История одной компании
Шрифт:
И, естественно, размышления типа: пройдет еще пятьсот лет, прежде чем на место, где сейчас Яша, ступит нога человека, и вообще еще люди не появились, а горы были, и так же дул ветер, и так же зеленело озеро, и Яша умрет, а горы будут стоять и т. д.
Спускался Яша бегом. Дорога назад показалась очень короткой.
Поплавок его удочки прибило к берегу. Мотыль висел в целости и сохранности. Внезапно Яша почувствовал сильнейшую головную боль. Он прилег. Боль усиливалась. Появилась тошнота, и во рту все время вкус чая, смешанного с ухой.
Рыбаки вернулись с богатым уловом. Опять
Рыбаки снова ушли на промысел, а Яша остался.
Утром где-то внизу Савелий подстрелил дикую утку, она была еще жива и лежала недалеко от Яши, глядя на него тусклым, почти недвижным глазом.
«Вот и я такой же несчастный, – думал Яша. – Сидел бы сейчас с Медведем и Русланом. Перекидывались бы в преф. Мило и спокойно. А солнце словно зацепилось за крюк. Ни с места. Время тянется бесконечно. Какой сегодня день? Ах да, проклятый понедельник, тринадцатое число. Везет же мне! В следующий раз не будь пижоном, бери с собой аптечку. Но когда же они придут? Совсем очумели ребятишки в погоне за этим хариусом. Чтоб я еще хоть раз в жизни притронулся к рыбе!.. Только по приговору народного суда».
Они могли уехать еще в обед. Стоило Штенбергу только сказать. Ведь он был начальником, к тому же еще заболел. Но он действительно загонял ребят. Не так часто им выпадал отдых. И на вопрос Савелия: «Что с вами?» – Яша ответил: «Так, просто хочу полежать, к рыбе я равнодушен».
Наконец наступил вечер. Пришли рабочие и завели мотор, и снова вверх-вниз по пологим сопкам, и длинные споры, касающиеся параметров выловленных хариусов, а в голове у Яши кто-то неутомимо стучал молоточком, и во рту привкус чая, налитого в кружку из-под ухи.
В Ташанте он принял полпачки пирамидона. Головная боль прошла, но утром опухло лицо.
Тогда он рассказал Савелию про свои подвиги.
– Эх, Яков Львович, – развел руками Савелий, – я думал, вы умный человек, а вы, как ребенок. Всегда вам говорил: торопятся только при ловле блох (Савелий любил вставлять фольклор в свои речи); кто же с сопки бегом спускается? Резкий перепад высот. Поздравляю с боевым крещением. Горная болезнь. Вон как вac разнесло. Но к свадьбе пройдет, я так думаю.
Савелий выходил на свою излюбленную тему.
Павел Петрович начал очень вежливо и очень почтительно, называя Леньку по имени-отчеству (сразу вспомнились слова главного металлурга: «Когда начальство кричит – все в порядке, когда ласково – не к добру»), Ленька слушал, как всегда, изобразив на лице внимание, а на самом деле вполуха, думая о своем. Но вот он насторожился, чуть не перебил начальника, однако сдержал себя. Начальник, наверно, ничего не заметил. Так. Все правильно. Слухи, которым Ленька не верил, подтвердились.
Дело было вот в чем. Цех осваивал новую деталь, очень сложную, с внутренними полостями. В принципе ее можно было изготовлять и механическим путем, но работа была трудоемкая, дорогая, для токаря восьмого разряда. Поэтому решили отливать деталь полностью. Как всегда, сроки установили мизерные – план большой, как следует освоить технологию не успели. Получилось, что из ста отливок восемьдесят шли в брак. Но брак этот пока не учитывался. Бракованные детали просто не сдавали в ОТК, а складывали в кучи. Цех выполнял план, премии шли, но росли и горы брака. Когда-то должен был прийти конец. Приедет любая комиссия, и дело вскроется. Начальство потянут к ответу. А пока все знали, но закрывали глаза. Ведь цех план выполнял.
– Я понимаю, – говорил Пал Петров, – вы человек молодой, принципиальный, но подумайте сами: когда нам давали задание и устанавливали сроки, то знали, что мы не уложимся. Или задание будет сорвано, или пойдет огромный процент брака. Задание мы выполняем, нами довольны, а как мы выкрутимся – это никого не касается. Я тут посоветовался с некоторыми товарищами и пришел к выводу: есть один выход. Собрать все и закопать. Да, элементарно, в землю. Не такой уж большой урон. Завод терял и больше. Вы старший технолог, и я должен был поставить вас в известность. Кстати, мы свои люди, и из цеха эта история не выйдет. Будьте спокойны.
– Да, я слыхал, – сказал Ленька, – один такой эксперимент уже проводили.
– Майоров! – Начальник стал официальным. – Не будем ворошить прошлого. Что там было, ни я, ни вы не знаем.
– А перелить нельзя? – спросил Ленька. Спросил просто так, для очистки совести. Ответ был ему известен.
– Нельзя. Другой состав. Значит, придется сдавать на общих основаниях как металлолом. И тогда придется признаться, что мы гнали восемьдесят процентов брака. Вас это устраивает?
– Нет, но я не могу предложить ничего другого.
– Я предлагаю. Ваше решение?
– Не согласен.
– Отлично. А если…
– Понял. Мне придется обратиться к главному металлургу.
– Спасибо за откровенность, Майоров. Значит, вы один принципиальный, вы один честный, а мы все сволочи, не так ли? А задумывались ли вы над тем, молодой человек, что наверху нашими руками жар загребают? У них все о'кэй, блестящие рапорты, а нам расплачиваться. Они же нам установили нереальные сроки, согласны? Отлично. Теперь мы играем в честность. Результат? Цех лишают премии, – кстати, люди старались, и лишняя копейка, вы знаете, дорога простому труженику. И все почему? Потому что старший технолог вдруг захотел быть принципиальным. Ради чего, спрашиваю? И потом, не забудьте, ведь нам же дальше вместе работать. Между прочим, вы не хотите взять бюллетень на три дня?
«Слушайся умных людей, – подумал Ленька. – Мне отвечать не придется. Он опытный начальник, мыслит здорово».
Ленька раскрыл рот, но вдруг неожиданно для себя произнес:
– Не затем я приехал на Урал, чтобы скурвиться. Павел Петрович потушил папиросу.
– Отлично, Майоров, – сказал он, – приятно было с вами пообщаться. А теперь слушайте сюда. Я сдаю брак на переплавку. Когда полетит квартальная премия – а она полетит обязательно, – всех заинтересованных лиц я буду посылать к вам. Надеюсь, они кое-что вам выскажут. Кстати, стоимость брака взыщут с ИТР, и с вас в том числе. Я был лучшего мнения о старшем технологе, но на всякий случай подсчитал. Лично с вас придется удержать полторы тысячи. Как, Майоров, будете сразу вносить или по частям?