История России. XX век

Боханов Александр Николаевич

Одновременно нарастала напряженность в советско-германских отношениях. 26 января 1934 г . Германия заключила договор с Польшей, расцененный советским руководством как серьезный удар по всему предшествующему советско-немецкому сотрудничеству. Растущая германская угроза заставила советских руководителей с вниманием отнестись к предложениям, сформулированным в конце мая 1934 г . министром иностранных дел Франции Л. Барту. Первое из них предусматривало заключение многостороннего пакта о взаимном ненападении всеми государствами Восточной Европы, включая Германию и СССР; второе предполагало заключение договора о взаимопомощи между Францией и Советским Союзом. Если «восточный пакт» осуществить не удалось, то франко-советский договор о взаимопомощи в случае любой агрессии в Европе (правда, не сопровождавшийся, в отличие от франко-русского договора 1891

г ., военными соглашениями) был подписан в Париже 2 мая 1935 г . и ратифицирован французской стороной 28 февраля 1936 г .

7 марта 1936 г . Гитлер квалифицировал ратификацию советско-французского договора как антигерманскую акцию, открывавшую «ворота Европы большевизму», что послужило для него предлогом для ремилитаризации Рейнской области. Франция и Великобритания ответили на эту германскую акцию лишь устным протестом. Между тем она серьезно изменила военно-политическую ситуацию в Европе. Военные гарантии, предоставленные Францией ее восточным союзникам, становились практически невыполнимыми: в случае войны с Германией, отныне надежно защищенной рейнскими укреплениями, французская армия оказывалась неспособной быстро прийти на помощь странам Центральной и Восточной Европы. Положение усугублялось отказом Польши пропускать через свою территорию иностранные войска. Новая политическая реальность, когда западные демократии и Лига Наций оказались бессильны противостоять грубому натиску, а Версальский договор терял свою силу, наглядно продемонстрировала советским руководителям всю хрупкость европейского равновесия и необходимость сохранения в интересах собственной безопасности полной свободы рук.

Осознание этой жестокой реальности пришло к советскому руководству не сразу. В связи с вводом немецких войск в демилитаризованную Рейнскую зону Советский Союз предложил мировому сообществу принять коллективные меры против нарушителя международных обязательств. Но большинство членов Лиги Наций, и прежде всего Англия, не поддержали советские предложения, так как, с одной стороны, они надеялись путем уступок Германии превратить ее в надежного партнера в международных делах (так называемая политика «умиротворения»), а с другой — использовать немцев в качестве противовеса СССР,

Следующим шагом в высвобождении советского руководства из плена «продемократических» иллюзий стали гражданская война и интервенция Германии и Италии в Испании (1936—1939). После мятежа генерала Франко Советский Союз, как и другие великие державы, в августе 1936 г . объявил о своем невмешательстве в испанские дела (на данной политике особенно настаивали Франция и Великобритания). Однако, столкнувшись с фактами активной поддержки франкистов фашистскими государствами, СССР по дипломатическим каналам предпринял усилия к тому, чтобы убедить западные демократии, в первую очередь Францию, оказать помощь Испанской республике и заставить Германию и Италию, к которым присоединилась Португалия, прекратить вмешательства во внутренние дела Испании.

Испанский конфликт, по крайней мере в начальный его период, рассматривался Сталиным как событие, позволяющее найти точки соприкосновения с западными демократиями в деле реализации идеи коллективной безопасности в Европе. Нельзя не согласиться с мнением итальянского историка Д. Боффа, отмечавшего, что испанский вопрос был для советской дипломатии той почвой, на которой Москва могла надеяться связать Францию и Великобританию твердыми обязательствами по борьбе против двух фашистских государств и, следовательно, заручиться реальными гарантиями взаимной безопасности. Но по мере того как Франция и Англия все более склонялись к поиску компромисса с Германией и Италией за счет третьих стран, стремясь не столько обуздать фашистскую агрессию, сколько снизить угрозу своим интересам и сохранить свои позиции в мире, менялись и внешнеполитические планы Советского Союза. В советском руководстве, и прежде всего у Сталина, возродились былые антианглийские и антифранцузские предубеждения, тем более что правительства Англии и Франции все более открыто демонстрировали свои сомнения в возможности сотрудничества с Советским Союзом в борьбе против фашистских держав.

Но только ли внешнеполитические планы менялись у Сталина? Сопоставим два, на первый взгляд, никак не связанных друг с другом события. Поворот в советской политике в отношении Испании (от невмешательства к активной поддержке республиканцев) произошел в середине сентября 1936 г ., когда (не без определенных колебаний и сомнений) Политбюро ЦК ВКП(б) поручило

начальнику разведывательного управления НКО С. Урицкому и начальнику иностранного отдела НКВД А. Слуцкому разработать план мероприятий по «X» (Испании). Этот план был одобрен 29 сентября 1936 г . Он предусматривал создание за границей специальных фирм для закупки и отправки в Испанию оружия, военных материалов и техники. Различные наркоматы и ведомства получили указания по организации военных поставок непосредственно из СССР. Было также решено направить в Испанию военных советников.

А несколькими днями ранее происходит событие, никак вроде бы не связанное с Испанией: 25 сентября 1936 г . Сталин и Жданов, отдыхавшие в Сочи, отправили в Москву телеграмму, знаменовавшую приближение событий, которые народ вскоре назовет «ежовщиной». Через несколько часов члены Политбюро прочитали следующий текст: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года». Но, быть может, совпадение этих двух событий (краха надежд на обуздание фашистской агрессии в союзе с «демократиями» и начала «ежовщины») не случайно? Не подтолкнула ли испанская драма Сталина к «большому террору», очевидно призванному, по его расчетам, ликвидировать накануне неизбежной, как он теперь полагал, войны потенциальную «пятую колонну»?

Последующие международные события не могли добавить Сталину оптимизма в отношении его «демократических» коллег. В марте 1938 г . гитлеровцы оккупировали Австрию. Советский Союз предложил немедленно созвать международную конференцию для принятия мер против агрессии. Советское правительство сообщило, что оно готово участвовать в коллективных действиях против распространения агрессии. «Завтра может быть уже поздно, — заявил М.М. Литвинов представителям печати 17 марта 1938 г ., — но сегодня время для этого еще не прошло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира». Однако исчезновение с карты Европы австрийского государства прошло незамеченным для Лиги Наций и представленных в ней государств.

Кульминацией курса на «умиротворение» Германии и подталкивание ее агрессии в восточном направлении стала встреча в Мюнхене в сентябре 1938 г . глав правительств Германии, Италии, Англии и Франции. Лидеры «демократий» — в который раз! — удовлетворили территориальные притязания Гитлера: промышленно развитая Судетская область Чехословакии была отдана Германии.

15 марта 1939 г . немцы оккупировали уже всю Чехословакию. 21 марта они потребовали от Польши передать Данциг Германии. На следующий день германские войска вступили в литовскую область Клайпеду. В конце месяца после почти трехлетней героической борьбы пала Испанская республика. Прошло еще несколько дней, и войска Муссолини захватили Албанию. В этой взрывоопасной обстановке под давлением общественности своих стран правящие круги Англии и Франции оказываются вынужденными пойти на определенное сближение с СССР, очевидно, стремясь использовать его в качестве противовеса Германии.

Реальные контакты между Англией, Францией и СССР по поводу германской угрозы начались в марте 1939 г . В апреле 1939 г . эксперты трех стран впервые стали рассматривать проекты договора о взаимопомощи в связи с возможной германской агрессией. Переговоры шли очень тяжело. Ни одна из сторон не хотела брать на себя однозначные обязательства вступать в войну в случае начала боевых действий против кого-либо из возможных союзников. «Младшие» партнеры Англии и Франции — Румыния, Польша и страны Прибалтики — резко негативно высказывались о предложениях Советского Союза предоставить ему правовводить войска на территории этих стран в случае немецкой агрессии, очевидно, опасаясь, что они не будут выведены оттуда никогда. Несмотря на разность подходов, постепенно стороны стали находить общие точки соприкосновения и сближать свои позиции. Это привело к проведению в Москве 12—21 августа 1939 г . переговоров английской, французской и советской военных миссий. Основные противоречия возникли при обсуждении вопросов о количестве выставляемых советских дивизий, о гарантиях оказания помощи союзниками в случае конфликта и праве прохода советских войск через территорию Польши и Румынии (без этого права, в случае агрессии Германии, советские войска не могли вступить в соприкосновение с немецкими). К 17 августа переговоры зашли в тупик.