История петербургских особняков. Дома и люди
Шрифт:
Историк Петербурга П. Н. Петров писал, что дом в два этажа, с мезонином и тремя обширными балконами, поддерживаемыми колоннами, казался для своего времени модной игрушкой, на нее специально ездили любоваться. Со стороны двора был разведен очень грациозный висячий садик, уничтоженный при позднейшей перестройке здания. Довольный император наградил архитектора за эту работу крестом Святого Иоанна Иерусалимского.
Любимец Павла, его брадобрей Кутайсов, пожалованный за свое, надо полагать, и впрямь недюжинное мастерство титулом графа, поселил в соседнем доме по набережной свою любовницу, французскую актрису Шевалье. По словам очевидца, «ежедневно одна и та же карета отвозила императора и его холопа в обиталища их любви, оказавшиеся так
Графиня В. Н. Головина пишет о Лопухиной, что та «имела красивую голову, но была невысокого роста, дурно сложена и без грации в манерах; красивые глаза, черные брови и волосы… прекрасные зубы и приятный рот были ее единственными прелестями… Выражение лица было мягкое и доброе, и действительно, Лопухина была добра и не способна ни желать, ни делать чего-либо злого… Ее влияние проявлялось только в раздаче милостей; у нее не было данных, чтобы распространять его на дела, хотя любовь государя и низость людей давали ей возможность вмешиваться во все. Часто она испрашивала прощение невинных, с которыми император поступал очень строго в минуты гнева; тогда она плакала или дулась и таким образом достигала желаемого».
Ж. Бернардацци. Панорама Петербурга. Фрагмент. 1850 г. Слева – дом П. Г. Гагарина
После смерти Павла Гагарин с женой отправился за границу, где обходился с ней очень плохо, заставив переписать на себя все ее состояние, а вскоре после возвращения в Петербург овдовел. На могиле жены он велел высечь надпись: «Супруге моей и благодетельнице». «Уж хоть бы промолчал», – замечает по этому поводу Н. И. Греч в своих «Записках».
В 1809 году в доме Гагарина случился пожар. В результате сгорел весь мезонин, замененный при восстановлении «безобразной галереей», как выразился о ней тот же Греч. Оставим последнее утверждение на совести желчного журналиста: судя по сохранившимся изображениям, здание не утратило привлекательности и в таком виде.
Что же касается владельца, то ему не откажешь, по крайней мере, в оригинальности. Похоронив жену, он заперся в своем жилище на Дворцовой набережной с больными и увечными собаками, подбираемыми во время одиноких прогулок. Они наполняли весь дом, лежали на диванах и креслах. Целую комнату отвели летавшим на свободе птицам, а голубей и галок князь ежедневно кормил в урочные часы с балкона. Он перестал заботиться о своей внешности и в сопровождении ливрейного лакея прогуливался по улицам в старом халате и с ермолкой на лысой голове.
П. Г. Гагарин не чуждался литературы, помещая свои стихи в «Вестнике Европы», издаваемом Жуковским. Будучи страстным любителем книг, он собрал большую библиотеку, где имелось много редкостей. В 1831 году князь неожиданно для всех женился на балерине М. И. Спиридоновой, после чего изменил образ жизни, оставил уединение и, «окруженный стаею гнусных собак», поселился в своем поместье на правом берегу Невы.
Е. П. Лунина
В 1806 году в доме Гагарина останавливался П. И. Багратион, а в 1810-х годах здесь поселилась Е. П. Лунина, двоюродная сестра декабриста и знакомая А. С. Пушкина. Они познакомились в послелицейский период жизни поэта. Несмотря на довольно некрасивую наружность, Лунина слыла львицей большого света. Она много путешествовала с матерью, была во Франции, Германии, хорошо знала музыку и обладала прекрасным голосом. В Париже, в салоне королевы Гортензии (супруги короля Голландии Луи Бонапарта, брата Наполеона), она имела такой успех, что Наполеон просил ее петь в дружеском кружке в Тюильри. Этого оказалось достаточно,
Жила она в нижнем этаже. Однажды ранним утром любивший пешие прогулки Александр I заметил, как кто-то вылезал из окна ее квартиры. Вернувшись во дворец, император призвал к себе обер-полицмейстера и через него велел передать Луниной, чтобы та остерегалась, потому что ночью к ней могут влезть и похитить все, что у нее есть драгоценного. Впоследствии Екатерина Петровна вышла замуж за итальянца графа Риччи, певца, поэта и композитора. Он перевел на итальянский язык стихотворения Пушкина «Демон» и «Пророк».
С этим же домом связаны весьма заметные события в жизни самого Пушкина. В 1827–1830 годах здесь проживало семейство А. Н. Оленина, с которым поэт был знаком с юных лет. Весной 1827 года, вернувшись в Петербург после ссылки, Пушкин возобновил старые связи с гостеприимным домом Олениных. Особенно часто он стал навещать их с весны следующего года. Известно его увлечение в то время Анной Алексеевной Олениной. После неудачного сватовства поэта наступило охлаждение в отношениях с семьей Олениных, и с осени 1828 года он прекратил свои посещения. Наряду с Пушкиным частыми гостями здесь были П. А. Вяземский, А. С. Грибоедов, А. Мицкевич.
А. Н. Оленин
После смерти Гагарина в 1850 году дом перешел к его дочери Наталье Павловне (1837–1905), позднее вышедшей замуж за чиновника Министерства иностранных дел М. Д. Жеребцова, по отзыву князя С. М. Волконского, «тонкого, умного человека, одного из виднейших представителей русского католицизма».
А. А. Оленина
В октябре 1855 года здесь нанял квартиру спешно вышедший в отставку министр путей сообщения граф П. А. Клейнмихель (о нем нам еще предстоит говорить далее). Отставку вызвало недовольство Александра II состоянием дорог в Крыму, где он побывал в то время. Впрочем, государь очень скоро сменил гнев на милость и явился в дом Гагариной, чтобы лично выразить соболезнование графу по случаю тяжелой болезни его сына Александра.
В 1860 году архитектор Л. Ф. Фонтана, впоследствии автор таких построек, как гостиница «Европейская», Малый, или Суворинский, театр (ныне БДТ имени Г. А. Товстоногова), здание для художественно-промышленной выставки в бывшем Соляном городке, составил проект перестройки дома Жеребцовой. Трудно сказать, что побудило владельцев обратиться к тогда еще малоизвестному зодчему, недавнему помощнику Г. А. Боссе, делавшему в ту пору лишь первые самостоятельные шаги. Возможно, это было сделано по рекомендации самого Боссе, крупного и всеми признанного авторитета. Так или иначе, выбор оказался удачным: Фонтана не посрамил своего мэтра. В тонкой проработке архитектурных деталей, в изящных лепных украшениях окон второго этажа чувствуется несомненный вкус и хорошая школа.
Дальнейшая судьба дома такова. До самой смерти им владела все та же Н. П. Жеребцова, а затем дом перешел к ее сыну Д. М. Жеребцову, продавшему его в 1914 году богатому заводчику, председателю акционерного общества «Воронин, Лютш и Чешер» И. А. Воронину. Интересно, что сто с лишним лет домом владели представители всего двух фамилий, – такое бывает нечасто.
В 1918 году в бывшей квартире Жеребцовых некоторое время проживала вдова великого князя Константина Константиновича (известный поэт, писавший под инициалами К.Р.) с сыном и дочерью. Большевики выселили их из Мраморного дворца.