История отношений между русскими князьями Рюрикова дома
Шрифт:
Что же заставляло такого князя, каков был Роман, спокойно смотреть на дела между князьями русскими? Старший из правнуков Мстислава Великого, он мог бы, по новому представлению о старшинстве, предъявить свои права пред детьми второго Мстиславича, и особенно уже пред младшим сыном четвертого из Мономаховичей. Но это новое представление о старшинстве старших племянников было низложено вследствие торжества Боголюбского и могущественного брата его: самый младший дядя, Всеволод Юрьевич, был признан не только старшим, но и сильнейшим из князей: сила севера видимо тяготела над разъединенным югом; Роман понял это и начал стремиться к тому, чтобы усилиться в свою очередь.
Желая поддержать себя на столе отеческом среди сильнейших его князей, Роман вступил с ними в брачные союзы: женился на дочери Рюрика Ростиславича,
Но если князь волынский хотел воспользоваться волнениями в Галиче, чтоб утвердиться там, то и другой сосед, Бела, король венгерский, также хотел воспользоваться этими волнениями и приобресть Галич для себя. Он немедленно вступился за изгнанного Владимира, пошел с войском на Галич, выгнал Романа, однако не восстановил Владимира, а распорядился сам в Галиче и посадил там князем сына своего Андрея{449}. Несчастный Владимир был посажен в башню. Чрез несколько времени ему удалось убежать из заключения и пробраться к императору немецкому Фридриху Барбароссе. Фридрих, узнав, что Владимир был родной племянник в. князю Всеволоду, принял его с великою честию и обещался помочь ему с условием, однако, ежегодной дани в 2000 серебра. Собираясь в крестовый поход, император послал Владимира к старшему из польских князей, Казимиру Справедливому, с повелением восстановить его на отеческом престоле. Казимиру легко было исполнить желание императора, ибо галичане, терпя жестокие насилия от венгров, горько раскаивались в том, что выгнали родного князя. Вот почему они с радостию приняли возвратившегося Владимира и выгнали королевича.
Но Владимир боялся вторичного изгнания от соседей, которым всем нравилась богатая волость его, и потому обратился с просьбою о помощи к старейшему и сильнейшему из князей русских, дяде своему по матери Всеволоду III. «Отец и господин! — писал он к нему. — Удержи подо мною Галич, а я Божий и твой со всем Галичем, и в твоей воле всегда!» Тогда Всеволод послал ко всем князьям, и русским и польским, и взял с них клятву не искать Галича, пока там княжит племянник его. После этого Владимир утвердился в Галиче, и никто не смел против него вооружиться: так все боялись Всеволода Суздальского{450}!
В 1194 году умер Святослав Всеволодич Киевский, самый старый из князей русских; Русь снова перешла к Ростиславичам; самый старший из них, Рюрик, сел в Киеве, назывался великим князем в Руси, но по воле другого великого князя: Всеволод III прислал в Киев бояр своих, которые и возвели Рюрика на стол{451}.
Последний повестил братьям, что они теперь старшие в Русской земле, и начал делать ряды с ними касательно областей{452}, как вдруг пришло к нему грозное слово с севера от Всеволода Владимирского. Брат Боголюбского велел сказать Ростиславичам: «Вы назвали меня старшим в племени Владимира; а теперь ты, Рюрик, сел в Киеве, а мне не дал части в Русской земле, роздал волости другим, младшим братьям своим; если мне нет части в Русской земле, то блюди и стереги ее с теми, кому роздал волости; увидим, как-то ты удержишь ее с ними, а мне не надобно!»{453}
Не ничтожных городков добивался могущественный князь севера, у него были другие замыслы: он требовал у киевского князя именно только
Рюрик по совету митрополита взял города у Романа и отдал их непреклонному Всеволоду. «Что делать, — говорил киевский князь, — нам без Всеволода нельзя быть!»{455} Но Всеволод, получив города, отдал один из них сыну Рюрикову, своему зятю, а в другие послал посадников. Этим распоряжением владимирский князь совершенно достигал своей цели, ибо Роман тогда легко мог подумать, что Рюрик нарочно отнял у него города, дабы чрез Всеволоды руки передать их своему сыну. Так и случилось: тщетно Рюрик уверял зятя в невинности своих намерений; Роман не хотел ничего слышать, кипел гневом на тестя и начал ссылаться с Ольговичами, подущая их на Ростиславичей.
Отсюда начинаются опять междоусобия на юге, в семье Мономаха, теперь уже между самими Мстиславичами, т. е. между внуком Изяслава Романом и Ростиславичами; в этой борьбе опять, как прежде, берут участие Ольговичи с прежнею целию достигнуть киевского стола, вытеснить Мономаховичей с западной стороны Днепра.
Ясно, что в этой борьбе Всеволод III как старший в роде Мономаха не мог остаться спокойным зрителем. Как же он действовал? На словах он был постоянно за Ростиславичей, посылал вместе с ними к Черниговским с требованием, чтоб они отреклись навсегда от Киева{456}; но как скоро начиналась война, Всеволод медлил помощию и если выступал с войском, то тотчас же принимал мирные предложения Ольговичей{457}, вовсе не желая их конечным падением усилить опасных Ростиславичей. Последние горько жаловались на такое небратское поведение Всеволода. «Сват! — писал к нему Рюрик. — Тымне крест целовал на том, что кто мне враг, тот и тебе враг; а в Русской земле части просил у меня, и я тебе дал волость лучшую не от обилья, но отняв у братьи своей и у зятя своего Романа ради тебя; а теперь Роман мне враг, а ни за кого другого, как все за тебя же; потом ты обещал сесть на коня и помочь мне, но перевел все лето и зиму, а теперь и сел на коня, но как помог? А мне от Ольговичей какая обида была? Про тебя же я с ними во вражде, и воевал с ними, и волость свою пожег»{458}.
Недовольный Рюрик отнял у Всеволода города, которые прежде дал ему; но северному князю нужны были не города на Руси, ему нужна была вражда и бессилие князей ее.
Между тем как Ростиславичи не могли ожидать себе ревностной помощи от северного князя, своего старшего, гроза скоплялась над ними с запада: Владимир Галицкий умер без потомства{459}. Тогда Роман Волынский с помощию приятелей своих князей польских утвердился вторично в Галиче.
Усилившись таким образом, Роман не думал оставить в покое врага своего, киевского князя. В этой усобице Киев несколько раз переходил из рук в руки и был страшно опустошаем своими и половцами. Наконец Роману удалось захватить в свои руки все семейство Рюрика: самого в. князя он постриг в монахи, равно как дочь его, свою жену, которую ненавидел; однако принужден был отдать Киев сыну Рюрика Ростиславу, потому что тот был зятем Всеволода III.
В 1205 году Роман нашел себе смерть в битве с поляками. Мы видели, каков был характер этого князя. Вступив в управление Галичем, он увидел здесь необыкновенное для русского князя явление, а именно страшную силу и своеволие бояр, и, сообразно своему характеру, предпринял против них самые крутые, кровавые меры. «Не раздавивши пчел, меду не есть», — говаривал Роман.
Смерть сильного и строгого Романа была знаком к страшным волнениям в Галиче: бояре опять подняли головы и начали продавать отечество то тому, то другому из соседних владельцев, которые наперерыв старались приобресть себе богатое княжество мимо законных наследников — двоих малолетних сыновей Романа, Даниила и Василька.