История Мадлен
Шрифт:
Князь, так и не найдя, что ответить, прошипел нечто нечленораздельное и резко удалился из помещения.
А мы с графом танцевали! Находящийся в зале народ, который не слышал этой тихой перепалки, сперва удивлённо оторвался от тарелок, затем оживлённо одобрительно загудел. Всем было скучно. Приятное взгляду развлечение в виде элегантно танцующей пары быстро перестало быть неуместным. По-моему, они даже расстроились, когда музыка закончилась и граф поклонился мне, завершая положенный ритуал.
Однако, выпускать меня из своих цепких лапок он тоже не спешил. Положив мою руку
Я легко шла рядом – предстоящая беседа, не взирая на вырывавшийся из ноздрей графа пар, не пугала. Вдруг пришло осознание, что я совершенно перестала перед ним робеть. Боюсь, что наоборот – теперь эта участь ожидает его. Ну да! Такая я… непредсказуемая.
На самом деле своей выходкой я удивила даже саму себя. Так-то никогда за собой не замечала подобной отчаянной дерзости. Ну, тем вернее утверждение, что никто до конца не знает своих возможностей, а так же свойств характера.
Сгорая от нетерпения высказаться, он быстрым шагом, можно сказать, дотащил меня до пустынного холла и завёл за колонну.
– Это что, позвольте спросить, такое сейчас было? – отпустив, наконец, мою руку, возмущённо вопросил он.
Глухо хлопнула дверь и мимо прошла парочка посетителей. Апраксин вынужденно сбавил децибелы до свистящего полушёпота.
– Мадемуазель! Вы казались мне очень рассудительной и разумной дамой. Я не нахожу слов…
– Что именно вас так раздражило? – спокойно спросила я.
– Не следовало вам вмешиваться. – чуть более ровно ответил он, отчаянно силясь подобрать подходящие слова. – Это не правильно. И что же теперь прикажете делать?
– Ну, рассчитывать на банальную благодарность в подобном контексте, как я понимаю, явно не приходится. Хотя, конечно, хотелось бы услышать “спасибо”. – поддаваясь его настроению, завелась и я.
– За что, позвольте спросить?
– За проявленную женскую смекалку и, не побоюсь этого слова, мудрость. – брякнула я.
– О, боже! Вы, кажется, даже не понимаете, что вот с этой вашей, простите, самоотверженностью взяв удар на себя, выставили меня… Уф-ф-ф! – он развёл руками в стороны, показывая, что в его лексиконе завершились слова, способные выразить всё, что он сейчас думает и чувствует.
– О, боже! – настала моя очередь возмущённо взмолиться, хотя до меня уже начало доходить, что я и в самом деле сейчас крепко зацепила его мужское самолюбие, – Но какой же вы тогда видели выход?!
– Поймите, наконец, что это не ваша забота. Не ваша, а моя – защищать вас на протяжении всего пути. И никак не наоборот!
– Упс! – расстроенно чуть не брякнула я, – Простите, граф. Я и в самом деле, наверное, должна была довериться вашему опыту, а не “лезть поперёк батьки в пекло”.
– А вы не перестаёте удивлять своими глубокими познаниями в области российской культуры. – уже почти рассмеялся граф, моментально оттаяв от моего совершенно искреннего извинения, – Простите и вы меня, Мадлен, за поспешную резкость слов. Уж не знаю, как у вас во Франции, но у нас не принято мужчине прятаться за женской спиной.
– Я вас услышала. Обещаю учесть всё, что вы сейчас сказали. – послушно согласилась я.
– Хотя… Это было, конечно феерично! Никогда не видел подобной отчаянной смелости в женщине. Не сочтите за разрешение, как вы метко выразились, лезть поперёк батьки в пекло, но… где-то ваш поступок меня даже восхитил…
Так, уже совершенно спокойно переговариваясь и перешучиваясь, мы покинули своё убежище и направились в отведённые комнаты.
– Нет, ну как вы его!...
– А князь-то!...
На самом деле, спасибо тому спесивому князю. Этот случай научил меня , что не стоит лезть на амбразуру, когда рядом есть опытный и благородный защитник, и всё-таки есть мужчины, которым нужно доверять, иначе они страшно обижаются. И правильно, кстати, делают. А вот мне не помешало бы и в самом деле пересмотреть свои понятия о женской мудрости.
Граф же искренними своими репликами дал понять, что проникся моей смелостью и находчивостью, и с такой, как я – и в разведку, и в огонь, и в воду.
А ещё, и я только позже это осознала – мы, даже не отдавая себе в этом отчёта, орали друг на друга, как совершенно родные люди.
Глава 53
Вернувшись в номер, я застала Софи, которая сладко спала, свернувшись калачиком. Не став будить её, я уселась в кресло возле окна и, развернув альбом с эскизами, принялась грызть карандаш. В голову ничего не лезло, потому что её полностью занял граф, заполонив собою все остальное.
Мне было приятно вспоминать его смех, белозубую улыбку и хитрый прищур умных глаз. Да, все-таки мужчина он был хоть куда. Интересно, он так же думает обо мне или его хорошее отношение ко мне продиктовано исключительно дружбой? От таких мыслей становилось неуютно.
В дверь постучали, и я удивленно поднялась – кто бы это мог быть?
Это был посыльный, держащий в руке огромную корзинку белых роз. Ничего себе! Подарок не из дешевых!
– Мадмуазель, это просили передать вам, – посыльный был молодым юношей с взъерошенными волосами и веселыми, лучистыми глазами и изъяснялся на французском так плохо, что я с трудом понимала его.
– Спасибо. Погоди минутку, – взяла из кошелька несколько монет и протянула ему. – Держи.
– Благодарю! – радостно воскликнул он и добавил: – Ваш поклонник очень щедрый человек!
Парнишка поклонился и быстро пошел по коридору, пряча деньги в карман.
Интересно… Я была уверена, что это граф, но поняла, что ошиблась, когда извлекла из букета записку.
« Дорогая мадмуазель Вивьер. С этим букетом я хотел бы принести извинения за свои слова. Я ни в коей мере не хотел задеть ваше женское достоинство и жалею о сказанных словах. Если вы не примите их, я пойму. С уважением князь Белицин. Р. S Я все же не теряю надежды на примирение».
Если честно, меня этот поступок удивил, но и немного порадовал. Возможно, этот человек не так плох? Или все же это какая-то игра? Мне хотелось верить в человеческое и мужское благородство, не смотря на то, что зачастую люди показывали мне свою дурную сторону.