История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории
Шрифт:
Вот вам и подсознательная тяга северных и южных наций к определенным типам символов! Осталось лишь договориться, чей символ «арийней».
Тут я хочу приоткрыть завесу над одной «страшной» тайной нынешних исторических ревизионистов. Об этом не сказано ни в одном тексте, но можно заметить, что в произведениях последнего времени практически исчезают термины «славяне» и «прасла-вяне», а говорится только о «русах». И это очень тонкая политика: если говорить о «первородности» славянской, то могут возникнуть неудобные вопросы по поводу сравнения древних языков и культур — какие иные индоевропейские языки более близки к славянским, а какие менее? Если балтийские языки структурно более близки славянским (а это — факт), чем германские, тем более — кельтские, то значит ли это, что одни из них древнее других, и в каком порядке
Ну, а если кому-то и «перворусскости» недостаточно, то кто ж мешает идти дальше, а главное — выше?\ Можно здесь вспомнить Захарию Ситчина, но лучше обратиться к отечественным брендам. А. Скляров по-своему объединяет миф и науку, религию и историю цивилизации :
«По ходу изменения языков люди отдаляются не только друг от друга (по языкам и как народы в целом), но и от языка богов!.. Язык богов неизбежно забывается, так как не получает "подкрепления". А вместе с ним теряются и знания, ранее переданные людям богами-цивилизаторами. Новых знаний богов люди не получают, ведь боги-цивилизаторы побеждены, а боги "второй волны" в передаче знаний людям не заинтересованы (их интересы, пожалуй, прямо противоположны). Таким образом, переход к фонетической основе письменности позволяет богам-победителям обеспечить себя и определенными гарантиями от посягательств на их знание со стороны людей… для цивилизации, обладающей телепатическими способностями, именно пиктографо-иероглифическая письменность на смысловой базовой основе является наиболее "логичной" и "естественной"».
Перечисление паралингвистических теорий и штудий — дело столь же увлекательное, сколь и утомительное, но напоследок не могу не отметить оригинальной концепции кандидата филологических наук Н.Н. Вашкевича (см. на сайте. Он обнаружил, что, «помимо русского и арабского этнических языков, существует единое русско. — арабское языковое единство». Оно проявляется в том, что непереводимые идиоматические выражения каждого языка являются кальками с языка-«побратима», причем «исключений нет». Все это следствие мирового Закона, «который управляет миром благодаря знаковым программам, составленным из русских слов и арабских. Конкретные этносы — это лишь следствие этих программ… Так, тише воды, ниже травы значит «очень скромный», здесь не о воде речь, а о скромности, потому что вады по-арабски значит «скромный»; акула по-арабски означает «прожорливая»; баран — «невинный»; бык — «рогатый»; волк — «злой»; гусеница — «прядильщик»; кобра — «горделивая»; петух — «открывающий»; лиса — «хитрая обманщица»; питон — «завораживающий»; сорока — «воровка»; страус — «прячущий голову». «Хотелось бы, — пишет Вашкевич, — чтобы читатель обратил внимание на лаконичность объяснений и их бесспорность, безальтернативность». Но это еще не все.
«Не народ создает языки, — утверждает Вашкевич, — а языки создают и формируют народы, управляют их поведением. Они управляют не только народами, но и конкретными индивидуумами… Смотрите, с какой легкостью и ясностью вскрываются мотивы поступков людей. Райкин в переводе с арабского значит «переодевалкин», Михалков — «цирюльников», Пелевин — «искатель насекомых», Достоевский — «давитель рабства». «Языки, как выясняется, происходят не от праязыка, а от семантической плазмы, которая, как и плазма солнца и звёзд, по своему составу бинарна. Ее нефизический свет позволяет понять не только слова, но и устройство духовного мира».
Оставляю без комментариев… Нет, одну мысль все же выскажу: Вирту до такого — тем более в семитско-индоевропейском духе — никогда не додуматься! Что Русскому здорово, то немцу смерть (уж не знаю, сколь это по-арабски»?).
Глава 9
МНОГОЛИКОЕ «ПСЕВДО»
Что, собственно, означают такие понятия, как «миф», «апокриф», тем более — «подделка»? Подделка чего? «Мифодискурса»? Как можно сфальсифицировать миф? Это уже миф мифа, как бы? И чего стоят споры о лживости первого по отношению к истинности последнего? Просто театр теней какой-то! А может быть, здесь вообще нельзя употреблять понятие личной вины? Живем-то уже давно не на «острове»? Может быть, нужно взглянуть на вопрос несколько шире?..
Добрый доктор Голливуд! Приходи к нему лечиться… лечить подобное подобным. Голливуд, как гомеопатия. Говоря о «сильном, державном» американском кинематографе, можно сколько угодно предаваться иронии, но факт остается фактом — лучшей, более изобретательной, высокопрофессиональной и изощренной «машины грез и фантазий» не существует. Сегодня сюда добавляются ТВ, «мировая паутина» киберпространства и компьютерные игры.
Типичное обвинение, брошенное в сторону кино-, теле-, видеокультуры, — характеристика ее как наркотической бездуховной жвачки и средства оболванивания масс. Все верно, но нет, как известно, худа без добра — психотерапевтический эффект «плацебо» здесь также очевиден. Трудно себе даже представить, какие формы могла бы принять ментальная жизнь общества, отними у него вдруг комфортный и безопасный мир виртуального.
В самом деле, виртуализация, фантазийное и интеллектуальное мифотворчество — это вещи вполне естественные и даже неизбежные, но если в прошлые времена они «курировались» и сдерживались ритуалами, церковью, партийной властью, то сегодня они ограничены только техническими возможностями воспроизведения. Вот лучшая замена «дедушке» Фрейду с его «сублимациями» и «перверсиями». Все мыслимые виртуальные сюжеты — научная и сказочная фантастика, НЛО, пришельцы, монстры, гоблины, биороботы, клоны и т. д. и т. п. Мир фантазий неисчерпаем, правда, и самые дерзкие из них всегда что-то напоминают, отсылают по цепочке друг к другу или к ряду уже знакомых вещей и сюжетов.
Утрируя (но не слишком сильно), представим себе фабулу, в которой бригада космических рейнджеров преследует доктора Злоберга и его отмороженных клонов во всех пространственных и временных измерениях. Основные стычки происходят в эпохи великих войн, репрессий, коллективизации и приватизации (точнее, эпохи становятся таковыми из-за этих боевых столкновений); короче, сплошной исторический «расколбас». Но где-нибудь в середине сюжета, между разборкой с орками и сборкой кибер-вселен-ной, проводится лирическая линия с хеппи-эндом. Немолодой, но интеллигентный андроид, без вредных привычек, ищет свою «половинку» в иных мирах. Желательна андроидка с постоянной пропиской и обликом (т. е. без протеистических склонностей), можно — с андроидиками.
Нет, пожалуй, никакие гротески и пародии не могут конкурировать с фонтанирующим «Железным потоком». На долю личного и тем более общественного интеллектуального сумасшествия, «идей фикс», изобретений вечного двигателя и историософских идей, общественно опасных утопий/прожектов практически ничего не остается (либо подобные проекты бытуют в маргинальном пространстве, в районе «Красных фонарей»). Голливуд — новый Небесный Иерусалим, Китеж, Хрустальный Град, Беловодье и Лебедия. Но там, в их наземном отражении, за доморощенного гения/чудика/фаната работают профессионалы. У нас (и вообще на Востоке) нет своего профессионально изощренного Голливуда (в этом плане мы выглядим бедными лютеранами-частниками на фоне пышного ритуализма католиков), а импорт не столько успокаивает, сколько излишне возбуждает национальную мысль. Даешь нашего Кинг-Конга! А было бы еще приятней, кабы ихний «кинг» нашим «конгом»-эмигрантом оказался…
Что до тонких связей реальной истории и виртуальной, или, что то же — связи истории с человеческой психикой, то мне вспоминается одна лекция покойного Натана Эйдельмана. Речь тогда шла о веке Александра I. Наверное, многие помнят так называемую «тайну» смерти Александра I: якобы вместо императора был захоронен кто-то другой, а сам он «преобразился» в старца Федора Кузьмича. И здесь Эйдельман задал своим слушателям провокационный вопрос: а чего больше хотелось бы присутствующим — чтобы эта история оказалась тривиальной сплетней или чтобы в гробнице императора действительно оказалось «постороннее» тело? И практически все присутствующие признались, что предпочли бы второй, романтический/романический вариант… Такая вот информация к размышлению.