История Мариан
Шрифт:
Я с трудом сглотнула. Он властно поднял подбородок и стоял, глядя на меня сверху вниз. Я начинаю понимать: это одна из его самых эффектных устрашающих и неодобрительных поз. Его глаза мрачно сверкнули от недовольства, а взгляд просверлил меня насквозь.
– Я так сожалею, - испуганно выкрикнула я, взяв за ошейник Бруно, который невинно вилял хвостом.
Грязь на наших лицах, величественная, оскорблённая поза Владыки и его молчание внезапно показались мне необыкновенно смешными. Я безуспешно сжала губы, прикрывая рукой улыбку, расползавшуюся по лицу. Я пыталась изобразить сожаление и молилась только об одном –
Глядя по сторонам на других эльфов, я обнаружила, что их состояние мало отличалось от моего, хотя им лучше удавалось его скрывать.
Повернувшись к Владыке Халдиру, я опустила руку. Не знаю, что придало мне смелости или глупости, но я подошла и стёрла ладонью каплю грязи с его лица. В качестве извинения я предложила выстирать его одежду.
Его пристальный и сверкающий взгляд стал ещё более тяжёлым.
– Наверно, я добавлю это к твоему списку.
Его ответ не предвещал ничего хорошего.
Владыка повернулся к дверям и, приложив руку к сердцу, поклонился перед ними.
– Echuivo-honda mallorn, ad lasto-nin, panno-lin elu au nin!
(Пробудись, великий меллорн, и услышь меня, открой мне своё сердце!)
Почти сразу же два эльфа выступили вперёд из темноты, по одному с каждой стороны дверей, и отсалютовали Владыке мечами. Если бы эльфы не вышли, я бы даже не заметила их. Будто по собственной воле, огромные двери открылись внутрь. За ними в колеблющемся тёплом свете фонарей был широкий сводчатый проход с гладкими стенами, проделанный прямо в скале. Я смогла разглядеть вдали ещё больше фонарей, мерцающих в полутьме.
Кажется, у меня замерло сердце, когда Владыка Халдир церемонно повернулся ко мне и жестом пригласил войти.
– Adaneth elvellon, tulo-nin au Honda edhelen!
(Войди в самое сердце нашего дома, друг эльфов!)
Хотя я не знала, что он говорит, но по торжественному тону и важному взгляду его выразительных глаз поняла значительность этого момента.
Не привыкшая к таким формальностям, я стала искать правильные слова, чтобы ответить.
– Ваше приглашение – большая честь для меня, - ответила я, кладя руку на сердце и склоняя голову так же, как он сделал около дверей, и надеясь, что достаточно хорошо выразила свои чувства. Затем он жестом попросил следовать за ним.
На стенах длинного коридора были изображены эльфы за разными занятиями. Там были исторические события, битвы, торжества, странствия, изображения райских пейзажей и мерцающих фигур. Они чем-то напоминали французские гобелены. Подойдя ближе, я заметила, что на некоторых изображены люди и маленькие дети.
Мы подошли к концу коридора, где ещё двое стражей приветствовали Владыку Халдира. Он слегка кивнул им в ответ. Затем, когда мы вышли на большой мраморный балкон, Владыка взял меня за руку. Я была признательна ему за это, потому что открывшийся передо мной вид был поистине впечатляющим. У меня подогнулись колени и пересохло во рту.
– Перед тобой Метентауронд, Последний Дворец эльфов в Великих Лесах, существующий с начала этой эпохи!
========== Глава 10. Звёзды во тьме. ==========
5 сентября.
Сегодня днём я расположилась на балконе, с которого впервые увидела Метентауронд, и собралась зарисовать необычную и захватывающую панораму, открывшуюся передо мной.
Я много лет
Между тем два стража, охранявшие вход в эти изумительно чудесные залы, притворялись, что не подсматривают за мной.
Сначала я мечтала, чтобы у меня оказался фотоаппарат. Сейчас я рада, что не поддалась столь соблазнительно простому способу запечатлеть это место. Я не хочу что-нибудь пропустить или забыть; к тому же я ощущаю настоятельную потребность как можно лучше постичь всё, что вижу.
Утром я рассказала об этом Линдиру. Мой разум мог воспринимать только часть того, что мне показали. Я была слишком поражена; мне необходимо время, чтобы увиденное уложилось в голове. Рисование, сказала я, подобно медитации. Оно помогает лучше вглядываться, замечать мельчайшие детали, игру света, которые будто оживляют вещи.
Он ответил, что так же происходит с музыкой.
Прошлым вечером мы вышли из приёмной залы на верхний этаж большой пещеры. На её потолке, подобно звёздам, были рассыпаны пятна света. Пещера была поистине огромной и потрясающе красивой в надвигающихся сумерках. Я не могла представить себе нечто подобное; сама мысль, что такое место могло существовать над землёй или под ней, была за гранью понимания.
Тут и там в сгущавшейся темноте – хотя казалось, что внутри пещеры и вне её были сумерки – очертания и тени были обозначены мягким золотистым сиянием бесчисленных светильников. Впереди располагались своды, похожие на корни деревьев, собранные и сплетённые в колонны, которые тянулись к полу как сталактиты. Картина была похожа на готический собор и вызывала благоговейный трепет. На ветвях и листьях тоже висели светильники, разбросанные в них, как светлячки. Восходящие к ним колонны-сталагмиты были похожи на резное дерево или камень. Здесь не представлялось возможным определить границу между творением природы и рук мастеров-строителей. Казалось, подземный лес был так же высок, как и лес снаружи. Между колоннами и стенами пещеры разбросаны платформы, мосты и жилища, похожие на те, что изображены на входных дверях.
Внизу также были балконы и террасы, которые простирались от стен пещеры и соединялись с мостами и колоннами. За балконами, в отверстиях в стене самой пещеры, виднелся неяркий свет. Вероятно, там находились жилые помещения.
Справа внизу, на головокружительной высоте балкона, на котором мы стояли, протекала небольшая речка. С одной стороны от неё была стена пещеры, с другой – лес. Вода падала с высоты в каскаде небольших водопадов, исчезая в тёмной дымке вдали.
Внизу слева была темнота. О ней могу сказать только, что она вызывала ощущение пустоты.
Прохладный воздух был наполнен влагой и чистым древесным ароматом вперемешку с запахом вспаханной почвы. Пахло не пещерной сыростью, а свежестью и жизнью. А ещё был звук воды, падающей на камни, как колыбельная, успокаивающий, нежный и всеобъемлющий.
Покрытая затейливой резьбой большая лестница изгибалась справа от нас. Владыка Халдир бесшумно повёл меня вниз по ступеням. Когти Бруно стучали по мрамору, эхо разносилось по всей пещере.
Что поддерживает эти террасы, они ведь такие тонкие, а лестничные пролёты такие длинные, спросила я. Мы можем на них посмотреть?