История одного приключения
Шрифт:
Поэтому сейчас, когда он видел, как его малышка Марибель, сама того не понимая, быть может, идет на встречу к той же участи, что и его сын, он не мог на это спокойно смотреть. Старый граф знал, что нет на свете страшнее кары небесной, чем смерть собственного ребенка, и потеря второго чада, он уже не допустит. Пусть для этого ему придется пожертвовать ее мечтами и хорошим к нему расположением.
Вбежав в свою комнату, Марибель вся кипела от злости. Брови ее были нахмуренны, зубы стиснуты так, что скрипели. Она навалилась на дверь, скрестив руки на груди, скривила лицо и заговорила гнусноватым низким голосом, пародируя Джека.
– Твой отец прав, это очень опасно. Знаем, знаем, для кого ты это говоришь. Решил подлизаться к папочке.
Она чувствовала себя маленьким обиженным ребенком, у которого отняли любимую игрушку. Марибель посмотрела на свой дубовый шкаф. Ну, уж нет! Она не допустит крушения своих надежд.
– Пусть хоть весь мир горит огнем, но я отправлюсь в это путешествие!
Она подошла к шкафу, открыла и начала выбрасывать из него одежду на кровать. Марибель долго рылась среди вещей, пока не отыскала старую дорожную сумку. Именно с ней она приехала в этот дом.
– Маловата, конечно, но я же не на бал собираюсь.
Она бросила в него несколько платьев, туфель и головных уборов. Потом посмотрела на свой ночной столик, на котором стояла икона Святого Доминика из Канзада, подержала ее в руках и тоже отправила в мешок.
– Ма-ри-бель! – услышала скрипучий голос.
Девушка повернула голову и подошла к клетке и попугаем.
– Мока, – она провела пальцем вдоль по его острому когтю птицы.
За то недолгое время, что попугай был здесь, девушка очень привязалась к нему. А тот в свою очередь определил ее как свою хозяйку. Именно поэтому его клетка стояла именно в ее спальне.
Дверь открылась и в комнату вошла старая осунувшаяся женщина. Она была немного сгорбившаяся, с морщинистым лицом, и, совершенно белыми от седины волосами. Старушка посмотрела на копошащуюся Марибель и одарила ее строгим взглядом.
– Няня!
Девушка даже не пыталась скрыть своих намерений. Она подбежала к старой женщине и крепко ее обняла. Даже, если няня будет против, все равно никому ничего не скажет, хотя бы потому, что не знает английского. И это не смотря на то, что провела вместе со своей подопечной в Британии десять лет.
– Как хорошо, что ты пришла, – Марибель взяла ее под руку и посадила за стол. – Ты как раз вовремя.
– Говори со мной по-испански, – рассердилась женщина. – Ты же знаешь, я не понимаю!
Марибель стыдливо улыбнулась.
– Прости, я совсем забегалась, – заговорила она на-испанском с ярко-выраженным кастилийский диалектом.
Няня посмотрела на мешок с одеждой и покачала головой. Марибель слегка покраснела, но затем в глазах у нее появился слегка лукавый блеск.
– Няня, погадай мне.
– Еще чего. Тебе рано.
– Мне уже двадцать лет.
Няня ткнула указательным пальцем ей в лоб.
– А в голове ты еще совсем дитя.
– Угу, – Марибель скривила лицо. – Скажи это моему отцу, который считает, что я уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж.
На суровом лице старой женщины появилось что-то похожее на улыбку.
– Для замужества таким инфантильным богачкам, как ты стала здесь голова вовсе не нужна.
Девушка предпочла не обращать внимания на колкость няни, а снова взмолилась, погадать ей.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Няня не одобрила эту затею, но своей любимой девочке отказать не могла. Хоть Марибель, по ее мнению, и была трудновоспитуемым ребенком, но все же родная, как дочка, раз женщина в таком зрелом возрасте решилась на такой далекий переезд ради нее.
Няня вынула из кармана старую, весьма потрепанную колоду карт, перемешала ее в руках и попросила Марибель сдвинуть ее левой рукой. Девушка расплылась в улыбке, предвкушая что-то интересное. Она аккуратно сдвинула колоду в направлении от себя, и няня раскинула карты. Она долго смотрела на них, слегка перекладывая. Марибель закусила губу, обхватив руками стул, заерзала на месте.
– Ну, что там? – сгорала она от нетерпения.
– Хм… я вижу длинную дорогу. Тебя ждут большие приключения, хотя и не мало трудностей предстоит пройти. Но ты будешь вознаграждена… ты встретишь настоящую любовь.
Щеки Марибель вспыхнули румянцем, и всю обдало сильным жаром. Она испытала такой внутренний экстаз, что на секунду ей показалось, что у нее отнялись ноги.
– Это твой единственный, – продолжала няня, – на веке веков. Самое волшебное чувство, которое ты только испытаешь. И он будет любить тебя так же сильно, но…
Няня нахмурилась, и на ее лице появилась тревога.
– Что ты видишь? – испугалась Марибель.
Няня помолчала немного, стараясь подыскать слова.
– Смерть.
– Смерть?!
– Да, но самую лучшую смерть, которую можно пожелать. Вы будите любить друг друга и умрете в один день.
– Ничего себе, – Марибель выдохнула и засветилась счастьем. – А кто он, няня? Ты видишь его? Каким он будет?
Старушка усмехнулась, но решила не портить радости своей девочки.
– Он будет таким, как ты его себе представляешь.
Марибель захотелось подняться в воздух от счастья. Ее радости не было предела. Она соскочила со стула и начала кружиться. Няня рассмеялась. Приятно видеть свою девочку в хорошем настроении. Марибель упала на кровать, закрыла глаза и мысленно стала представлять, как выглядит ее единственный, кого она полюбит всем сердцем.
У него будут голубые глаза. Да-да, они обязательно должны быть голубыми, почти синими, как на самой глубине океана… как были у родного отца. Марибель насторожилась, словно испугавшись своих собственных мыслей, но потом расслабилась и подтвердила: