заметно ускорился, тем более что обе отживающие структуры развивались в направлении феодализма. Новые крупные франкские владения обрабатывались отчасти посаженными на землю рабами, а в основном — лично свободными, но уже втягивавшимися в поземельную зависимость крестьянами. С другой стороны, исчезали или уменьшались в размерах унаследованные от Римской империи рабовладельческие виллы и фундусы. Крупное землевладение галло-римлян и франков постепенно унифицировалось, по мере того как смешивались эти этнические группы. Одновременно на втором этапе постепенно сливались в единый слой поземельно-зависимого крестьянства на всей территории франкского государства галло-римские рабы, колоны, вольноотпущенники, франкские рабы, литы, а также быстро разорявшиеся с начала VIII в. ранее свободные мелкие галло-римские и франкские крестьяне.