История шпионажа
Шрифт:
У Элизабет Бентли был связной, чрезвычайно похожий на Зубилина, он говорил: «Никто не убьет меня. Я нерушим». Однажды он был приглашен на обед, во время которого сказал: «Надеюсь, что еда хорошая. Американцы настолько глупы, что умудряются испортить такую простую вещь, как приготовление пищи». Это довольно необычный способ общаться с американскими коммунистами, которые были завербованы для работы на советскую разведку.
Мисс Бентли отмечала, что еще одной общей чертой советских агентов было соперничество и отсутствие взаимодействия. Она писала: «Они никогда не работают как команда. Работая в условиях суровой дисциплины и бесчеловечного соперничества, каждый агент предоставлен сам
Такое соперничество — прямой результат быстрого увеличения количества служб, появления организаций, выполняющих одинаковые задачи. Неудивительно, что Центры КГБ и ГРУ получают огромный объем информации, которая требует серьезной обработки, потому что она содержит много ложной информации. Затем готовятся доклады четырех типов. Петр Дерябин говорил, что специальные доклады предоставляют: всем членам Президиума; семи наиболее важным кандидатам в члены Президиума; трем членам правительства, занимающим наиболее ответственные посты; секретарю ЦК КПСС.
Оборотной стороной медали в деятельности разведывательных организаций становится дублирование функций. На слушаниях по ассигнованиям в сенате в 1957 году одного из офицеров Джи-2 спросили, существует ли дублирование функций в ЦРУ и войсковой разведке. Его ответ стал классическим: «Сэр, вполне возможно, что небольшое дублирование есть, но мы полагаем, что лучше повториться в какой-то области, чем пропустить что-либо важное». Это же, кажется, можно сказать и о советской разведке.
Одним из основных различий между разведчиками СССР и США можно назвать положение офицера в обществе. В Советском Союзе это своего рода аристократ с высоким уровнем жизни, хорошей квартирой, машиной, домашним телефоном и очень высоким престижем. В Москве у офицеров КГБ есть свой клуб, они могут получить билеты в Большой театр вне очереди, они быстро обзаводятся дачами в престижных районах Подмосковья. Несмотря на возможность чисток, люди стремятся получить работу в КГБ. Е. А. Андреевич писал в своей книге «Тайные службы СССР»:
«Те, кто не пострадал (во время репрессий)… были щедро награждены и получили такое продвижение по службе, о котором в другое время могли только мечтать. Тех, кто попал под репрессии, сменило новое поколение молодых чекистов. Эти молодые люди локтями освобождают себе дорогу по служебной лестнице, ни на что не обращая внимания. Они применяют все возможные способы достижения цели. В борьбе за продвижение нет никаких принципов. Все, даже самые высокие, посты, стали доступны большинству офицеров, но количество вакансий было намного меньше. Как только в НКВД освобождался какой-то пост, его сразу же занимали. Успех приходил к тем, кто обладал лучшими чертами чекиста: целеустремленностью, решительностью, ненавистью к врагу, преданностью руководству, жестокостью».
В Соединенных Штатах разведка никогда не была престижной. Военные считали ее тупиком для своей карьеры, а гражданские служащие, работавшие в этой сфере, считались неудачниками. В мае 1956 года генерал-майор Роберт Шоу, заместитель директора разведывательного управления по кадрам, сказал комиссии конгресса, что назначение в Джи-2 было «поцелуем смерти» для его карьеры. Только в то время, когда ЦРУ возглавлял Даллес, в эту организацию пришли люди, которые обладали необходимым для такой работы потенциалом.
Чрезмерная централизация советской внешней разведки часто мешает ей. Тысячи людей в Москве контролируют все мелочи, вплоть до того, какого цвета машина будет у агента, и мест, где можно передавать сообщения. Тщательно подготовив резидента, Центр затем делает все, чтобы
В докладе этой комиссии говорилось, что «контроль Москвы был необычайно сильным, и резиденты на местах практически не имели свободы действий. Центр требовал, чтобы его инструкции выполнялись буквально, все отклонения от задания были запрещены, если их не одобрял Центр. Например, задания агентам давал не сам резидент, а Центр, и ни резидент, ни агент не могли ничего изменить».
Когда агент получал разрешение на покупку машины, Центр отправлял ему следующее письмо:
«Мы просим, чтобы Вы предоставили нам в следующей почте краткое описание своей машины, описание легенды, по которой Вы ее покупали, то, как Вы объясните ее присутствие в гараже посольства, а также то, как Вы собираетесь ее использовать. Укажите Пахомову (корреспондент ТАСС и агент КГБ), что он неправильно выполнил наши указания по использованию своей машины (наверное, купил не ту марку бензина). Пахомов должен пользоваться этой машиной только для поездок по Канберре. Ему не разрешается ездить на ней в Сидней».
Центр не пропускал ни одной детали. Резидентам не разрешалось самим определять места для передачи документов. В одной из критических записок Центра говорилось:
«Выбранные Вами места имеют целый ряд недостатков. Все они находятся в одном месте, что облегчает работу контрразведки противника, даже если Вы будете переезжать от одного места к другому.
Описание этих мест не сопровождалось рисунками, которые помогли бы определить преимущества и недостатки выбранных Вами мест, а также уточнить их положение.
Мы полагаем, что трещина в опорах, поддерживающих железнодорожный мост, не может быть надежным местом, так как мосты регулярно осматривают, а при определенных обстоятельствах их охраняют».
К этому письму прилагалось подробное описание того, какими должны быть места для передачи документов, а также описание достоинств и недостатков самих сообщений. Центр делал выговор резиденту за плохую работу:
«Сообщения, в которых Вы описываете встречи с агентами и интересующими нас людьми, несовершенны по своим формулировкам. Они содержат много компиляций, плохо соответствуют принятым шифрам, не сфотографированы. Все это является нарушением элементарных правил секретности. Мы требуем, чтобы Вы приняли наши замечания во внимание и в дальнейшем присылали негативы фотопленок с докладами как приложение к соответствующим абзацам текста».
Центр внимательно следил за агентами, которые не проходили специальной подготовки. В одном из документов говорилось о Николае Ковалеве, сотруднике КГБ, который работал в Канберре под дипломатическим прикрытием:
«Принимая во внимание тот факт, что у Ковалева нет опыта работы в разведке, Вам необходимо обучать его способам ведения подобной деятельности и оказывать ему помощь в изучении завербованных им людей.
Через три месяца после прибытия Ковалева в страну Вы должны предоставить нам информацию о его успехах в сфере разведывательной деятельности.