История Саудовской Аравии

Васильев Алексей

Бедуины облагали пошлинами, также именуемыми «хува», караваны торговцев и паломников. Ибн Бишр для обозначения этих поборов употребляет слово того же корня – «ихават»⁷¹, которое встречается еще у Ибн Халдуна. Особенно обогащалась знать племен, контролировавших главные пути паломников, в частности в Северном Хиджазе.

За право прохода османских караванов с паломниками в Мекку Порта в XVIII–XIX вв. должна была выплачивать кочевникам крупные суммы. И. Буркхардт оценивал их на начало XIX в. в 50–60 тыс. ф. ст. в год⁷². В 1756 г. дамасский паша задержал выплату денег и даже казнил шейхов кочевников, явившихся за положенной суммой. Но через два года объединившиеся бедуинские племена разгромили охрану паломников,

разграбили караван и вновь принудили турецкие власти к выплате этой пошлины⁷³.

Определенную обычаем плату кочевая знать получала также за «покровительство» бродячим ремесленникам и торговцам⁷⁴.

«Низшие» племена.

Среди других плательщиков дани могущественным бедуинским племенам были так называемые низшие племена Аравии – сулубба (слейб), хитайм, шарарат и их ответвления. Вследствие особого исторического развития они оказались разбиты на ряд родовых подразделений, почти не имевших собственной территории, рассеянных по всему полуострову небольшими группами, что определяло их слабость. По большей части они кочевали на чужой территории вместе с хозяевами земли. И. Буркхардт писал: «Среди бесчисленных племен, населяющих пустыни Аравии, нет ни одного, которое было бы более рассеяно и чаще встречалось бы во всех частях этой страны, чем хитайм. В Сирии, в Нижнем и Верхнем Египте, в Неджде и Месопотамии можно встретить лагерь этого племени. Возможно, именно за такую склонность к рассеянию их уважают меньше, чем какое-либо иное племя… Почти повсюду они должны платить дань соседним племенам за разрешение пасти свой скот»⁷⁵.

У сулуббов основным транспортным средством был осел, а не верблюд.

Как правило, скотоводство не могло прокормить этих парий Аравии, и они занимались презираемой в аравийском обществе деятельностью – некоторыми ремеслами, становились профессиональными музыкантами, танцорами, знахарями. В качестве таковых они нанимались в услужение к знати⁷⁶. Сулуббы за вознаграждение предсказывали погоду, сообщали о наилучших пастбищах⁷⁷.

Члены «низших» племен становились для бедуинов объектами беспощадного вымогательства. Ч. Доути приводил пример, когда «несколько аназов явились в оазис, ведя за собой по улице жалкого обнаженного человека с веревкой на шее. Это был хитайми. Бедуины в бешенстве кричали, обвиняя его, что он задержал выплату хувы – десять риалов! И они привели его, чтобы посмотреть, найдется ли кто-нибудь в Хайбаре, как он обещал им, кто бы заплатил за него; если нет – они выволокут его из города и убьют»⁷⁸. Один этот факт показывает, какая глубокая пропасть лежала между свободным бедуином и членом «низшего» племени.

Рабы и вольноотпущенники.

В Аравии на протяжении веков сохранялся рабовладельческий уклад⁷⁹. Рабов (абдов) доставляли на полуостров по большей части из Восточной и Центральной Африки. Их захватывали и закупали специальные экспедиции работорговцев или продавали паломники, стремившиеся покрыть расходы на посещение «святых городов». Торговля рабами сосредоточивалась преимущественно в Мекке, но велась и в других городах, в частности в Хуфуфе и Маскате. В Аравию поступало, видимо, несколько тысяч рабов в год. В исключительных случаях в рабов обращали и арабов. Дети невольников (мувалиды) иногда сохраняли то же общественное положение, что и родители.

Больше всего рабов было сосредоточено в центре работорговли – Хиджазе, где каждая более или менее состоятельная семья стремилась приобрести невольников. За пределами Хиджаза рабов имели только богатые семьи. «В Аравии мы нередко встречали негров, – писал У. Пэлгрев, – в Джауфе, Джебель-Шаммаре, Касиме и Судайре. Но мы видели их только в роли рабов и редко в других домах, кроме самых

богатых»⁸⁰. По свидетельству путешественников, численность африканцев и мулатов в Южном Неджде была больше и они составляли в отдельных оазисах большинство жителей. «В Эр-Рияде негров множество, в Манфухе и Сильмийе еще больше, они часто встречаются в Эль-Хардже, вади Эд-Давасир и их окрестностях»⁸¹.

Рабами владела и кочевая знать. «Каждый могущественный шейх, – сообщал И. Буркхардт об аназа, – ежегодно приобретает пять-шесть рабов и нескольких рабынь…»⁸² Подобное положение было и в других бедуинских племенах.

Рабы выполняли самые тяжелые и грязные работы. В кочевом племени они пасли скот, доставляли воду, ставили и снимали шатры, собирали топливо. Рабский труд использовался также в земледелии и ремесле, но очень ограниченно. Основная сфера его применения – домашнее хозяйство, где рабы были слугами, стражниками и домоправителями.

Нужно отметить некоторые существенные особенности положения рабов в Аравии. Рабство здесь носило патриархальный характер. Этим и объясняется в общем мягкое обращение с рабами. Невольники, особенно мувалиды, становились как бы неравноправными членами семьи хозяина. Иногда они могли даже наследовать имущество хозяина. Рабыни, главным образом в среде городской знати, использовались как наложницы. Их дети обычно становились свободными, так же как и они сами после смерти хозяина. Будучи бесправными и униженными в социальном плане, в экономическом отношении рабы могли жить лучше полуголодных кочевников или крестьян. Им доставалась часть доходов знати.

Многие рабы получали свободу, становясь вольноотпущенниками, которых также называли абдами. Это относилось не только к наложницам и их детям. Численность «наследственных» рабов была незначительной.

В бедуинских племенах процесс освобождения невольников шел более интенсивно, чем у оседлых. По истечении определенного времени бедуины всегда отпускали рабов на волю и женили на женщинах того же цвета кожи, писал И. Буркхардт. «Аназа никогда не сожительствуют со своими рабынями, но через несколько лет службы предоставляют им свободу и выдают замуж за рабов или их потомков, оставшихся в племени»⁸³.

Вольноотпущенники занимались мелкой торговлей и ремеслом, нанимались слугами в богатые дома.

В условиях Аравии освобождение рабов имело и другой смысл. Одному из аназийских шейхов, например, «принадлежало свыше пятидесяти семейств людей, которые когда-то были его рабами и своим состоянием полностью обязаны щедрости этого шейха. Он не вправе теперь получать с них ежегодную дань, так как они считаются свободными арабами, но он берет их дочерей в жены своим новым рабам и вольноотпущенникам, а когда во время войны эти чернокожие захватывают значительную добычу, шейх вправе забрать у них хорошего верблюда, в чем они никогда ему не отказывают»⁸⁴. Некоторые вольноотпущенники объединялись по формально-родовому признаку, но эти роды стояли ниже объединений чистокровных арабов. Вольноотпущенники сохраняли и имущественную, и личную зависимость от бедуинской верхушки.

Основная масса вольноотпущенников занималась земледелием. Они были лишены земли, поэтому становились арендаторами-издольщиками, чаще всего у оседлой и кочевой знати (иногда и целых кочевых племен). Эксплуатировали вольноотпущенников-арендаторов нещадно, и, по словам Г. Валлина, «они редко достигали богатства и благосостояния»⁸⁵. Сохранялась также значительная личная зависимость вольноотпущенников-арендаторов от бывших рабовладельцев. Кроме того, в ряде случаев, прежде чем уйти от хозяина, вольноотпущенник должен был вернуть имущество, которое он получил при освобождении⁸⁶, что часто оказывалось невозможным. Вольноотпущенники-арендаторы не только платили рейту, но и оказывались в какой-то мере прикрепленными к земле. Поэтому их статус ближе подходил к положению крепостных, чем статус других групп населения Аравии.