История Спарты (период архаики и классики)
Шрифт:
Есть версия, что в период архаики основным объектом нападения отрядов спартанской молодежи оставалось неукрощенное население Западной Мессении. Именно им, по мнению К. Краймс, спартанцы каждый год объявляли войну [011_71] . Позднее институт криптий стал функционировать как исключительно антиилотское формирование, чья деятельность была освящена законом. У нас нет никаких оснований думать, что сфера криптий была шире, чем об этом свидетельствуют источники [011_72] .
011_71
Chrimes K. Ancient Sparta. P. 300 f.
011_72
Мы не согласны с мнением М. Финли, что Плутарх (вслед за Аристотелем) выделяет только одну функцию криптий и обходит молчанием остальной круг их обязанностей. Выступая против слишком узкого толкования криптий, М. Финли рассматривает участников криптий как отряд быстрого реагирования, отвечающий за внутреннюю безопасность страны. В таком своем качестве
Легитимность криптиям придавал своеобразный сакральный обряд - ежегодное объявление эфорами войны илотам (Plut. Lyc. 28, 7). С помощью этого обряда с участников криптий как бы снимался грех человекоубийства. Такой символический обряд являлся необходимым юридическим фасадом для самого существования криптий.
Объявленная илотам война a priori делала их всех потенциальными военнопленными, с которыми можно было поступать как угодно, не боясь ни божеского, ни человеческого суда. Но, с другой стороны, по меткому замечанию А. Тойнби, "эта процедура, повторявшаяся каждый год, увековечивала изначальную свободу илотов" [011_73] . Плутарх, сообщая об этом обряде, ссылается на Аристотеля (Lyc. 28, 7). Возможно, и сама фраза, что "эфоры, принимая власть, первым делом объявляли войну илотам, дабы узаконить [т. е. сделать дозволенным] убийство последних (o{pw" eujage;" to; ajnelei'n)", является цитатой из "Лакедемонской политии" Аристотеля. Другим источником по криптиям для Плутарха был, по-видимому, Критий. Вряд ли случайным является почти полное текстуальное совпадение соответствующей фразы у Либания (Critias ap. Liban. Or. XXV, 63) и Плутарха (Lyc. 28, 11), что "в Лакедемоне свободный до конца свободен, а раб до конца порабощен".
011_73
Toynbee A. Some Problems of Greek History... P. 198.
Возможно, криптии заключались не только в акциях, связанных с индивидуальным террором, но и в более масштабных предприятиях, где речь шла уже о массовом истреблением илотов. Предание сообщает о двух таких случаях. Когда произошла первая акция, точно неизвестно. Terminus ante quem для нее - землетрясение 464 г. Фукидид сообщает, что "некогда лакедемоняне убедили илотов, нашедших убежище в святилище Посейдона на Тенаре, выйти оттуда и вероломно умертвили их" (I, 128, 1). Во время второй акции, произошедшей в 425 г., было единовременно истреблено 2 тысячи илотов (Thuc. IV, 80, 3-4) [011_74] . По мнению Фукидида, большинство подобных мероприятий имело одну цель - держать илотов в узде (IV, 80, 3). Массовое убийство в 425 г. 2 тысяч илотов произвело на греческий мир такое сильное впечатление, что это событие многократно тиражировалось в течение столетий многими греческими историками. О нем, с еще большими, чем у Фукидида, подробностями, рассказывает Диодор в связи с походом Брасида во Фракию: "Спартиаты, желая погубить самых сильных из илотов, посылают тысячу наиболее высокомерных из их числа, считая, что большинство будет перебито в сражениях. Но они совершили и другое насильственное и жестокое дело, с помощью которого полагали усмирить илотов: ибо объявили через глашатая, чтобы те из илотов, кто совершил что-либо доброе в отношении Спарты, внесли себя в списки, и пообещали после проверки освободить их. А после того, как 2 тысячи внесли себя в списки, они приказали самым сильным [из числа граждан] убить илотов, каждого у себя дома" (XII, 67, 3).
011_74
Плутарх в "Ликурге" ссылается на Фукидида и цитирует его почти дословно, правда, в несколько сокращенном виде (28, 6).
Хотя варианты Фукидида и Диодора в целом не противоречат друг другу, но в деталях они разнятся [011_75] . Так, согласно Диодору, с Брасидом во Фракию отправилась 1 тысяча илотов, а не 700, как у Фукидида. Фукидид не уточняет, как именно погибли илоты. Наоборот, он утверждает, что "никто не знал, где и как они погибли" (IV, 80, 4). Диодор же сообщает, что каждый из 2 тысяч илотов был убит у себя дома (XII, 67, 3). Судя по отдельным деталям, эта "целительная" миссия была поручена членам криптий. Спартанские власти сделали все, чтобы скрыть детали операции. Илотов перебили тайно, напав на них внезапно и, скорее всего, в ночное время. Надо думать, что карательные функции были возложены на участников криптий.
011_75
С точки зрения М. С. Куторги, значительные различия в деталях у Фукидида и Диодора объясняются тем, что источником для Диодора был не Фукидид, а какой-то другой писатель, скорее всего Феопомп (Куторга М. С. Общественное положение рабов... С. 272).
Убийство илотов без суда и следствия в качестве своеобразной превентивной меры производило тяжелое впечатление на весь греческий мир. Исократ среди прочих недостатков спартанцев называет и безнравственное отношение их к человеческой жизни. Возможно, он имел в виду именно этот случай, когда говорил о массовых убийствах илотов как о величайшем из спартанских злодеяний (Panath. 181). Спартанцы, по его мнению, были настолько порочны, что для них убийство стало делом рутинным. Не случайно, по-видимому, Архемах из Эвбеи (III в.), написавший историю Эвбеи, говоря о гарантиях, предоставляемых пенестам государством, подчеркивает запрет на их убийство (ap. Athen. VI, 264 a-b). По мнению И. А. Шишовой, "запрещение убивать пенестов могло обратить на себя внимание потому, что именно этим пенесты более всего отличались от илотов" [011_76] .
011_76
Шишова
С какой легкостью спартанцы, прошедшие школу криптий, убивали людей по первому же подозрению, видно, например, из рассказа Ксенофонта о спартанском офицере периода Пелопоннесской войны Этеонике. Он, разыскивая заговорщиков из числа собственных наемников и приняв за такового первого же встреченного им хиосца, не задумываясь, приказал его убить (Hell. II, 1, 3).
4. ВЫДЕЛЕНИЕ ПРИВИЛЕГИРОВАННЫХ ГРУПП СРЕДИ ИЛОТОВ
Античная традиция утверждает, что илотская угроза была основным фактором спартанской истории. Представители современной историографии, среди которых находятся такие общепризнанные специалисты по Спарте, как Д. Лотце, П. Олива или П. Кэртлидж, разделяют в целом идущий еще от античности взгляд на илотов и спартанцев как на две резко враждебные друг другу социальные группы. Но в то же время они не отвергают и те немногочисленные данные, прямые или косвенные, которые являют собой примеры сотрудничества и взаимопомощи между этими двумя основными категориями спартанского населения.
Д. Лотце в своей монографии "Между свободными и рабами" уже коснулся этого сюжета и рассмотрел известные случаи сотрудничества илотов и спартиатов. Главным образом, это факты, относящиеся к военной истории Спарты. У историков, начиная с Геродота, мы действительно встречаем ряд упоминаний, правда, весьма немногочисленных и подчас противоречивых, об участии илотов в военных кампаниях Спарты за рубежом. Геродот рассказывает об одном илоте, который сопровождал своего больного господина к Фермопилам (VII, 229). Этот случай иногда толкуют как образец лояльности илотов по отношению к своим господам. Но стоит прислушаться и к более осторожным оценкам. Так, по мнению М. Клаусса, "этот пример имеет чуть ли не символическое значение и является слишком прекрасным для того, чтобы быть еще и аутентичным" [012_77] . Д. Лотце, хотя и ссылается на подобные случаи, однако интерпретирует их с известной осторожностью. Приводя в качестве хрестоматийного примера участие илотов в Платейской битве (Her. IX, 28, 2 - 35 тыс. легковооруженных), Д. Лотце добавляет, что не совсем ясно, какую роль в этом сражении играли илоты. Общий его вывод неутешителен. По словам Д. Лотце, малочисленность и фрагментарность источников не дает нам возможности однозначно ответить на вопрос, какой тип отношений господствовал между илотами и спартиатами. "Как мало мы в действительности знаем об отношениях между спартанцами и илотами!
– восклицает он.
– Вероятно, они были не столь уж напряженными, как нам хотелось бы их себе представить" [012_78] .
012_77
Clauss M. Sparta. S. 112.
012_78
Lotze D. Metaxy eleutheron kai doulon... S. 35.
В том же духе высказывается и П. Олива. По его словам, "отношения между спартанцами и илотами не всегда были столь уж плохими... и нет недостатка в рассказах о дружеских отношениях между рабами и их хозяевами". Как подметил П. Олива, все известные в истории факты приязненных отношений между спартанцами и илотами обычно носят частный характер и не могут поколебать нашу уверенность в наличии "фундаментального конфликта между этими двумя группами, располагающимися на двух противоположных полюсах спартанского общества" [012_79] .
012_79
Oliva P. Sparta... P. 48.
П. Кэртлидж, как и Д. Лотце, полагает, что точный характер отношений между спартанцами и илотами из-за недостатка источников выяснить довольно тяжело. По его мнению, эти отношения носили диалектический характер и могли меняться в зависимости от времени и обстоятельств. Однако вслед за М. Финли П. Кэртлидж рассматривает илотов как социальную группу, имеющую более высокий статус, чем классические рабы. Именно в силу своей привилегированности илоты, по мнению П. Кэртлиджа, "имели смелость требовать себе и большие права, и большие свободы", чем обыкновенные рабы-варвары в прочих греческих полисах [012_80] .
012_80
Cartledge P. Sparta and Lakonia. P. 176 f.
В целом для современной западной историографии характерна тенденция дифференцировать всю массу илотов. Этот процесс идет как бы по двум линиям, национальной и социальной, т. е. илоты делятся, с одной стороны, на мессенских и лаконских, с другой стороны, из всей илотской массы выделяется так называемая элита. Античные источники вполне отчетливо фиксируют случаи социальной дифференциации илотов. Этот процесс, по мнению некоторых ученых, начался во 2-й половине V в. и связан был непосредственно с тем кризисом, в котором оказалась Спарта в ходе Пелопоннесской войны. И. А. Шишова отмечает, что хотя политика в отношении илотов в целом сохраняла свой жесткий стиль, однако постепенно она становилась, в силу крайней необходимости, все более гибкой [012_81] . Однако мы не осмелились бы вслед за Г. Коуквеллом заявить, что подход спартиатов к своим рабам в этот период изменился настолько, что можно говорить о наступлении новой эры сотрудничества и согласия между ними [012_82] .
012_81
Шишова И. А. Раннее законодательство... С. 154.
012_82
Cawkwelle G. L. The Decline of Sparta // CQ. N. S. Vol. 2. 1983. P. 393f.