История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

Коровин Валентин Иванович

…той порой, Когда стихии меж собой Боролись в бурном беспорядке, Земля, меж чудищ и зверей, Меж грифов и химер крылатых, Из недр извергла и людей, Свирепых, диких и косматых… Да первый тот, кто возложить На них ярмо возмог, тот разом Стал выше всех, как власть, как разум! Кто ж суеверье их презрел И мыслью смелою к чертогам Богов их жалких возлетел, Тот сам для них уже стал богом…

Роковая остановка, бесплодность языческого мира выражена и в философии Циника:

Уж дальше моего

нейдет Ум человеческий; по малу Свой цикл свершил, пришел к началу, И больше некуда вперед.

В 1882 г. Академия наук за драму "Два мира" присудила Майкову пушкинскую премию. Одним из самых значительных откликов на произведение была статья Н. Н. Страхова "Внутренний смысл поэмы "Два мира" и внешняя ее форма", в которой отмечено: "Что изображают "Два мира"? Тот огромный нравственный перелом, то колебание человеческой совести, которое совершилось, когда мир языческий уступал свое место миру христианскому. Трагическая гибель целой цивилизации, неспособной вместить в себе новые начала, и появление новой жизни, отрицающей основы старого мира, – этот великий контраст навсегда остается образцом человеческого прогресса и повторяется в различных формах и размерах в каждую эпоху. Но в наши дни, как уже давно и много раз было сказано, есть нечто особенно напоминающее эпоху древнего переворота. Очевидная дряхлость некоторых форм нынешней цивилизации и неутолимое брожение умов приводили многих к мысли, что нас ждет впереди такое же великое потрясение… в колебаниях современной мысли, очевидно, повторяются элементы прежнего перелома. Как на самое отрадное из этих повторений, укажем не некоторые, хотя стоящие на втором или даже на третьем плане, но все же заметное оживление чисто-христианских начал, т. е. тех начал, от которых одних и можно и должно ждать обличения мировых язв и умиротворения нашей жизни. Наш поэт, изображая своих древних христиан, отвечает прямо на это возрождающееся религиозное чувство".

Образы европейской культуры в творчестве А. Майкова

В поэтическом наследии Майкова большое место занимают образы европейской культуры и истории (циклы стихотворений "Очерки Рима", "Из странствований", "Неаполитанский альбом", "Страны и народы", "Новогреческие песни" и др.). Одним из важных поэтических циклов, который складывался на протяжении всей творческой жизни поэта, с 1840 по 1880-е годы, является цикл "Века и народы" из 16 стихотворений. В основу построения цикла положен живописный принцип вольного соединения сцен из жизни разных веков и народов, но мозаичная пестрота складывается в картину истории, культуры, духовных исканий и заблуждений европейских народов.

Европейскую историю, в том числе и русскую, Майков начинает со времен сыновей библейского Ноя. Цикл открывается стихотворением "Иафет" (1840). Иафет – один из трех (Сим, Хам, Иафет) сыновей библейского Ноя. В этом и в других стихотворениях отражена история и культура далеких потомков Иафета.

Одной из ярчайших и трагических личностей европейской (итальянской) истории является Джироламо Савонарола ("Савонарола" 1851) – монах, считавший себя верным католиком, но ведшим ожесточенную борьбу с папой, отлученный от церкви, но объявивший отлучение недействительным. На протяжении многих веков эта личность вызывала многочисленные споры. Одни видели в нем человека великой святости, учености, одаренного пророческим духом, красноречием, другие, напротив, – фанатичного монаха, врага великой культуры Возрождения, который хотел вернуть Флоренцию к Средним векам. В основу стихотворения положено событие 1497 г., за год до смерти Савонаролы, – так называемый эпизод сожжения "суеты". Во время традиционного итальянского карнавала, имевшего языческие корни, дети, подготовленные Савонаролой, с пением духовных песен ходили по городу, стучали в двери богатых и бедных, просили то, что они называли "суетой" или "анафемой". То были непристойные рисунки и книги, карнавальные маски и шутовская одежда. Собрано было множество предметов, которые послужили для устройства празднества, задуманного Савонаролой. В последний день карнавала произошло религиозное торжество – сожжение "суеты". На площади Синьории во Флоренции была выстроена огромная пирамида, на которой была разложена вся "суета", собранная во время карнавала. Чудовищное изображение карнавала было поставлено на верху пирамиды. Все это было торжественно сожжено. Через год на этом же месте был казнен сам Савонарола. Трагичность Савонаролы, искренне, горячо отстаивающего христианские убеждения и забывшего только об одном – истинно светлом духе христианства, нарисована Майковым с большой художественной силой:

Христос, Христос! Но, умирая И по следам Твоим ступая, Твой подвиг сердцем возлюбя, Христос! он понял ли тебя?

Любовь – это та основа, на которой строятся жизнь, человеческие взаимоотношения и должна строиться история человечества. Духовное насилие противно любящему христианскому мировоззрению Майкова:

…Доминиканца

ж лик суровый Был чужд любви, и сам он пал Бесплодной жертвой…

В коротком стихотворении "Савонарола" ясно выразились идейно-художественные убеждениями Майкова – его любовь и уважение к науке, искусству, к древней античной цивилизации, беспристрастность в оценках и гуманный христианский взгляд на происходящее.

"Клермонтский собор" [49] – стихотворение Майкова, имевшее широкий общественный резонанс. Н. А. Добролюбов – критик, имевший принципиально иные художественные и общественные взгляды, – отмечал: "…маленькая поэмка Майкова под названием "Клермонтский собор" – прекрасная вещь и имеющая тоже современный интерес".

49

Клермонт Ферран – город во Франции, в котором состоялся 7 церковный собор в 1095 г., принявший решение о первом безоружном крестовом походе.

Стихотворение Майкова представляет живописную картину собора европейских народов. Мир европейских культур уподоблен поэтом пестрому "лугу, засеянному цветами". "Тяжелый шваб и рыжий брит", "богатыри со всей земли" слушают рассказы очевидцев о страданиях паломников и о поругании святынь. Это зарождает в них мысль и желание завоевать Палестину и вырвать Гроб Господень из руте мусульман. Рассказ Петра Пустынника, вырвавшегося из плена, об ужасах рабства у мусульман играет определяющую роль в решении собора. Воссоздавая мировоззрение средневекового человека, поэт рисует ряд видений, знаков, которыми сопровождался собор в Клермонте ("виден крест был в небе", "поднимались кровавые зори на востоке"). Если первая часть стихотворения исторически точно и детально воспроизводит атмосферу Клермонтского собора, то вторая часть обращена к современным событиям и представляет собой не объективное историческое повествование, а размышления автора об истории крестовых походов, истории взаимоотношений латинских и славянских народов.

Вот так латинские народы Во имя братства и любви Шли в отдаленные походы. …Тогда в рядах священной рати Не ополчались мы войной. Отдельно, далеко от братий Вели мы свой крестовый бой.

У русского народа, с позиции Майкова, была своя роль в отстаивании общих христианских ценностей. Поэт работал над стихотворением во время Крымской кампании и был глубоко поражен, что европейские страны (Англия, Франция) – братья, как он их называет в стихотворении, – выступили на стороне мусульманской Турции против России. Ф. М. Достоевский в письме от 18 января 1856 г. писал: "Как хорошо окончание, последние строки в вашем Клермонтском соборе! Да! разделяю с Вами идею, что Европу и назначение ее окончит Россия".

История России в поэтическом наследии А. Майкова

Размышлениями о прошлом, настоящем и будущем России проникнуто все литературное творчество А. Н. Майкова. Помимо одного из центральных циклов "Отзывы истории", которое включает 31 произведение, этой же теме подчинены стихотворения из циклов "Юбилеи", "Страны и народы", "Века и народы", "Дома", "Из славянского мира", перевод "Слова о полку Игореве", поэма "Княжна", перевод "Из Апокалипсиса", рассказы для детей о русской истории и многое другое.

Совет "напитаться историей Руси, той Руси, которую нам создала ее история – Руси самодержавной, Руси христианской" Майков получил от В. А. Жуковского еще в 1851 г. через А. Плетнева.

Майков обращается к истории России в определенный момент жизни России, в 1854 г., во время трагических событий Крымской войны. Патриотические чувства заставили поэта внимательнее отнестись к историческому прошлому, но это был лишь первый шаг в художественном постижении Майковым судьбы России. Большое влияние на взгляды Майкова, по его собственному признанию, оказал Ф. И. Тютчев, "…знакомство с Ф. И. Тютчевым и его расположение ко мне, все скрепленное пятнадцатилетнею службою вместе и частыми беседами и свиданиями, окончательно поставило меня на ноги, дало высокие точки зрения на жизнь и мир, Россию и ее судьбы в прошлом, настоящем и будущем и сообщило тот устой мысли, на коем стою и теперь и на коем воспитывал свое семейство. Этот устой дал мне при этом еще одно благо: полную независимость и свободу мысли от посторонних влияний. Напротив, сам вывел многих из мрака и шатания. Таким образом, завершился период исканий правды в философии, религии, политике. Нравственная евангельская правда одна с малолетства не была поколеблена, плюс некоторые рыцарские фамильные предания. Когда все это установилось и отошло на задний план, тогда только началось настоящее творчество, в связи отчасти с непредвиденными событиями жизни, отчасти с ходом внутренней работы мысли". "Формула" исторических воззрений поэта, данная в этом письме, проста и глубока одновременно – это "нравственная евангельская правда… плюс рыцарские фамильные предания".