История руссов. Славяне или норманны?
Шрифт:
Значит, один из летописцев имел уже свою теорию происхождения названия «Русь», обычная варяжская версия его не удовлетворяла. Его теория имеет высокую степень вероятия. Мы знаем, что в древности огромное количество народов, вернее, племен, различалось именно по их местожительству у разных рек (примеры приводились). Поэтому присвоение племени-пришельцу имени реки, у которой оно поселилось, весьма вероятно. Здесь та же логика, как и в названии города у реки — Русса, отсюда и город «Старая Русса», существующий до сих пор.
Допустим, однако, что в летописце Воскресенской летописи говорило только национальное чувство; почему же тогда другой
В этом отрывке имеется категорическое утверждение, что жители древнего Киева говорили на том же языке, что и в Новгороде, значит, «варяжство» Руси один пуф: варяги-завоеватели (так их рисуют норманисты) не смогли навязать побежденным славянам даже полдюжины слов (см. ниже), а навязывать им имя «Русь» не приходилось уже потому, что греки звали их уже давным-давно «роусиос».
Норманисты стиля «модерн» мало подготовлены к восприятию нового (трудно старому медведю научиться плясать). Есть, однако, и другие причины, стоящие поперек дороги.
Нечего греха таить — среди норманистов видную роль играет группа «остзейских русских», которым действительно трудно себе представить, что «Untermenschen» славяне в прошлом могли не только самостоятельно развиваться, но и создать огромное передовое государство, раздавленное впоследствии татарами. Они до сих пор убеждены, что государственность Руси, а затем России создана немецким гением.
Они проспали почти 50 лет развития истории и археологии, медленно, но неуклонно доказывающих, что Древняя Русь была куда больше самостоятельней, культурнее и важнее, чем это рисовалось Иловайскому, Ключевскому или даже Грушевскому.
Этого типа норманисты, конечно, вовсе не интересуются ни новым о Древней Руси, ни новым испытанием их теории — для них вопрос давно уже решен: славянская теория происхождения Руси — «устаревшая теория». С этой верой они, очевидно, и уйдут к праотцам; что они могли дать, — они дали.
Для того чтобы выяснить окончательно вопрос, остается проанализировать снова все pro и contra — этому в некоторой мере и служат эти очерки. Еще немного работы над первоисточниками, побольше логики, независимой критики — и вопрос будет решен.
Одно в настоящее время ясно: славянская теория далеко не устарела, а, наоборот, поднимается окончательно.
4. О послах руссов к грекам в 907 и 911 годах
В отношении послов князя Олега при заключении договоров с греками в 907 и 911 годах мы находимся в довольно благоприятном положении: в списке послов 907 и 911 годов повторяется пять имен, что дает возможность сравнить транскрипцию их не только по разным спискам летописей, но и в пределах одной и той же летописи под указанными годами. Это дает возможность судить о характере искажений имен и установить их верное начертание.
Ниже мы приводим только 4 списка летописей для сравнения, находящихся у нас под руками. Было бы полезно просмотреть все списки, но это не представляется для нас возможным в настоящее время.
Впрочем, одинаковый порядок имен во всех списках говорит за то, что основой служил единственный источник. Как известно, Шахматов и другие считали, что договора 907 года не существовало и что летописец, фальсифицируя договор 907 года, просто извлек из 15 имен послов 911 года пять (очевидно, для краткости) и тем и ограничился. В одном из очерков мы покажем полную несостоятельность такого предположения. На деле было, несомненно, иначе: делегация руссов 907 года была делегацией на поле сражения, и для переговоров вполне достаточно было пять человек; делегация же 911 года была торговой делегацией главным образом, и в условиях мирного времени, поэтому в число членов ее вошли прежние пять членов, очевидно, очень опытные и обеспечивающие преемственность в переговорах, и еще новые десять участников.
Главой делегации 907 и 911 годов был Карл, вероятно, старый, опытный скандинавский воевода. В делегации 911 года за ним следовал Ингельд, очевидно, также скандинав. Основой делегации, надо полагать, были три следущих члена: Фарлоф, Вельмудр и Рулав. То обстоятельство, что они в делегации 907 года следовали непосредственно за Карлом, а в делегации 911 года они все трое той же компактной массой следовали за Карлом и Ингельдом, показывает, что это, очевидно, было основное ядро делегации. Ту же роль играл и последний член в обеих делегациях — Стемил. Это был, надо полагать, самый молодой и низкий по лестнице старшинства, но важный по функции член делегации; надо полагать, это был секретарь и переводчик ее.
Если бы, как полагает Шахматов, летописец сократил список из 15 членов до 5 в делегации 907 года, то, естественно, можно было бы ожидать, что будут упомянуты первые 5 членов делегации 911 года, либо будут вырваны наудачу какие-то 5 имен; еще больше вероятия, что последнее, пятнадцатое, имя будет опущено, — но этого нет.
Делегация 911 года была той же делегацией 907 года, но расширенная 10 членами, представителями «иноя князья», т. е. других князей, подчиненных Олегу. Среди этих 10 новых членов Ингельд занимал столь высокое положение, что он занял место непосредственно после Карла, отодвинув Фарлова, Вельмудра и Рулава.
Имя Фарлова, повидимому, скандинавское, зато имя Вельмудра чрезвычайно сомнительно. Рассмотрим его транскрипцию по всем четырем спискам летописи и по обоим договорам.
СПИСОК ЧЛЕНОВ ДЕЛЕГАЦИЙ РУССОВ В ДОГОВОРАХ С ГРЕКАМИ В 907 И 911 ГОДАХ
Имя Вельмудр встречаем со следующими вариантами: Веремид — Веремуд — Велмуд — Вельмуд — Вельмудр. Норманисты считают, что травильная транскрипция была «Вермуд», а самое имя является искаженным скандинавским именем Vermundr.
Интересно, что Томсен, снабжающий каждое имя примерами из древних источников или указаниями, в каких странах Скандинавии имя встречается сейчас, в данном случае пишет: «Vermud» = старонорвежское «Vermundr», и больше ни слова.
Является подозрение, что это имя не встречалось в старонорвежском языке, а является только интерполяцией, предположением, что такое имя существовало. Что это могло быть так, видно из примера с именем Стемид, о котором Томсен пишет: «Возможно, старонорвежское Steinvidr, хотя примеров такого имени не сохранилось».