История убийцы

Грин Мария

Что бы хоть как-то развлечь себя за ожиданием, пока Рыжий уснет, или выйдет из дома, чтобы иметь преимущество, Беата сидела в ближайших кустах и перечисляла названия ядов на латыни в алфавитном порядке. Когда яды закончились, она начала думать. Ей было многое непонятно. Что значил этот перевод заказа? Хотели убить Ярека её руками? Как-то странно, сложно. Рыжему требовалось иметь недюжинные связи в Хамсе, чтобы знать о том, кого ей поручат за входные и как минимум дар телепата, так как Беата сама не знала, что захочет вернуться. Так же было неизвестно, а где же тогда этот мальчик, заказ на которого так рьяно ей впихнули. Девушка шапочно была знакома с ним. Он был довольно молод - что-то около 16-17 лет. Был одним из клана. Подавал надежды или нет, Беате было неизвестно, девушка была лишь уверена в том, что в какой-то ранний момент жизни, он отказался от пути убийцы и ушел в местный вариант семинарии. Почему парень просто не остался в Инсаани? Увы, порой семейные узы держат очень крепко. Так он и стал священником местной капеллы. Может, таким образом отмаливал грехи за всю семью, кто знает.

На горизонте уже близился рассвет, а свет в окнах Рыжего всё не угасал, что было

довольно странно. Терпение, говорила себе Беата и продолжала ждать. В попытках согреться Беата решила немного прогуляться вокруг дома и попробовать аккуратно заглянуть в окна, в которых всё так же заманчиво горел свет. Стараясь переступать как можно тише и радуясь, что утренний щебет птиц скрывает её не всегда идеально тихие шаги, она осторожно приблизилась к одному из окон, которое было расположено с торца дома. Картина, увиденная ей там мельком, заставила девушку опрометью броситься ко входу и резко потянуть на себя ручку. Быстро войдя в дом, Беата тщательно закрыла за собой дверь и на всякий случай заперла её на широкий засов, прислонённый к косяку. Только после этого она позволила себе внимательно оглядеть комнату и понять, что увиденная ей картина была реальной. На полу просторной комнаты валялся рыжий наёмник с перерезанным горлом и подле него лежал окровавленный молодой священник. Ситуация была далеко не нова и Беата знала, что делать. Она быстро приблизилась к парню и села подле него на колени. Он не шевелился и вообще не подавал никаких признаков жизни. Девушка осторожно взяла его руку и попыталась нащупать пульс, который как ни странно был. Беата облегченно вздохнула и подумала, что шанс возможно ещё есть. Она начала его осматривать, чтобы понять, откуда же так сильно кровоточило и попробовать хоть как-то помочь парню. Так как крови было достаточно и он находился без сознания, любому дураку сразу стало бы понятно, что не просто повреждены верхние покровы кожи. Ранение было где-то в районе живота. Рвать одежду этого времени не так легко, а задирать рясу священника, на которой он практически лежал, было тяжеловато и требовало времени, которого наверняка было совсем мало. Беата достала нож из-за пояса и приподняв один кусок разорванной ткани, уже пропитавшейся кровью, разрезала её, чтобы добраться до раны. Увиденное девушку совсем не обрадовало - живот парня напоминал жуткое кровавое месиво, и явно было видно, что быть ему в этом мире оставалось совсем недолго. Вдруг он резко открыл глаза и сфокусировал свой взгляд на девушке. Его рука потянулась к ней и безвольно упала, не дотянувшись до Беаты. Она придвинулась ближе к его лицу, и он, разлепив сухие губы, еле просипел:

– Добей меня, так будет лучше.

Девушка медленно выпрямила спину. Данная картина не являлась для неё чем-то неприятным, но была непривычной. Беата убивала почти половину жизни, делала это быстро, хладнокровно и без лишних сантиментов, то есть обычно обходилось без слезливых просьб об облегчении страданий. Для Беаты это было равносильно застрелить щенка, которому перебило хребет мимо проезжающей машиной, когда тот пыталась перебежать дорогу. Беата резко поднялась и отошла на пару шагов. Добивать беззащитного, просящего этого... А парень продолжал смотреть на неё умоляющим взглядом. Внезапно он начал тяжело дышать и даже сипеть, его лоб покрылся испариной, а пальцы, скрючившись, стали скрести по полу. Беата была не в силах отвести взгляд от этого зрелища и поняла, что так долго продолжаться не может - она подошла и тем же ножом, которым несколькими часами ранее чуть не убила Ярека, и которым только что распарывала рясу, точным и коротким взмахом прекратила мучения парня.

Она выходила из дома, тщательно притворяя за собой дверь. Ноги девушки сами понесли её в сторону леса. Неспешно идя вдоль кустов, она вертела в руках окровавленный нож и в какой-то момент, проходя под раскидистой кроной какого-то неизвестного ей высокого дерева, остановилась. Место показалось ей подходящим для небольшого отдыха, и девушка незамедлительно приземлилась на свою пятую точку, прислонившись спиной к стволу дерева. Затем, преподнеся к лицу нож, она придирчиво осмотрела багровые пятна на нем, сорвала пук, мокрой от росы травы и начала оттирать кровь. После того, как лезвие стало чистым, двумя движениями, она вытерла лезвие о сухую и чистую часть рубахи и сунула за голенище сапога.После этого девушка слегка откинула голову назад и прикрыла глаза. Последние пару дней оказались непривычно богатыми на события. Она чуть не убила лучшего друга, завалила заказ, и замарала руки кровью посторонней жертвы. Причем ей было совершенно непонятно, как Ярек оказался в том месте, где должна была быть её неожиданно образовавшаяся жертва. Слишком много неясного. Девушке требовался отдых, чтобы пораскинуть мозгами и понять, что же за ерунда тут творится.

* * *

Нынешняя погода продолжала приятно удивлять своим постоянством. Почти неделю лил дождь. Не каждый может оценить такое по достоинству, но конкретно душа Беаты пребывала в состоянии покоя. Это раз. Никто не мог сказать, что мерно барабанящий в окно и крышу дождь являл собой какой-то раздражающий звук. Так же, особо радовало девушку, что почти не слышно было это кудахчущую сволочь, обычно беспокоившую девушку ранними утрами, когда хотелось выспаться, а не вставать в несусветную рань вместе с деревенскими. Только эта мысль пронеслась в голове Беаты, как в дверь незамедлительно постучали. Девушка со стоном перекатилась на другую сторону кровати и крикнув в сторону двери:

– Подождите немного, я оденусь, начала судорожно собираться.

Беата ни капли не сомневалась, что кто-то из деревенских наконец понял, что знахарка на месте и к ней можно обратиться по какой-то ерунде, будь то обычный кашель древнего старика или прыщи на лице местной красавицы. Натянув сорочку и свободное платье, девушка открыла дверь и тихо охнула - в сенях столпилось не меньше пяти человек, ещё сколько - то угадывалось за калиткой. Видимо Беате предстоял сегодня рабочий день немного не по своему профилю.

Как она и думала, первым больным был видавший виды дедушка, жалующийся на проблемы с желудком,

что было свойственно его возрасту. Всучив старичку мелкий веник из листьев крестового корня и в третий раз повторив, что ему надо горячей водой заливать листья и пить в течение дня, Беата наконец выпроводила своего, увы, не последнего на сегодня больного. Далее тянулась нескончаемая череда больных, среди которых хватало страдающих от всего чего только можно:

– Да, да, бабушка, корешки измельчить и настаивать. А потом по одной ложке пить. Или же:

– Да - да, уважаемая, паслен гадючий, при правильном пользовании избавит вас от лишая. Нет, я не издеваюсь.

Под конец трудового дня хотелось сбежать через трубу от печки, но приходилось вежливо улыбаться и принимать в дар тяжеленные корзины с продуктами. Убивать людей реально проще.

Спустя полчаса очередь всё-таки иссякла. И девушка прямо - таки рухнула на лавку и тоскливо оглядела комнату. Во-первых, естественно натоптали все, кто сколько и где мог. Масштабы уборки были представимы, но возиться не хотелось абсолютно, тем более, завтра наверняка появится кто-то из сегодняшних старичков, но уже с новыми болезнями. Такие любили находить у себя разные хвори или просто собирать травки и настойки впрок - вдруг беда, а знахаря нет. Именно поэтому сейчас шкаф Беаты представлял собой разгром Помпеи - части склянок с отварами не стало, пучки и венички трав заметно поредели и теперь стали четко видны круглые следы от мест, где пыль не скопилась за время отсутствия девушки дома. Стол являл собой яркий пример отнюдь не творческого беспорядка - на столе лежала открытая книга с изображениями растений - один особо усердный пациент яро не хотел соглашаться, что то, что ему всучили, действительно так называется (ну, волосняк, и что в этом такого?) и отчего-то вообще может лечить (от острого радикулита избавляет на раз). Рядом с тяжеленным фолиантом стояла красивая каменная ступка с пестиком, наднекоторойвиднелисьследысерогопорошка-невсемоглирастолочьтравывпорошокда, и так проще было подсыпать лекарства типа антибиотиков людям, у которых кто-то серьезно простудился. От такой ерунды в этом мире умирало конечно же полно народа. Девушка старалась хоть как-то помочь людям. Но и на этом причины возмущений Беаты не заканчивались - пол был завален всевозможными тыквами, картошкой, морковью и прочими овощами. Готовить было конечно нужно, ведь здесь ты не схитришь походом в кафешку, но желания возиться с этим здесь без удобств совершенно не было. Нет, девушка привыкла к каким-то походным условиям в духе добычи и приготовления еды в лесу и питания этим на протяжении нескольких месяцев, но в быту в ней периодически просыпалась какая-то избалованность. Сказывалось веяние другого мира. Из-за этого на неё даже ругался периодически Ярек, человек, умевший приготовить всё, что угодно и получавший от этого действа удовольствия в любой ситуации. Условия готовки ему были абсолютно неважны. Правда, в кулинарных предпочтениях они совершенно не сходились, но никого из них это особо не волновало. Завесь день Беата ни разу не вспомнила про события прошедших дней. Ей не хотелось признаваться самой себе, но она была рада такому наплыву людей - ей совершенно не хотелось лезть в непонятные интриги и разбираться в них. Девушка знала, что ей придется, так как, там затронут Ярек -самый близкий для неё человек, но пока оттягивала этот момент, надеясь, что этот хитрый и скользкий убийца сможет выкрутиться сам. Приведя комнату в божеский вид, Беата проверила засов, погасила свечи и перешла в другую комнату, где быстро разделась и нырнула под тяжелое, мягкое одеяло и, свернувшись калачиком, мгновенно провалилась в сон.

Следующий день не был особо примечательным - такая же, как и вчера, толпа людей, в которой были так же жители соседней деревни, бывшие в гостях или по делам в этой деревеньке и решившие по случаю заглянуть к местному знахарю, так как свой опять забыл выйти из довольно продолжительного запоя. Беата освободилась только к самому вечеру и решила заняться тем, что привести свой дом в порядок и придумать какое-нибудь занятие себе на завтра, ибо толпа жалующихся без причины на всё людей (коих было большинство) начинала немного напрягать и давить на психику. Уборка в доме принесла некое моральное удовлетворение, так как после выкинутых килограммов осевшей пыли, грязи и паутины, в помещении стало заметно легче дышать. Печь стала несколько светлее, но побелить её бы не помешало. Что же касалось шкафчика с лекарствами, то он лишился пятен различного диаметра и степени загрязнения, и теперь, после набегов деревенских со своими болячками, выглядел пустовато, что наводило Беату на мысль о том, что неплохо было бы посетить лес, пока есть возможность и заняться сбором трав, которые можно найти как раз в это время года. В Питере для этого ей следовало куда-то выбираться, когда здесь всё было в избытке, да ещё и не загажено цивилизацией ни в коей мере.

Вечером того же дня Беата решила просто так прогуляться по деревне, так как делать было совершенно нечего, а взаперти сидеть не хотелось. Территория Инора была относительно небольшой - дворов двадцать. Тем не менее, она считалась довольно зажиточной в округе, в основном из-за наличия хорошей кузницы и, конечно же, пивоварни. Дороги можно назвать относительно чистыми, несмотря на то, что, по сути, тут царило средневековье и все должно быть буквально завалено грязью и мусором, а жители должно были умирать от всевозможных инфекций, витавших из-за всего этого ужаса. Но нет. Достаточной свежий воздух, не пропитанный навозом, отсутствие каких-либо отходов на улице - скот обитал во дворах или в лесу, а не бессмысленно бродил по всей деревне и только добавлял грязи и посторонних раздражающих звуков. Так что, в принципе, девушка была довольна своим местом жительства в этом мире. Некоторым её соотечественником повезло гораздо хуже. Хотя сначала многие были счастливы и даже хвастались тем, что жили в городе, но потом их радость быстро улетучивалась, ибо городская прислуга была не только избалована, как и их хозяева, но и так же ленива. Тут не было живности, но была плохая или, честнее сказать, никакая канализационная система, когда все отходы жизнедеятельности человека просто выбрасывались на улицы, и, конечно же, кварталы бедноты, от которых тоже исходил нелучший запах.