История одного невроза

J M

А электронные тексты без бумажной основы - это объект для похвал "френдов", для ругательств "нефрендов" и самозваных критиков под странными никами. Это всё что угодно - но не объект для чтения от начала до конца. Что думают обо мне интернет-критики, я знать не хочу. Имею же я право этого не знать, чёрт возьми! Всё это только отвлекает.

Марина (к залу, печально улыбаясь). Просто его раздражает нежелательное общение. Сетевое в том числе.

Игорь. Да... Но если хотя бы одна моя книга всё-таки вышла на бумаге, я сам выложил бы её в открытый доступ - сразу, или как позволят условия контракта. Слова

бы не сказал ни про какие авторские права. Качайте на здоровье. Вот только отзывы... отзывы читать не хочу, хоть убейте. Но, может, тогда, после бумажной-то книги, это уже не было бы так важно...

Марина (к залу). Не знаю, почему бы ему не съездить в одно из этих издательств. День в поезде - не бог весть какая трудность. Послать человека, глядя ему в глаза, потруднее, чем по электронной почте. Но нет, он боится этого до ужаса. Как будто стыдится самого себя и того, что пишет. Я в своё время случайно узнала о его сочинительской работе. А то до сих пор скрывал бы и от меня... Смешно: на газетные статьи, которые видит несколько тысяч человек, ему наплевать. Он раз и навсегда отделил себя от этих текстов. Но книги, которые мало кто читал, но которые он пишет искренне, от души - для него всё равно что дети. Эти рецензии, сделанные на его романы тем писателем - он действительно едва их пережил, кроме шуток. Хотя они и правда были разумные.

Игорь. Искренность... Искренность отличает литературу от "книжного продукта". Искренность, а не заумь, не высокоинтеллектуальность, остросоциальность и бог знает что ещё. Литература - это вымысел, но вымысел искренний.

В соседней комнате звонит сотовый Марины. Она встаёт с кровати и выходит. Игорь по-прежнему лежит. Негромкий разговор за стеной. Через минуту Марина возвращается.

Марина. Вера звонила. Зайдёт посидеть.

Игорь (вскакивает и принимается ходить по комнате). Ну вот ещё, её только не хватало! Не понимаю, что ты в ней такое нашла, о чём с ней можно разговаривать? Не про хлебное производство же!

Марина (полушутливо). Вот она, вся твоя натура. По-твоему, если человек работает не в газете, так сразу и хуже тебя, и поговорить с ним не о чем? И, кстати, с хлебозавода Вера уволилась.

Игорь (недовольно хмурится). Работа тут ни при чём. Просто... ну... она вульгарная. Грубая. Мат в семь этажей, выпить, погулять - все интересы.

Марина. Весёлая и жизнерадостная. Ну да, над мировыми проблемами голову не ломает, обычной жизнью живёт. А мы с тобой все из себя утончённые интеллигенты, ага. Можно подумать. Ты в театре сколько раз в жизни был?

Игорь. Я не виноват, что у нас в городе театра нет. И вообще, чего ты с этим театром... Я в её мужьях запутался, гражданских и официальных. Который у неё? Третий? Четвёртый?

Марина. Не сгущай краски. Всего лишь второй. У многих так.

Игорь. Второй, и третий на очереди. И почему-то всех Сашами зовут. Никитин Саша, теперь ещё какой-то Саша... Тут кто угодно счёт потеряет.

Марина. Ну да, главная Верина цель - тебя запутать. Нарочно выбирает с таким именем.

Игорь. Ладно, сиди со своей Верой, только меня не впутывай. Вина полбутылки с Нового года осталось - допейте. Чем её ещё-то развлекать? А я... работать буду.

Звонок в дверь.

Игорь (садится за стол). Ужасно занят. Так и скажи.

Марина

идёт открывать.

Женские голоса за стеной. Вера громко разговаривает и смеётся. Игорь болезненно морщится. Посидев немного, снова пишет что-то от руки и перечёркивает.

Граница, проклятая граница!.. Раньше перешагивать её мне помогала музыка. Музыка выше, чем слова. Одна мелодия может сказать больше, чем тома литературных трудов. Музыка открывала мне дверь в другой мир, где нет этой квартиры-тюрьмы, этой работы, которая всё равно что труд древнеегипетского раба. Ходи туда каждый день, получай кусок жратвы и снова ходи, пока не сдохнешь. Почему сейчас моё отношение к музыке изменилось? Нет, не то чтобы изменилось... Но я не могу слушать многие любимые песни. Это... слишком больно. Где свет, который живёт в них? Мелодия заканчивается и свет гаснет. И я уже готов подозревать музыканта в обмане. Хотя знаю: нет, это не обман, обман - здесь, вокруг. Эта квартира и работа, и этот проклятый город, как болото... вот обман. А в музыке - настоящее. Настоящий свет, настоящая жизнь. Знаю? Нет, не знаю... верю. Или даже - хочу верить. Я всегда только хочу верить, а по-настоящему верить не умею. И - я боюсь этой боли...

Да, есть ещё другой способ перешагнуть границу. Попроще. Просто выпить немного. Чёрт!.. И почему я не люблю водку? Вот ведь пижонство... Но что поделать. Не обязательно же водка... Можно выпить и вина. Главное - не превысить дозировку. Нужен примерно стакан вина. Если больше - голова пойдёт кругом, а потом такая тоска навалится... Хотя от стакана тоже может навалиться тоска. Ну и ладно. У нас было полбутылки... А, там эта Вера. Ну и пусть... Что толку пялиться в компьютер, когда работа не идёт. Посижу с ними... для разнообразия.

Идёт в кухню, в которую перемещается действие. В спальне свет гаснет, в кухне - зажигается.

За столом сидят Марина и Вера. Внешность Веры - контраст по отношению и к Марине, и к Игорю, которые чем-то друг на друга похожи, оба высокие и худые, светловолосые, у Марины короткая, почти мужская стрижка. Вера - небольшого роста, полная, розовощёкая, с копной вьющихся каштановых волос.

На столе стоит бутылка, на дне которой немного вина, и два стакана

Вера (с явным, даже подчёркнутым удивлением смотрит на Игоря. Говорит нараспев). При-иве-т!.. (Указывает на его больную руку). Где это тебя угораздило?

Игорь (принуждённо улыбается). Привет. Это (двигает рукой) - на тренировке. Ерунда, заживёт. Я вот с вами, девочки, выпить решил... за компанию.

Берёт чистый стакан, садится за стол и наливает себе вина. Получается четверть стакана. Задумчиво глядит на вино.

Так... А нужен полный стакан.

Вера. А чего это - прямо обязательно полный?

Игорь. Да вот... надо. Сейчас исправим.

Достаёт из шкафчика бутылку водки.

Новогодний подарок с работы. У нас каждому сотруднику - дежурный набор: водка, шампанское, конфеты и чай. Мы с Мариной всё уговорили уже, кроме этого. Оба не любители. Но теперь - ничего, перетерпим нелюбовь.

Открывает бутылку, придерживая локтем загипсованной руки. Наливает себе прямо в стакан с вином.

Вера. Ну, Игорян, даё-ошь...

Игорь подносит бутылку к Вериному стакану.

Мне капельку.

Игорь наливает и вопросительно смотрит на Марину. Та качает головой. Поступок Игоря её явно удивляет, но вслух она по этому поводу ничего не говорит.