История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории
Шрифт:
.
Да, бездна красочных ассоциаций! Гиперреальный символизм нашей истории запросто перевесит всю виртуальность толкинизма и вагнерианства.
Сам Членов избегает германских этимологий [84] и упоминания об Амалах не потому, что не слышал о них, а дабы не снижать «славянский» (здесь — антинорманнский) пафос своей книги. Хотя следует признать, что на столь скудном языковом материале невозможно обнаружить в русской передаче специфику скандинавских либо восточногерманских терминов.
84
Членов тщетно пытается скрыть свою неуверенность по поводу этимологий: на самом деле, др. — рус. корста означает «гроб», поэтому лучше принять во внимание герм, scar, skarfr «утес» и stein, stains «камень». Ну, а смотря на проблему несколько шире, что ж такого «неестественного» в культурных влияниях и заимствованиях как таковых? Никому ведь не приходит в голову потребовать отмены украшения рождественской елки из-за немецкого происхождения обычая и заменить его летним украшением березки на Троицу и Семик.
Последнее замечание относится и к киевским властителям, Аскольду и Диру, загадочность которых — во многом результат идеологической ангажированности первых летописцев. Принято считать их варягами — «бояре» Рюрика, но «не родственники его», как подчеркивает Нестор, «и не княжеского рода». Замысел нашего летописца понятен, хотя столь же тенденциозен мог быть и поляк Ян Длугош, утверждавший, что после смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям, Аскольду и Диру [85] .
85
Кстати, в ряде поздних летописных списков Олег Вещий убивает непосредственно Кия с братьями. По мнению Д.С. Лихачева, «возможно, на основании каких-то устных преданий» («ПВЛ». СПб.: Наука, 1996, с. 408).
Имена «братьев», в принципе, могут принадлежать любым германоязычным народностям, их первоначальные этимоны неясны: H"os-koldr, As-hildr, As-skjoldr, Ask-aldr; Dyry («Дорогой»), Deor («Зберь»), рун. DiR («кнехт»), а также венг. Дьер или даже флексия в «Асколдр».
Не меньше путаницы с восточной номенклатурой: Феофан упоминает послов царя гермихионов Аскила (563 г.), с VIII в. известен народ (страна) [86] аскл/агикап/ эсгель, родственный булгарам и граничащий с мадьярами, наконец, это царь Аскал (Ашкал), подчинявшийся царю волжских булгар Алмушу. Последнее имя — это также имя венгерского вождя, отца Арпада, но в любом случае арабские и венгерские источники согласны в одном: степные мадьяры властвовали над славянами [87] . Не имеет общепризнанной этимологии название реки Оскол, притока Сев. Донца (можно, конечно, предложить что-нибудь вроде тюрк, дс «родина» + кел/гил «дом»), но весьма вероятно его влияние на гидронимы соседнего региона — Ворскла/Воръосколъ, Ворсклица, Ворсколец (при чуваш, вар «дол, река» и пе-ченеж Варух, обозначавшем Днепр, Борысфен).
86
А также причерноморский аланский город у арабского географа аль-Идриси. Предлагавшееся Новосельцевым значение ас-кала — тюрк, «крепость асов» (алан) сомнительно ввиду того, что с ним в одном ряду стоят топонимы Аскасийа и Астабрпиа.
87
Читаем у А.П. Новосельцева («Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа», гл. 4): «скандинавские дружины и их предводители утверждались в славянских землях. Можно предположить, что их успехи в этом отношении в 30-е гг. IX в. привели к тому, что хазары направили на Полянскую землю венгров, занявших Ателькюзу. ПВЛ об этом молчит. Но арабские источники для середины — второй половины IX в. пишут о постоянных набегах венгров на славян. Здесь полезно обратиться к венгерскому Анониму… Аноним знает по имени не только родоначальника венгерской королевской династии Арпада, но и его отца Алмуша, известного и из трактата Константина Багрянородного. Этот Алмуш жил, по данным Константина, во второй половине IX в. Согласно же Анониму, Алмуш воевал с русами и осаждал Киев» . Ср. также в «Украшении известий» у Абу Сайда Гардизи: «Все они производят набеги на славян, постоянно налагают на славян оброки и обращаются с ними, как со своими военнопленными. Мадьяры — огнепоклонники. Они производят набеги на славян и русов, уводят оттуда пленных, привозят их в Рум и продают». Из мадьярской ономастики сохранилось название Угорской горы в окрестности Киева; с меньшей вероятностью сюда относится Олмин двор (на той же горе), где, согласно преданию, над могилою «Николая-Оскольда» была поставлена церковь Николая Чудотворца.
Прибавим к этому известие аль-Масуди — в главе, посвященной славянам, — о мощном царстве ад-Дира с городами и армией. О чем можно говорить с полной уверенностью, так это о существовании в одно время с летописным Аскольдом археологически засвидетельствованного «мощного царства» салтово-ма-яцкой культуры, основное население которого составляли аланы и болгары (район простирался от Кубани до истоков Сев. Донца и считался частью хазарского каганата) [88] .
Хазарский период оставил свой след и в ономастике, хотя не всегда возможно отделить эпоху дан-ничества от более поздней и более заметной эпохи инфильтрации хазарских общин (надо думать, не только еврейских или тюрков-караимов) в европейские страны (см. работы А. Кестлера и Д. Соболева) [89] . Приведем здесь только два загадочных (каждое в своем роде) имени — реку Пейсах (правый приток реки Тетерев) и крепость Самбатас , о которой писал К. Багрянородный [90] . В первом случае велико искушение связать название реки с именем хазарского полководца Песаха [91] , который, по сообщению так называемого Кембриджского Анонима, отбил у русов захваченный ими Самкерц/Тмутаракань и в отместку принудил русского князя Х-л-гу напасть на Константинополь (известный поход Игоря 941 г.; см. А.П. Новосельцев. «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа», гл. 5;.
88
С. А. Плетнева («На славяно-хазарском пограничье». M., 1989) пишет: «На всех трех крупных пересекающих эту территорию с севера на юг реках (Дону, Северском Донце, Осколе)… встречаются остатки укрепленных и неукрепленных поселений — городищ и селищ… их известно уже около 300… величественные развалины белокаменных замков, расположенные на высоких прибрежных меловых мысах… крепости располагаются там на расстоянии 10–20 км одна от другой и создают, по существу, целостную линию мощных укреплений». (См. еще
89
Читаем в работе Дениса Соболева «Возвращение в Хазарию» (которую следует предпочесть беллетристике А. Кестлера): «Коллекция хазарских названий, собранная Берлиным в его книге по истории евреев Руси, включает Козары, Козарки, Козаровичи, Ко-зара, Козара Великая, Козара Малая и Козариска — в Киевском воеводстве; Козаржинцы, Козаровка и Козаржинцы — в Подольском воеводстве… Хазарское городище, Хазаревское урочище, Заказарь-евка, Коцарев, Каганово городище и Каганов перевоз в Харьковской губернии; Белувежа, Бельмешь, Козары — в Черниговской губернии; Козарское городище и Козарское поле — в Воронежской губернии. Козаровичская волость, Козарград (Козельского уезда) и Козара в Галиции… Наконец, Урочище Козары, недалеко от Асколь-довой могилы, существует в Киеве и сегодня… Летопись 1124 г. упоминает квартал «Жидове» на территории Киева; в 1146 и 1151 гг. Ипатьевская летопись упоминает «Жидовские ворота» в Киеве… В 1257 г. та же летопись упоминает город Жидичев в Киевской области. Жидячин, недалеко от Луцка, также упоминается в ранних документах. Таким образом, не остается сомнений в отношении существования еврейских общин на древнерусских землях… Потомки степных кочевников стали называть себя ашкеназами… Но каким бы ни было соотношение семитской и тюркской крови в венах ашкеназов… становится ясным, что у истоков еврейских общин Восточной Европы стоят именно хазары» (см..
90
Итак, все они [росы] спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас» («Об управлении империей», 9. Перевод Г.Г. Литаврина).
91
Имя вовсе не одиозное, только в днепровском бассейне находим такие гидронимы, как Ирод, Рафаилов, Исайцкий, Жид (приток р. Старик) и т. п. Что же до возможной привязки к уникальному событию, то в том же регионе находим речку Игорев, приток реки Цэизна (!). Здесь мы не станем углубляться в вопросы о «двух Олегах» и годах княжения Игоря (см. указ. соч. В. Кожинова, http:// www.voskres.ru/kozhinov/slovo/slovo.htm).
С именем «Самбатас» мы вновь оказываемся в ситуации, когда значительное количество правдоподобных (но не более того) этимологий, скорее, запутывает, чем помогает найти приемлемое решение. В академической среде наиболее популярной издавна является отсылка к славянскому гидрониму Сувид/Суводь («водоворот»), однако наличие в топонимике фонетически близких вариантов делает искомую семантику еще более смутной. Это такие названия, как Субодь/Суботь, Сабатиновка, Соботин, Собота, Собутка [92] , Шабац и т. п. Трубачев, высказываясь за семантику «слияния вод», тут же приводит другую этимологию: so-bodb «со + колоть». Весьма сомнительно. В начале составного имени естественным кажется формант «само-». Из германских соответствий достойно упоминания sam-bad (bath) как возможная калька славянского «соводье», «собрание вод» (не слишком убедительны sam-bat «собрание челнов» и sand-bakkass «отмель»). Но что-то подобное возможно на любом и.-е. языке [93] .
92
В длинном ряду родственных имен отметим один конкретный топоним — Собутка, священная гора на территории Польши. С древнейших времен на ней проводились языческие празднества, другое ее название — Сленжа (откуда Slask, Slezsko и, наконец, Силезия) восходит к этнониму силинги (германского либо иллиро-венетского происхождения). Этимологии Собутки нельзя пока признать окончательными: календарная семантика в рассматриваемом случае может оказаться поздним христианским переосмыслением, наложением на сохранявшиеся языческие реалии (ср. словац. Sobytka, рус. Соботка «сходка на Ивана Купалу», болг. дуїшіа [родительская] събопш). Трудно представить стройную теорию, выводящую «Самбатас» из греч. sambata (диал. форма от sabbata «суббота») через слав, sombota. См. ниже о еврейском термине.
93
И не только: ср. названия греч. черноморских эмпориев — Бата (будущий Новороссийск) и Батус (Батуми). Последнее традиционно возводят к сванскому бач «камень».
Еще в 1898 г. Ф. Вестберг выдвинул гипотезу, связавшую Самбатас с названием легендарной реки Самбатион [94] . Киев изначально был многонациональным, полиэтничным городом и оставался таковым, по крайней мере, до татаро-монгольского нашествия. Средневековые источники свидетельствуют о присутствии в Киеве еврейской, армянской и мусульманской общин, не считая алан, варягов и тюрков, поэтому любая этноязыковая концепция имеет формальное право на существование. И каждый исследователь использует это право по-своему.
94
Река еврейских агадических преданий, протекающая по территории, населенной десятью потерянными коленами Израиля. Можно еще вспомнить позднеантичные имена (рахдонитских купцов?) Причерноморья, сохранившиеся в виде граффити, в том числе — Санбатион. Весьма гадательны какие-либо прямые связи с греческой диалектной формой «субботы» (см. выше), от которой, кстати, произошли некоторые европейские — рум. sambata, д.-в.-н. sambaztag и др. Тем более неясно, как трактовать с учетом данного контекста надпись на византийском надгробии VI в. — «Хиливудис, сын Санватия» (грецизированные алано-готские формы?.. Не договориться бы до «форм» г-на Хлесткова…). Ясно лишь то, что перед нами своего рода «сад расходящихся тропок».
В связи с перекличками между армянской легендой о трех братьях, изложенной Зенобием Глаком [95] , и преданием ПВЛ привлекалось для сравнения и арм. имя Смбат, хотя, учитывая его иранские корни [96] , можно предположить здесь любые этнокультурные варианты, вплоть до какого-нибудь виртуального инженера-строителя из Хорезма. На первый взгляд интереснее выглядит тюркско-хазарская парадигма: sam-bat с семантикой «высокого князя» или что-то наподобие этого. До нас дошли имена реальных вождей, основанные на последнем форманте, — хионит Грумбат, болгарин Батбай, печенег Бата(н), наконец, Бату-хан, но если бы в тюркских языках сохранилось историческое значение этого слова, то не было бы и споров среди ученых [97] .
95
Легенда из армянской «Истории Тарона», сирийца Зеноба Глака (VI–VII вв.): «И дал [царь Валаршак] власть трем их [братьев Гисанея и Деметра, князей «индов»…, убитых в Армении Валаршаком] сыновьям — Куару, Мелтею и Хореану. Куар построил город Куары…; а Мелтей построил на поле том свой город и назвал его по имени Мелтей; а Хо-реан построил свой город в области Палуни и назвал его по имени Хореан. И по прошествии времен, посоветовавшись, Куар и Мелтей и Хореан поднялись на гору Каркея… И построили они там селение и поставили они двух идолов: одного по имени Гйсанея, другого по имени Деметра». Обратим внимание на поликультурный характер легенды: рефлексы различных времен и народов наслаиваются здесь друг на друга. По мнению П. Лерха, название божества Куар, с которым гунны связывали молнии и небесный свет, происходит от иран. hvare «солнце»; см.: Лерх П. «Библиография» // Отд. отт., Ill Т. Известий Имп. Археологического об-ва. СПб., 1861, с. 6.
Помимо очевидных армянских, греческих и иранских (в первую очередь — среднеперсидских, пехлевийских) аллюзий, нетрудно будет отыскать и библейские корни предания. Прежде, чем проводить какие-либо параллели с Кием, Хоривом и полянами, упомянем легенду Моисея Хоренского о братьях Карене, Сурене, Арташесе и сес-ре их Кошм и перечислим созвучные имена на Ближ Востоке: Хорив (библ. гора), Харив (Герат), Хореан/Хоарена (в Мидии), города Мелитта и Кавар, греч. термин хорион «хора, область», библ. город Хар-ран и народ хорреев, библ. Хареа, Хареф, Hwry/Хорий (сын Хура), Mhlt — жена Исава, Qrh — сын Исава, пехлевийское ML-T (из семит.), теофорное имя Малкату (дочь ассир. бога Бел-Харрана), наконец, армянский княжеский род Пахлавуни (см. выше о «пахлаван»).
96
Армянские историки рассказывают о царе Грачья (700 г. до н. э.), который был союзником царя Навуходоносора, покорившего Иудею. Именно из этого похода Грачья привез, выкупленного им у Навуходоносора, знатного иудея по имени Шамбата, ставшего впоследствии родоначальником рода Багратуни. Все это очень похоже на очередную попытку подвести какие-то черты своей истории к истории библейской, более значимой для христианских авторов, чем история иранская.
97
Лишь позволив себе заметные отступления от парадигмы, можно выдать осмысленный результат, напр.: тюрк, syn + beden «могильное изваяние» + «крепостная стена», а строго следуя форме, получим что-нибудь вроде «закатного номера» или «западного счета».
Что можно к этому добавить? Не становясь ни на чью сторону, рискнул бы посоветовать заинтересовавшимся данным вопросом рассмотреть проблему в свете венгерской и румынской топонимики. Там мы найдем такие названия, как Zomba, Sombozero, Bata, Simbata, и, наиболее интересное — Szombathely, где «hely» означает «место». В рамках подобной модели особое историческое значение приобретает Угорское урочище. Именно сюда прибыл Олег, именно здесь был захоронен Аскольд, и здесь фактически произошла смена власти над Киевом [98] . Вероятно, «Угорская гора» по формальным соображениям была связана летописцем с прохождением «мимо» Киева венгров (см. коммент. Лихачева — «ПВЛ». СПб.: Наука, 1996, с. 411), а реально там мог находиться западный форпост Хазарии в лице представлявшего последнюю «салтово-маяцкого» и мадьярского военно-административного аппарата.
98
И на сто с лишним лет застопорилось наступление греческой религии и культуры.
Но вернемся на Север. Есть такие вопросы, спор о которых не только не утихает со временем, но лишь обостряется. От Нестора до наших дней ведется — с переменным успехом — битва за родословную Рюрика. Норманисты, во всеоружии строгой лингвистики и археологических данных, убедительно показали варяжский характер Приладожской Руси. В стане их противников нет такого единства: иранские, славянские, кельтские, балтские, континентально германские и, наконец, еврейские «окончательные решения» противоречат друг другу, и адепты оных сходятся только в высоте патриотического «градуса» и в плоскости эмоциональной ненависти к «атлантизму».
Как и во все иные времена, речь идет о том, кто больше Родину любит и что он под нею понимает. Если попытаться вникнуть в суть разногласий, то можно заметить, что спор часто ведется даже не о словах, а о неких скрытых подтекстах, о тонких гранях ментального восприятия в рамках «свой-чужой». В этом плане наука наглядно отражает духовную и политическую ситуацию современной ей жизни. Не смогла она избежать и пресловутой теории заговора. Шибко умных нигде не любят, а уж абстрактные и холодные, напичканные терминологией умствования и вовсе подозрительны.