История тайных обществ, союзов и орденов
Шрифт:
Эта эмансипация умов от иерархической опеки получила существенное облегчение и толчок со стороны естественно — исторических занятий и исследований, возродившихся вместе с изучением классического мира. Кроме того, открытие Америки и установление водного пути в Индию не только раздвинуло границы земли, не только открыло новые пути для предприимчивости и торгового духа, но еще создало фундамент для науки, с высоты которого она постепенно раскрыла пред изумленным взором человека безграничность мироздания, наперекор изображениям «в священных регистах Santa
Casa».Еще больший переворот
Схоластика отвернулась от природы и экспериментального исследования и в своем слепом усердии к вере ушла в мир сверхчувственного. До сих пор церковная догма была для робкой мысли единственно истинной, теперь знания оказались надежнее всего. Природа снова вошла в почет. «Журчание ручья и шелест леса вновь заговорили с человеком на понятном ему языке, снежные горные вершины стали таинственными живыми существами и повели беседы между собой и с человеком. Так долго подавляемое чувство природы ожило вновь с первобытной силой». И вновь созерцательный ум обратился непосредственно к природе со всем ее великолепием и благородством, ее бесконечностью и жизнерадостностью; к познанию природы направилась и философия под воздействием умов, подобным Парацельсу, Бэкону (1562–1626), Кампанелле (1568–1639), Картезию (1596–1650), Ванини (1586–1619) и Лейбницу (1646–1716).
Научное познание природы не только разрушило целый ряд традиционных заблуждений и предрассудков, оно вывело человека из его дремоты, из полутемного храма средневековой романтики на свет и свежий воздух, оно обратило его духовные интересы к внешнему миру, к действительности, оно дало пищу и остроту взгляда пробудившемуся духу критики. «Теперь только впервые стало ясно, что уму человека действительно доступно цельное, неопровержимое и вполне удовлетворяющее знание, которое обещает в будущем разъяснить все, что пока темно».
Но помимо особенного предпочтения к природе и к отношениям человека к ней у платоников и натурфилософов замечаются черты глубокой религиозности. «Те самые люди, которые высказывали полнейшее равнодушие церковному учению, сознавали себя, однако, истинными христианами и чувствовали свою связь с Богом».
В мире их мысли центральное место занимала идея о Царстве Божием, возвещенном Христом, или идея о создании «храма» как они обозначали эту идею. Над развитием этой идеи они работали с особенным рвением.
В этом именно смысле платоники ставили мудрость выше знания и науки, а чувство гуманности, дух прощения, сострадание любви, добродетели, имеющие своим источником мудрость, — выше веры, предписанной их церковью с ее окостеневшим в бездушном формализме учением. Таким образом, свою жизненную задачу они видели в том, чтобы обратить на пользу воспитания человека всю совокупность человеческого знания, «всемудрость», чтобы вести род человеческий культом всеобщего просвещения к высшей ступени развития, к той безмятежности духа, которая возвышается над всеми заботами будничной жизни.
Со стороны натурфилософов, таким образом, было вполне последовательно, что они признавали достойной труда только такую науку, которая казалась полезной для практических потребностей жизни. И само собой понятно, почему именно из их среды вышли борцы, ведшие в течение целых десятилетий упорную борьбу пером, словом и делом за сохранение и развитие народного языка и национальной литературы — борьбу, полную той отваги и пламенного воодушевления, с которыми некогда выступили передовые бойцы гуманизма на поле брани против схоластиков
Замечательное и светлое явление, что эти ученые, найдя свое призвание в своей высокой задаче, обнаружили глубокое понимание того значения, которое должна была иметь прочная союзная организация и братское сотрудничество всех соратников. Все предания истории и, в не меньшей степени, вся сумма их личного опыта воочию убедили их в том истине жизни, что одними своими силами ничего не добиться в своем отечестве, что новые, великие идеи только тогда могут пробить себе дорогу сквозь косность, властвующую над тупой массой, и побороть сопротивление прочих сил, когда они воспринимаются организованными группами, которые сознательно идут к одной цели. Мы не должны смущаться тем, что они имели обыкновение облекать покровом тайны свои стремления и организацию и часто прятали их под диковинными эмблемами и наименованиями. Эти приемы вытекали, главным образом, из настоятельного требования самосохранения.
АЛХИМИЯ И АЛХИМИКИ
Никогда не одна обманчивая мечта, если не говорить о волшебстве и явлениях духов, не властвовала над человечеством так долго и упорно, как, соединенная с мистическими идеями, вера в возможность искусственным путем добыть золото и серебро. Можно сказать прямо — не поддается счету число людей, которые занимались алхимией, то есть с неостывающим усердием стремились достичь познания того, каким образом разрешить эту естественно — историческую проблему.
Древним векам было знакомо только стремление к превращению металлов и повышению их ценности. Но с IV в. по Р. X. герметика направляет свои усилия к созданию такого препарата, который мог бы обладать не только способностью превращать неблагородные металлы в благородные, но и возвращать молодость телу человека, очищать его духовно и обеспечивать ему все радости как земного существования, так и будущей вечной жизни. Это бесценное средство называлось то «камнем мудрых», то «эликсиром», то «тинктурой», то «магистерием».
Слово «герметика» происходит от имени Гермеса, мистического родоначальника искусства облагораживать металлы. Он был для алхимиков источником всякой мудрости, синонимом высшей мысли и знания, мало того, они почитали его как воплотившийся Логос. В эпоху династии Птолемеев, когда боги эллинского Пантеона переселились в Египет и отчасти смешались с тамошними божествами, греки стали искать свойств их Гермеса в одном из египетских богов — Тоте (Горе). На этой почве выросло представление о тождестве этих двух богов, и в них стали видеть одно и то же лицо. Тот был вещим писцом богов, покровителем всех искусств и наук. Его делом было изобретение письма, музыки, счета времени и т. д. Он считался автором 42 священных папирусов древней египетской библии. В 240 г. до Р. X. эти папирусы были переведены на греческий язык и получили название «герметических писаний», таким образом они оказались произведением эллинского бога. Гермес, прославленный прежде как дважды «великий», стал теперь «трижды величайшим» ( Trismegistos).Впоследствии ему начали приписывать бесчисленное количество книг об искусстве создавать искусственным способом золото и серебро, так что неоплатоник Ямвлих — (ум. около 333) прославленный как «божественный чудотворец», рассказывает уже о 20 ООО книг Гермеса. Согласно алхимическому воззрению, в них были скрыты действительные или мнимые знания египетского жреца. Они давали объяснения по всем отраслям естествознания и повседневного опыта.