История нашей жизни том-3
Шрифт:
В этот момент увидел, как над моей тенью зависла другая тень, с чем-то, в руке? Не задумываясь, машинально, шагнул в сторону от удара и налёту поймал чью-то руку с ножом.
Так сильно крутанул эту руку, что почувствовал, как рука сделала оборот вокруг своей оси и потеряла напряжение. С дикими воплями, обезумевший от боли парень, свалился на асфальт и покатился на обочину дороги у тротуара.
В двух шагах от него стоял ещё один парень. Сам напал на него. Ударил ботинком кованым железом по ноге этого парня. Когда парень загнулся, хватаясь за ногу, то второй удар
Под ярким светом фонаря увидел, как на белый снег у тротуара брызнула алая кровь. Ни дал опомниться третьему парню, который в ужасе смотрел на происходящее.
Сильно ударил кованым ботинком ему по яйцам и в тот же момент разворотил ботинком его челюсть. Но рядом со мной стояли ещё трое парней, которые пытались напасть на меня.
Схватил лежащий у дороги деревянный брусок и с такой силой нанёс удар по головам двум парням, что они сразу свалились без сознания на землю. Шестой парень решил удрать, чтобы не быть битым.
Кинулся за ним, но у меня не было сил догнать его. Тогда из последних сил бросил ему под ноги брусок. Парень споткнулся о брусок. Со всего маха упал на землю. Парень пытался подняться, чтобы спастись бегством.
Ни дал ему бежать. У меня ещё от драки с Москвичёвым кипело все внутри, а тут эти парни. Словно озверел. Со всех сил стал бить, своими кованными железом ботинками, корчащихся от боли парней.
Рядом больше не было никого. Мог бить парней сколько угодно, а затем сесть на свой поезд и уехать домой в Беслан. Возможно, что моё сознание на это и рассчитывало?
Но так увлёкся своей расправой над парнями, что не заметил, как приехали машины милиции и скорой помощи. В этот момент приехал междугородный поезд до Беслана.
Но междугородный поезд, ни стал ждать, когда подойду к нему и дальше ушёл без меня. Сгоряча сразу не понял, что это милиция приехала. Некоторое мгновение оказывал сопротивление милиционерам, которым пришлось меня сбить с ног. Силой закрутить мне руки за спину и одеть наручники.
– Рассказывай, что случилось там с тобой у переезда? – спросил меня, дежурный офицер в отделе милиции.
– Шёл с работы на поезд домой. – стал, отвечать. – Парни пытались меня зарезать. Их побил. Вот и все.
– Сколько вас было, когда били парней? – не унимался, дежурный офицер милиции. – Ты говори правду!
– Их, вроде, было шестеро. – растерянно, отвечал. – Больше там никого не было. Был у переезда один.
Присутствующие в отделении милиционеры переглянулись между собой. Видимо, они не поверили мне?
– Ты что поешь? – по блатному, сказал сержант милиции. – У одного парня поломана рука. Двое с разбитыми челюстями. Двое с разбитыми головами. Один так сильно пострадал, что на нем нет целого места на теле. Не говорю о многочисленных ссадинах. Эти парни просто чудом остались живыми от побоев. Можно сделать вывод. Во вторую группу входило не меньше десятка человек. Так думаю, что шестерых здоровых парней избить один человек, практически не мог. Возможно, что он пытается все взять на себя за друзей?
– Вам говорю правду. – стал защищать, своё сказанное слово. – Если сомневаетесь,
– Не сомневайся, мы сейчас выясним. – ответил дежурный офицер милиции. – Позовите свидетеля сюда.
В кабинет дежурного милиции вошёл железнодорожник, который работает на переезде. Его часто видел там, когда уезжал после работы домой. Мы, бывало, иногда, даже с ним словами перекидывались.
Спрашивали друг друга о своих делах и о здоровье, как принято между горцами Кавказа.
Он тоже узнал меня. Мы поздоровались кивком головы. Мужчина испуганно сел в углу на стул, словно его побили у переезда.
– Вы, что, его знаете, что ли? – спросил этого мужчину, дежурный офицер милиции. – Знаете, как его зовут?
– Его часто вижу вовремя своего дежурства. – ответил мужчина. – Он на поезд садится. В разное время суток. Наверно, он с Беслана? С работы домой ездит. Как звать, этого парня, не знаю? Не спрашивал.
– Сколько у него там было сообщников, которые избили этих шестерых парней? – спросил офицер милиции.
– Он шёл с работы один. – удивлённо, ответил мужчина. – Возле последнего фонаря повернул на середину дороги, чтобы перейти через переезд. Эти парни стояли за будкой. Возможно, что они его ждали? Их было семеро, а не шестеро. Видел, когда они раньше пришли. Мой напарник тогда сказал, что, наверно, кого-то хотят подловить? Такое, иногда, бывает у нас на переезде. Когда шестеро напали на этого парня, то седьмой сразу удрал между домами. Его даже разглядел хорошо. Он такой, маленького роста и худой, как дистрофик. У него правая рука перевязана. Даже, возможно, что в гипсе? Мы думали, что шестеро побили этого парня. Оказалось, всё наоборот. Вы можете спросить у моего напарника. Он тоже видел эту драку.
– Обязательно спросим. – ответил дежурный офицер милиции. – Если эти парни выживут, то мы будем их судить. Если умрут, то мы этого парня будем судить. Так как он превысил свои права. Человек владеющий военными приёмами самозащиты не имеет право нигде применять их. Даже с целью личной самообороны.
– Никакими военными приёмами самозащиты не владею. – выступил в свою защиту. – В армии служил художником. Вы это можете проверить в военкомате. Всего лишь защищал свою жизнь. Думаю, что любой из вас поступил бы точно так, если бы вам кто-то преднамеренно угрожал оружием. У меня была обычная самозащита и всё.
Присутствующие милиционеры смотрели на меня глазами полными удивления и не знали, что говорить.
– Думаю, что он псих. – нарушив паузу, сказал сержант милиции. – Нам его надо сдать в психушку. На "Камалова". Пускай они с ним разберутся. Пока псих на улицах города ещё с десяток парней не искалечил.
– Ты знаешь, почему, так говоришь? – разозлился на сержанта. – Оттого, что ты слабак. Сам за себя постоять не умеешь. Поэтому в милицию пошёл, чтобы формой прикрыть свою трусость. Завидуешь мне, что один смог побить шестерых и ни дал себя в обиду. Так что, это ты дебил, а не мент. Моли бога, чтоб тебя не подловили…