История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
Шрифт:
главой которых был Горький. В последние годы жизни (особенно после 1900 г.,
переселившись в Ялту) он часто виделся с Толстым.
В обществе в то время Чехова, Горького и Толстого считали чем-то вроде
святой Троицы, символизирующей все лучшее, что было в независимой России,
в противоположность темным силам царизма. Чехов жил в соответствии со
своими либеральными убеждениями: поэтому, когда Академия, по подсказке
правительства, исключила Горького из своих членов (почти сразу
избрания), Чехов, как и старый социалист Короленко, отказался от членства. Но
на литературную деятельность Чехова эта сторона жизни не влияла – она не
привнесла новых элементов в его творчество.
Гораздо важнее была связь с Художественным театром. После Иванова
Чехов написал несколько легких одноактных комедий, имевших большой успех
у публики, но не существенных для его творческого развития. В 1895 г. он
снова обратился к серьезной драме и написал Чайку(по-английски ее смешно
перевели The Seagull, нужно было просто The Gull). Она была поставлена в
Императорском театре в Петербурге в 1896 г. Пьеса была плохо понята
актерами и плохо сыграна. Премьера с треском провалилась. Пьеса была
освистана, и автор, пораженный неудачей, покинул театр после второго
действия и уехал в Мелихово, поклявшись больше никогда пьес не писать.
В это время К. С. Станиславский (Алексеев; выходец из богатой
московской купеческой семьи) и драматург Владимир Немирович-Данченко
основали Художественный театр (этому театру предстояло стать важной вехой в
истории русской сцены). Им удалось заполучить Чайкудля одной из первых
постановок.
54
Состав исполнителей был удивительно удачным и на редкость подходящим
для пьесы, которую предстояло поставить. Они поняли Чайку, работали, не
жалея сил, – и постановка 1898 г. стала настоящим триумфом. Вдохновленный
успехом, Чехов с новыми силами обратился к драматургии и написал свои
самые знаменитые пьесы непосредственно для труппы Станиславского. Дядя
Ваня(задуманный еще в 1888 г.) был поставлен в 1900 г., Три сестры– в
1901 г., Вишневый сад– в январе 1904 г.
Каждая пьеса имела еще больший успех, чем предыдущая. Между
драматургом, актерами и зрителями была полная гармония, Чехов был на
вершине славы. Он повсюду считался величайшим писателем России наряду с
Толстым и Горьким. Однако он не стал так богат, как Редьярд Киплинг или
Габриэле
Дело в том, что, как и его любимые герои, он был удивительно
непрактичен: в 1899 г. он продал все свои сочинения издателю Марксу за
75 000 рублей (37 500 долларов). После заключения сделки выяснилось, что
Маркс не имел представления об объеме этих сочинений: он рассчитывал на
четыре тома рассказов, а получил девять!
В 1901 г. Чехов женился на актрисе Художественного театра Ольге
Леонардовне Книппер, и жизнь его еще больше изменилась. Последние годы он
прожил большей частью в Ялте, где купил дачу. Его постоянно осаждали
назойливые посетители, с которыми он был добр и терпелив. Болезнь
прогрессировала. В июне 1904 г. его здоровье настолько ухудшилось, что врачи
порекомендовали Баденвейлер – маленький курорт в Шварцвальде. Там 2 июля
1904 года он умер. Его тело перевезли в Москву и похоронили рядом с отцом,
умершим в 1899 г.
Литературная деятельность Чехова отчетливо делится на два периода:
до и после 1886 года.Английский читатель и более «литературная» русская
публика знают его по последним произведениям, но можно сказать, что
значительно большее число русских знают его как автора ранних
юмористических рассказов, а не как автора Моей жизниили Трех сестер.
Характерно, что наиболее популярные и типичные для Чехова юмори стические
рассказы, известные каждому даже полуобразованному русскому (например,
Лошадиная фамилия, Винт, Жалобная книга, Хирургияи т. д.), не были
переведены на английский язык. Верно, перевести эти рассказы очень трудно, –
уж очень силен в его шутках местный колорит. Но верно также, что
англоязычный поклонник Чехова не имеет вкуса к шутовству и ищет у Чехова
совсем другого. Уровень журналов, в которых сотрудничал молодой Чехов, был
крайне невысок.
Юмористические издания были прибежищем пошлости и дурного вкуса.
Шутки были грубыми и бессмысленными. Им не хватало благородного дара
абсурдности, который приравнивает человека к богам; не хватало остроумия,
сдержанности, изящества. Это было просто банальное шутовство, и рассказы
Чехова не слишком выделялись на общем фоне, хотя и отличались более
высоким уровнем мастерства. Господствующей нотой во всех рассказах была
незамысловатая издевка над слабостями и глупостями человеческого рода; даже