История твоей жизни (сборник)
Шрифт:
— Хорошо.
Стрэттон велел автомату следовать за ним.
Сначала они вошли в мастерскую Стрэттона, расположенную позади кабинета Уиллоуби. Закрыв за собой дверь, Роберт спросил:
— У вас есть возражения против моих автоматов?
Уиллоуби взглянул на пару глиняных рук, закрепленных на рабочем столе. На стене за столом висело несколько чертежей, изображающих руки в различных положениях.
— Вы проделали достойную восхищения работу. Однако я озабочен тем, что вы обучили автомат выполнять работу скульптора.
— Если вас тревожит мысль, будто я пытаюсь заменить
— Рад слышать. Тогда почему же вы выбрали скульптуру?
— Просто это первый шаг на довольно извилистом пути. Стоимость производства автоматических двигателей должна снизиться настолько, чтобы они стали по карману большинству семей.
— Помилуйте, да на что семье двигатель? — изумился Уиллоуби.
— Например, чтобы приводить в действие ткацкий станок.
— Куда это вы клоните?
— А вы видели детей, работающих на текстильной фабрике? Они трудятся до изнеможения, их легкие полны хлопковой пыли, они настолько истощены и ослаблены, что многие умирают, так и не повзрослев. Дешевизна ткани оплачивается здоровьем рабочих… Ткачам жилось намного лучше, когда они работали в деревнях на ручных станках.
— Но ведь именно механические станки выгнали ткачей из деревень! Как же они вернут их обратно?
Стрэттон еще ни с кем не говорил об этом и с радостью воспользовался возможностью объяснить свою идею:
— Стоимость автоматических двигателей всегда была высокой, и поэтому сейчас у нас есть фабрики, где десятки станков приводятся в действие огромным, подогреваемым углем Голиафом. Зато автоматы вроде моего смогут отливать двигатели очень дешево. Если небольшой автоматический двигатель, способный приводить в действие один-два станка, станет по карману ткачу и его семье, то они смогут работать дома, как это было прежде. Люди перестанут губить здоровье в ужасных условиях фабрики.
— Вы забыли о стоимости самого ткацкого станка, — мягко, словно высмеивая, возразил Уиллоуби. — Механические станки гораздо дороже старинных, ручных.
— Мои автоматы смогут помочь в производстве литых деталей, что снизит стоимость механических станков и других машин. Да, это не панацея, однако я убежден, что дешевые двигатели дают индивидуальным ремесленникам шанс на лучшую жизнь.
— Ваше стремление к народному счастью делает вам честь… Однако позвольте напомнить, что есть и более простые лекарства против упомянутых вами социальных болезней — сокращение рабочего дня, улучшение условий труда. И совершенно не обязательно реформировать всю нашу систему производства.
— По-моему, то, что я предлагаю, точнее назвать реставрацией, чем реформацией.
Теперь Уиллоуби заговорил раздраженно:
— Все эти разговоры о возвращении к семейной экономике хороши и прекрасны, но что станет с моими скульпторами? Несмотря на все благие намерения, ваши автоматы оставят их без работы. А ведь за плечами у каждого из них годы учебы и практики. Как они прокормят свои семьи?
Его тон застал Стрэттона врасплох.
— Вы переоцениваете мое мастерство номинатора, — заявил он, пытаясь сгладить напряженность. — Способности к обучению у этих автоматов чрезвычайно ограничены. Они умеют лишь манипулировать литейными формами, но никогда не смогут их изготовлять. Истинную работу скульптора смогут выполнять только скульпторы. Как раз перед нашей встречей вы давали подмастерьям указания по изготовлению большой бронзовой отливки, автоматы же никогда не смогут работать вместе настолько согласованно. Их участь — чисто рутинная работа.
— А каких скульпторов мы в конце концов получим, если все годы ученичества они будут лишь наблюдать, как за них работают автоматы? Я не позволю свести столь почтенную профессию к управлению марионетками!
— Этого не будет, — возразил Стрэттон, теперь и сам начиная раздражаться. — Подумайте над тем, что вы только что сказали: статус вашей профессии, который вы желаете сохранить, это и есть именно то, от чего ткачей вынудили отказаться. Полагаю, такие автоматы помогут восстановить достоинства и других профессий, причем почти не затронув вашу.
Однако Уиллоуби, казалось, не услышал его слов:
— Автоматы начнут изготовлять автоматы! Такой намек не просто оскорбителен, это воистину катастрофа!.. Помните сказку, где ручки от метел стали носить ведра с водой и взбесились?
— Абсурдное сравнение! Автоматы настолько далеки от возможности воспроизводить себя без участия человека, что мне даже непонятно, с какого места следует выслушивать возражения. Скорее дрессированный медведь начнет выступать в лондонском балете!
— Если вы попробуете создать автомат, который сумеет танцевать в балете, я вам охотно помогу. Однако вам не следует продолжать работу над автоматами, с пальцами.
— Извините, сэр, но я не обязан подчиняться вашим решениям.
— Тогда вы очень скоро узнаете, как тяжело работать без сотрудничества со скульпторами. Отныне я запрещаю подмастерьям помогать вам в этом проекте.
— Ваше решение совершенно незаконно, — пробормотал ошеломленный Стрэттон.
— Зато логично.
— В таком случае я стану работать со скульпторами на другой мануфактуре!
Уиллоуби нахмурился:
— Я вхожу в состав руководства Братства скульпторов. Думаю, я сумею убедить их.
Стрэттон почувствовал, как от возмущения у него запылали щеки:
— Хватит меня запугивать! Поступайте как угодно, но не в ваших силах помешать мне довести дело до конца.
— Полагаю, наша дискуссия завершена. — Уиллоуби подошел к двери. — Всего хорошего, мистер Стрэттон.
— И вам всего хорошего, — бросил через плечо Стрэттон.
На следующий день Стрэттон совершал обычную полуденную прогулку по району Лэмбет, где располагались мануфактуры Кода. Пройдя несколько кварталов, он задержался на местном рынке. Иногда среди корзин с извивающимися угрями и разложенными на одеялах дешевыми часами попадались автоматические куклы, а Стрэттон с детства сохранил к ним привязанность и с любопытством изучал новейшие модели. Сегодня он заметил новую пару кукол-боксеров, разрисованных под путешественника и дикаря. Пока он их разглядывал, уличные торговцы неподалеку от Роберта вступили в схватку за внимание шмыгающего носом прохожего.