История Российская IX-XVII вв.

Скрынников Руслан Григорьевич

На первых порах греческое духовенство было малочисленным и его миссионерская деятельность распространялась главным образом на городские центры, в которых влияние норманнских элементов было наибольшим. Лишь постепенно церковь из чужеродного тела превратилась в органическую часть киевского общества.

Византийское духовенство всецело зависело от князя, наделявшего церковь имуществом, предоставлявшего платежи из казны и распоряжавшегося церковными должностями. По временам греческие иерархи негодовали на то, что киевские князья колебались между православным Востоком и латинским Западом. Источником трений был также династический вопрос. В Византии церковь зависела от светской власти. На Руси греки продолжали отстаивать интересы императорского дома. Император Василий II с самого начала домогался, чтобы киевский трон достался потомкам царевны Анны, но киевская княжеская семья не желала считаться с его претензиями.

Попытки греческих пастырей навязать Владимиру законы и мораль христианского единобрачия не удались. В государственных делах киевский князь продолжал следовать старым привычным обычаям. То же самое наблюдалось и в его личной жизни.

Киевский летописец упомянул о ненасытном блуде князя в языческий период его жизни. Немецкие хроники свидетельствовали о том, что Владимир не отказался от старых привычек и в последние, христианские десятилетия своей жизни.

Дед

Владимира князь Игорь умер, по–видимому, совсем молодым. Он оставил вдову и малолетнего сына. Святослав не дожил до 40 лет, и у него было две жены и три сына. Князь Владимир прожил долгую жизнь и имел обширную семью. По словам летописца, «бе же Володимер побежен похотью женьскою, и быша ему водимыя» Рогнеда, грекиня, две чехини, болгарыня, «а наложниц бе у него 300 в Вышегороде, а 300 в Белегороде, а 200 на Берестове в селци». Летописец стремился доказать, что Владимир, будучи язычником, в блуде превзошел библейских героев. В одном Белгороде у него было столько же наложниц, сколько во всем царстве у царя Соломона. (Отметим, что Белгород был основан через два–три года после описываемого времени [143] .) Как бы то ни было, за вымышленными подробностями скрывались реальные факты. По свидетельству восточных авторов, знатные русы, не одни князья, держали при себе множество пленниц–рабынь, которых они превращали в наложниц, продавали купцам и пр. [144] Пример князя Владимира показывает, что дети рабынь — «робичичи» — отнюдь не были изгоями общества. Война была образом жизни норманнов. Младшая дружина, несшая огромные потери на войне, постоянно пополнялась «робичичами». Даже выйдя из юного возраста, младшие дружинники именовались «отроками» и «детскими». Рогнеда была приведена из Полоцка как пленница. Владимир, повествует летописец, посадил ее на речке Лыбеди под Киевом [145] . Усадьбу Рогнеды наследовала ее дочь Предслава, давшая имя возникшему тут сельцу Предславино. Вторая жена Владимира также была пленницей. Грекиня, отличавшаяся редкой красотой, была захвачена Святославом в одном из византийских монастырей и привезена на Русь, где она стала женой князя Ярополка. После убийства Ярополка она вместе с прочей добычей досталась Владимиру. Современники не знали, кто из двух мужей — Ярополк или Владимир — был настоящим отцом Святополка, сына грекини. Старшим сыном Владимира был Вышеслав, рожденный чехиней, о которой летописец ничего не знал. Всего у Владимира было 12 сыновей, перечисленных в летописи в порядке их старшинства. Следуя примеру деда, Владимир посадил старшего сына в Новгороде. Среди трех сыновей Рогнеды старший Изяслав получил Полоцк, «отчину» деда конунга Рогволода, младшие, Ярослав и Всеволод, должны были довольствоваться Ростовом и Владимиром Волынским, располагавшимися на окраине Руси. Сын грекини Святополк получил Туров на Припяти, столицу одного из последних независимых норманнских княжеств на Руси.

143

ПВЛ. C. 56–57, 83.

144

Путешествие Ибн — Фадлана на Волгу. M. — Л., 1939. С. 79.

145

ПВЛ. С. 56.

Вышеслав умер совсем молодым. Изяслав имел право занять новгородский стол. Но он остался в Полоцке, где ему наследовал его сын Брячислав. Новгородская «волость» перешла к Ярославу, оставившему Ростов. Распределение городов между младшими сыновьями было более или менее случайным. Старший из них, сын «другой чехини» Святослав, мог претендовать на Ростов, но отец посадил его «в Деревех», а его кровного брата Мстислава отправил в Тмутараканское княжество в Крыму. Дети болгарыни были моложе детей чехини. Тем не менее любимец Владимира Борис оказался в Ростове, где ранее сидел Ярослав. Глеб получил Муром. Неизвестно, от каких матерей родились трое сыновей, названных последними в летописном перечне, — Станислав, Позвизд и Судислав. По–славянски «позвиздать» означало «подсмеяться», «посвистать». Языческое прозвище Позвизд вовсе не означало, что младшие сыновья появились на свет до крещения отца. Князь Владимир принял в крещении имя Василий, но до конца жизни его звали старым языческим именем. Совершенно так же обстояло дело и с сыновьями. После крещения Владимир взял в жены царевну Анну, с которой прожил более 20 лет. То был единственный законный христианский брак князя. Неизвестно, были ли у Анны дети или их имена были преданы забвению по той же причине, что и имя первого митрополита Руси. Если у греческой царевны были дети, то их следует искать среди младших сыновей киевского князя. В летописном известии о разделе городов между сыновьями Станислав, Позвизд и Судислав не упомянуты. Однако ниже в летописи приведены данные об аресте Су- дислава братом Ярославом в Пскове, из чего следует, что самого младшего из своих сыновей Владимир посадил во Пскове.

Порядок престолонаследия на Руси не сложился, и сыновьям Владимира предстояло силой решить, кому достанется киевский трон. Княжеские «волости» были слабо связаны с Киевом и между собой. Местные центры постоянно обнаруживали стремление к обособлению. Первым авторитет отца отверг младший сын Рогнеды Всеволод. Он покинул Владимир Волынский и бежал в Скандинавию, где погиб в 995 г. Позднее в конфликт с отцом вступил туровский князь Святополк. Князь Владимир заточил сына в тюрьму вместе с невесткой, польской принцессой, и ее духовником епископом Рейнберном. Епископ умер в темнице. Когда киевский князь примирился со Свято- полком и приказал освободить его, вызов ему бросил Ярослав. Новгородские источники раскрывают причину непрекращающихся раздоров в княжеской семье. Взрослые сыновья были недовольны тем, что им приходилось отсылать в Киев львиную долю дани, которую они собирали в своих княжествах. По традиции новгородцы платили 2000 гривен в пользу киевской дружины. В 1015 г. князь Ярослав отказался выслать в Киев затребованную дань. Князь Владимир тотчас объявил о сборе войска для похода на сына. Однако вскоре он заболел, не успев довести военные приготовления до конца. Ярослав выбрал удачный момент для разрыва с отцом. К Киеву двигалась Печенежская орда — «печенегом идущим на Русь» [146] . Владимиру пришлось отложить поход на север и отправить киевское войско в степи навстречу печенегам. Возглавил войско Борис. Демонстрация возымела действие. Печенеги не осмелились напасть на Русь. На обратном пути Борис разбил лагерь на реке Альта. Смертельная болезнь застала Владимира в Берестове. Управление государством фактически перешло к Святополку, оставшемуся в Киеве. Святополк не был узурпатором. Он был старшим братом Ярослава и пришел к власти, обороняя отца от мятежного новгородского

князя.

146

Там же. С. 89.

Сын грекини Святополк мог рассчитывать на поддержку высших церковных иерархов — греков. Но сила была на стороне Бориса, под командой которого было восьмитысячное войско. Когда в лагере на Альте была получена весть о смерти старого князя, дружина предложила Борису идти на Киев и занять трон: «Се дружина у тобе отъня. Поиди, сяди Кыеве на столе отни» [147] . Борис пользовался популярностью среди населения Киева. Но перспектива войны с новгородским и туровским князь ями не сулила ему ничего хорошего. Отклонив совет старшей дружины, Борис лишился войска. Лагерь, находившийся в 100 км от Киева, вскоре опустел. При Борисе остались одни «отроки» — младшая дружина, не участвовавшая в совете. Святопол к своевременно получил донос насчет заговора в лагере на Альте. Не рассчитывая на преданность киевской дружины и населения, Святополк среди ночи ускакал в Вышгород. Вышгородские «болярцы» — служители располагавшегося там княжеского дворца — взялись выполнить приказ Святополка о казни брата. Борис был убит в своем шатре посреди лагеря на Альте, его тело привезено в Вышгород.

147

Там же. С. 90.

Опасаясь мести Глеба, единокровного брата Бориса, Святополк вызвал его из Мурома и приказал умертвить. Славянское потомство Владимира стало первой жертвой семейной распри. Вслед за детьми болгарыни Борисом и Глебом настала очередь сына чехини Святослава. Этот князь пытался бежать из Деревской земли, но был настигнут и убит.

Новгородский князь Ярослав затеял войну с отцом, уповая на наемных варягов. Новгородцы платили ежегодную дань скандинавам «мира деля», так что варяги готовы были помочь им. Пока Русь была норманнским княжеством, скандинавы легко ладили с русами, осевшими в Киеве. И те, и другие мало считались со славянским населением. К XI в. ассимиляция русов зашла так далеко, что пришлые скандинавы воспринимались ими как чужеземцы.

Наемный отряд, призванный Ярославом, насчитывал тысячу человек. Пришельцы вели себя как господа положения. Их бесчинства возмутили новгородцев. Среди ночи они напали на варягов, стоявших «во дворе Поромони», и перебили их. Скандинавы чтили закон кровной мести, и у Ярослава оставался один способ предотвратить резню в городе. Варягов убили «нарочитые мужи» (знать) из «славной тысячи» (новгородского ополчения). Ярослав зазвал зачинщиков смуты на княжой двор и велел перебить их. Таким образом он предотвратил столкновение между варягами и новгородской «тысячей».

Кровопролитие в Новгороде, происшедшее еще при жизни князя Владимира, поставило Ярослава в исключительно трудное положение. Узнав о смерти отца, князь пустил в ход всю свою ловкость, чтобы примириться с новгородской знатью. К началу военных действий против Киева Ярослав «собра вой 4000: варяг бяшет тысяча, а новгородцев 3000» [148] . Помимо «нарочитых мужей» из городской тысячи под знаменами князя собралось две тысячи смердов с их старостами. В войске Святополка помимо старой отцовской дружины были киевляне и отряд печенежской конницы. Ярослав дошел до Любеча, но тут дорогу ему преградил киевский князь. Силы были примерно равны, и братья простояли три месяца по берегам Днепра, не решаясь вступить в бой. Когда наступили морозы, новгородцы переправились через Днепр и на рассвете напали на киевскую дружину. Киевляне были оттеснены на озеро, затянувшееся хрупким льдом. Печенеги не могли прийти им на помощь. Ярослав одержал победу. Уповая на помощь тестя, короля Болеслава, киевский князь бежал в Польшу. В 1018 г. Святополк привел на Русь поляков. Ярослав с киевско–новгородским войском выступил на западную границу, чтобы отразить вторжение. Но битва на реке Буг была выиграна Болеславом. Потеряв дружину, Ярослав не пытался оборонять Киев и бежал с поля боя в Новгород в сопровождении нескольких слуг. В Киеве польский король захватил «неописуемо богатую казну» киевских князей [149] . Поляки оставались на Руси недолго. Покидая Киев, Болеслав присвоил «имение» (казну) Ярослава и увел его бояр.

148

Новгородская первая летопись. С. 175. Приведенный текст входил в новгородский свод 1050 г., реконструированный АЛ. Шахматовым (Шахматов АЛ Разыскания… С. 618).

149

Титмар Мерзебургский. Хроника С. 69.

После отъезда Болеслава Ярослав возобновил борьбу за киевский престол. Святополк призвал на помощь печенегов, но был разбит на р. Альте в 1019 г. и бежал из Киева. Завершив войну с братом, Ярослав заплатил воинам из новгородской тысячи по 10 гривен на человека и по 1 гривне каждому смерду из сельского ополчения [150] . По словам Титмара Мерзебургского, киевский князь воевал с помощью «сервов» (рабов) и «стремительных данов» (норманнов) [151] . «Сервы» из немецкой хроники — это смерды русских летописей. Но смерды вовсе не были рабами. Кроме них славянский этнический элемент в княжеском войске представляли городские ополчения («тысяча»).

150

Новгородская первая летопись. С. 175. Ср.: Шахматов АЛ Разыскания… С. 619–620.

151

Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. М., 1993. С. 143; Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 69.

Старшие дети Владимира погибли в междоусобной борьбе. Из младших сыновей один Мстислав решился на войну с Ярославом. Получив от отца Тмутаракань на Азовском море, Мстислав успешно воевал с хазарами и касогами (черкесами) и распространил свою власть на земли Северного Кавказа. Уже в то время князь прославился своими ратными подвигами. Во время кавказского похода русские сошлись с черкесами. Войска выстроились для битвы, но тут Мстислав вызвал на поединок касожского князя Редедю. Поединок закончился тем, что Мстислав «зареза» Редедю «пред полками касожскими», после чего черкесы отступили с поля боя. При князе Игоре Старом Таматарха была резиденцией «царя русов» Хельга. Заполучив Тмутаракань, Мстислав как бы унаследовал от Хельга его «царство». Владея богатыми торговыми городами в Крыму и на Тамани, Мстислав располагал не меньшими средствами, чем киевский князь. До Мстислава новгородские князья по крайней мере трижды завоевывали Киев, имея в своем распоряжении скандинавские отряды и силы Северной Руси. Тмутараканский князь решил повторить их опыт, опираясь на свои крымские владения.