История одного филина
Шрифт:
Вот на знании этих повадок пернатых и основывается охота с подсадным филином из шалаша. Дневные хищные птицы яростно набрасываются на осмелившегося появиться среди бела дня филина. Пренебрегая опасностью, они продолжают атаковать его даже после первого выстрела. Все дневные птицы без исключения — от нахальной серой вороны и пустельги до сокола и орлов равно нетерпимы к филину, и в период весенних или осенних перелетов даже самые редкие хищники обязательно спустятся из заоблачных высей, чтобы клюнуть или ущипнуть его.
В
Для охоты с филином сооружают иногда специальные охотничьи домики с разными удобствами, но все же куст-шалаш лучше: если в одном месте охота сорвется, можно перейти к другому, куда, быть может, слетится больше хищных птиц.
В чем же смысл такой охоты?
Во-первых, естественно, привлекательна уже сама охота как таковая, но, кроме того, эта охота полезная: цель ее — сократить число расплодившихся хищников: серых ворон, сорок, ястребов.
На территории лесничества и фермы, которыми ведал агроном Иштван, заметно увеличилось число самых хищных птиц. Правда, некоторые из них, и примеру, пустельга и сарыч — знаменитые истребители мышей, и потому на них охотиться не следует.
Но вот на серых ворон, сорок и даже на ястребов отдельных видов охотиться стоит и следует, потому что из года в год они все больше истребляют зайцев и куропаток.
Но филину Ху неведомы тревоги лесничего Иштвана, и потому он сопротивляется как только может, когда чуть свет в камышовой хижине появляются два человека, да еще с переносным ящиком.
Ху только собрался было предаться дневному сну и поэтому возмущен тем, что человек нарушил его покой. Но, конечно, протесты филина были напрасны. Ящик, куда заманили Ху, вскоре был перенесен на повозку, где сидел Ферко. Повозка тронулась, и филин испуганно сжался в ящике, хотя в памяти его жили смутные воспоминания, что ему уже приходилось слышать грохот колес, и тогда как будто ничем плохим это не кончилось.
Агроном сидел позади. Через плечо у него висело ружье, а рядом с ним лежал кол с перекладиной в форме буквы «Т» — в точности такой, к какому филин привык у себя в хижине.
Езда по булыжной мостовой не располагала и беседам, и Ферко заговорил, лишь когда они свернули на проселок:
— Очень мне любопытно, как все получится.
— Скоро увидишь! Тебе лично — прямая выгода: какое-то время не надо будет ловить воробьев, еды филину запасем впрок…
— И они прямо так и слетятся и филину?
— Иные норовят и ударить… а если охотиться с филином в краях, где водятся орлы, то могут и просто убить его. Один мой приятель охотился с чучелом филина, так орлан-белохвост оторвал чучелу голову…
— Правда?! — поразился Ферко и даже оглянулся на хозяина, не шутит ли тот.
— Можешь мне верить…
Ферко подтянул вожжи, чтобы лошадь пошла бойчее и чтоб им побыстрее добраться до места. На одной из усадеб они слезли с повозки, Ферко взвалил за спину ящик с филином, а агроном сунул под мышку деревянную крестовину и топор.
Солнце едва показалось на горизонте, а охотники уже вбили кол в землю, закрепили один конец шнура на кольце, вделанном в крестовину-насест, а другой — на лапке Ху и поспешно укрылись в заросли большого куста на выгоне, метрах в ста от опушки леса.
Это был ответственный момент для людей и для филина, который, конечно, не понимал, что значат все эти приготовления. Какое-то время он сидел на траве, оценивая обстановку; по всей видимости, он был на свободе. А рядом — привычный сук с перекладиной.
Ху смерил взглядом расстояние до перекладины, потом покосился на куст, где спрятались люди.
— Что бы все это значило?
Никаких тебе камышовых стенок, нет даже проволочной сетки… Сердце филина радостно забилось, но поначалу все же победила привычка, и он спокойно взобрался на знакомую перекладину.
Камышовых стенок не видно, проволочной дверцы как не бывало, зато неподалеку деревья, совсем как дома, возле большой реки.
Филин взмыл в воздух, вольный ветер наполнил крылья, и тут бечева резко рванула его и земле.
— Кар-карр-кар, — подала сигнал серая ворона, первой заметившая филина, за ней захрипела другая, тотчас подоспела третья, и бедняга Ху не знал, кого слушать. Он не понимал даже, что, собственно, произошло. Выходит, на насест можно летать, а в лес — нельзя?
— Стреляйте же, — шепнул Ферко, но агроном лишь улыбнулся, видя, как охотничья лихорадка охватила его помощника.
— Не горячись, Ферко. Пусть их каркают, они подманят дичь покрупнее…
Филин вновь попытался взлететь, и снова бечевка рванула его к земле.
— Кар-кар, слетайтесь сюда, скорее, — всполошенно кричали вороны, — вот он, убийца, разбойник кровавый, ночной палач… Кар-кар…
Филин Ху снова уселся было на насест, но в этот момент одна из ворон пронеслась так близко, что филин пошатнулся.
— Да не ждите же, — возмутился Ферко, — ведь они его заклюют!
Но Ферко мог бы и не торопить события.
Дуло ружья плавно поднялось, и один за другим прогремели два выстрела, а две вороны, подбитые на лету, рухнули на землю.
Ферко, сидя в укрытии, азартно хлопал себя по коленям.
— Вы на филина поглядите, как перепугался!
Бедный Ху сроду не слыхал такого треска и грохота, он до того перепугался, что соскочил с крестовины и, прижавшись спиной к деревяшке, ждал неминуемого нового нападения, сопровождаемого громом и сверканием огня.
Но вороны не отступили перед выстрелом.