История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Шрифт:
Наряду с чисто материальными запасами Фресине вез с собой набор самых лучших инструментов и приборов. Наконец он получил от Академии наук подробные инструкции, которыми следовало руководствоваться при исследованиях: они должны были подсказать ему, какого рода опыты смогут лучше всего содействовать научному прогрессу.
Заход в Гибралтар, стоянка в бухте Санта-Крус на Тенерифе, одном из Канарских островов, которые, как остроумно заметил Фресине, вовсе не были Счастливыми для его экипажа [573] — испанский губернатор запретил всякое сообщение с берегом, — и наконец, 6 декабря «Урания» вошла в гавань Рио-де-Жанейро.
[573]В древности Канарские острова назывались Счастливыми (Insulae Fortunatae) — из-за исключительно благоприятных климатических условий.
Командир и его офицеры использовали эту стоянку для проведения большой серии магнитных наблюдений и опытов с маятником, между тем как естествоиспытатели совершали экскурсии в глубь страны
Подлинный отчет о путешествии содержит пространный исторический обзор открытия и колонизации Бразилии, а такжемельчайшие подробности о нравах и обычаях населения, о температуре и климате и обстоятельное описание Рио-де-Жанейро, его памятников и окрестностей.
Наиболее любопытные страницы этого описания посвящены цыганам, которых в то время можно было встретить в Рио-де-Жанейро. Фресине сообщает:
«Цыгане, живущие в Рио-де-Жанейро, являются потомками париев [574] Индии, откуда они, по всей видимости, происходят. Бразильские цыгане подвержены всем порокам, проявляют склонность ко всякого рода преступлениям. Многие из них, обладатели крупных состояний, щеголяют великолепной одеждой и лошадьми, в особенности во время свадеб, которые справляются очень пышно, и обычно проводят свою жизнь в пьянстве и безделии. Мошенники и лгуны, они крадут сколько могут при торговле; они также ловкие контрабандисты. Здесь, как и повсюду, где встречаются цыгане, они заключают браки только между собой. У них свое произношение и даже особый жаргон. Бразильское правительство специально отвело для них две улицы по соседству с предместьем Санта-Ана».
[574]Парии — этим понятием обычно обозначаются самые низшие слои традиционного индийского общества, угнетенные сословия, выполнявшие самую грязную и унизительную работу. Эти слои были полностью отделены от остального общества. С ними запрещалось вступать в какие бы то ни было близкие контакты. В литературе встречаются упоминания о многих таких группах населения. У всех у них неарийские названия, происшедшие скорее всего от названий племен аборигенов, попавших под власть арийцев-завоевателей. Главной из этих групп были чандалы, и это название впоследствии часто использовалось для обозначения других групп неприкасаемых. Другой группой были млеччхи. Так обозначали всех чужеземных варваров независимо от расы или цвета кожи. К началу нашей эры среди париев развилась кастовая иерархия. У них появились собственные изгои. По сути дела, как заключают исследователи, неприкасаемой ту или иную группу населения делал образ жизни. Например, охотники племени нишадов стали неприкасаемыми вследствие распространения в древнем индийском обществе идей ненасилия. Аналогичным путем стала неприкасаемой каста рыбаков (каравары). Члены касты пуккуса стали отверженными, после того как начали производить и продавать алкогольные напитки. У отдельного неприкасаемого не было надежд подняться по социальной лестнице, но для группы (касты) отверженных такой подъем — на протяжении поколений — был возможен, и есть тому немало исторических примеров.
«Кто видел Рио-де-Жанейро только днем, — продолжает Фресине, — мог бы подумать, что население его состоит исключительно цз негров. Белые, если их не вынуждают какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства или религиозные обязанности, выходят из дому только вечером. В особенности это относится к женщинам; в течение дня они почти постоянно сидят дома, деля свое время между сном и занятиями туалетом. Мужчины могут встречаться с длми только в театре и в церкви».
Плавание «Урании» от Бразилии до мыса Доброй Надежды не сопровождалось никакими событиями, достойными упоминания. 7 марта был брошен якорь в Столовой бухте. После трехдневного карантина путешественники получили разрешение сойти на берег, где их ждал самый любезный прием со стороны английского губернатора Чарлза Соммерсета. Как только удалось найти подходящее место, были выгружены приборы. Ученые производили обычные опыты с маятником и вели наблюдения над склонением магнитной стрелки.
Естествоиспытатели Куа и Гемар в сопровождении большой группы офицеров совершили экскурсию на Столовую гору и на знаменитые виноградники Констана.
«Виноградники, которые мы осмотрели, — рассказывает Гемар, — окружены дубовыми и сосновыми аллеями, и виноградные лозы, посаженные прямыми рядами на расстоянии четырех футов одна от другой, не поддерживаются шпалерником. Ежегодно их подрезают, а почву вокруг, имеющую песчаный характер, мотыжат. Здесь и там мы видели множество персиковых, абрикосовых и лимонных деревьев, яблонь, груш и небольшие грядки, на которых возделывались овощи. Фермер Колин настоятельно убеждал нас отведать различные сорта его вин, к числу которых относятся собственно констанское вино из мускатного винограда, белое и красное, вина понтак, пьер и фронтиньяк. Вино из других мест носящее специальное название «капского», делается из мускатного винограда соломенно-желтого цвета; на вкус оно, по-моему, лучше муската из Прованса».
Покинув южную оконечность Африки, «Урания» ровно через Месяц бросила якорь в Порт-Луи на острове Маврикий, который со времен договора 1815 года находился в руках англичан [575] .
Вынужденный завалить свой корабль на бок для тщательного осмотра и починки медной обшивки, Фресине задержался здесьгораздо дольше, чем первоначально рассчитывал. Нашим путешественникам не пришлось на это жаловаться, так как жители Маврикия вполне оправдали свою старинную репутацию любезных хозяев. В бесконечных прогулках, приемах, балах, званых обедах, конских скачках и других празднествах время шло очень быстро.
[575]Первыми из европейцев на Маврикий попали португальцы (1507, ди Машкареньяш). Их сменили голландцы. В 1598 году адмирал ван Варвик дал острову название в честь принца Морица Оранского. С 1715 года на острове утвердились французы. Они назвали свое владение Островом Франции (Иль-де-Франс). Заметим, что так же называется историческая область в самом сердце Франции. Сначала островом владела Французская Ост-Индская компания, в 1767 году Иль-де-Франс перешел в собственность короны. В августе 1810 года остров завоевали англичане, которые вернули ему прежнее, голландских времен, название. Мирные договоры 1815 года только закрепили фактическое положение дел, узаконив военную победу.
Поэтому французы не без сожаления расстались со своими старыми земляками и недавними заклятыми врагами.
Многие из самых почтенных колонистов с весьма похвальным рвением снабдили Фресине интересными фактическими данными, которых он не смог бы сам собрать из-за кратковременности своего пребывания. Таким образом ему удалось получить ценные сведения о положении сельского хозяйства, торговли, промышленности, финансов, о моральном состоянии жителей; все эти деликатные, требующие тонкого суждения проблемы не могут бьггь глубоко изучены путешественником, который посещает страну проездом. С тех пор как остров перешел под управление англичан, было проложено много дорог, построены порты, расширены площади плантаций.
Затем «Урания» направилась к острову Бурбон (Реюньон) [576] , где на государственных складах должна была получить необходимое продовольствие. 19 июля 1817 года она стала на якорь у острова Сен-Дени и оставалась на рейде Сен-Поль до 2 августа, когда снова пустилась в путь к заливу Шарк на западном берегу Новой Голландии (Австралия).
Двенадцатого сентября после благополучного плавания «Урания» бросила якорь у входа в залив Шарк. Отряд моряков был отправлен на Дёрк-Хартог [577] , чтобы определить географическое положение мыса Левайян и привезти на корвет оловянную плитку, в давние времена оставленную там голландцами и виденную Фресине в 1801 году [578] .
[576]Реюньоном остров стал называться после Великой французской революции XVIII века. (В период Реставрации, 1815-1830, остров назывался по-старому — Бурбон.)
[577]Дёрк-Хартог — остров у входа в залив Шарк у западного побережья Австралии, открытый в 1616 году шкипером голландского судна «Эндрахт» Дирком Хартогом (или Хартохом), который высадился на северной оконечности острова, носящей сейчас название мыс Инскрипшн. На память о своем посещении Хартог оставил металлическую пластину с названием судна, годом посещения мыса и фамилиями членов экипажа. Мыс, о котором идет речь, является самой западной точкой Австралии. О жизни Хартога известно только то, что он командовал кораблем Голландской Ост-Индской компании. По архивным данным, Дирк Хартог будто бы составил отчет о своем плавании, но таковой затерялся в бумагах колониального ведомства.
[578]Речь идет о так называемой Плитке Фламинга, диске из оловянно-свинцового сплава, круглой формы, диаметром около 37 см, оставленном на острове 3 февраля 1697 года капитаном голландского торгового судна «Гелвинк» Виллемом де Фламинком. На диске была выгравирована надпись о посещении Дёрк-Хартога экипажем корабля. В 1801 году остров посетило французское торговое судно «Натуралист» под командованием Жака Феликса Эмманюэля Амебна. Плитку Фламинга нашел тогда Фресине.
Были пущены в ход два перегонных куба для опреснения морской воды. В течение всей стоянки французы употребляли только эту воду, и ни один человек не мог на нее пожаловаться.
Высадившийся на берег отряд имел несколько встреч с аборигенами. Вооруженные дротиками и палицами, совершенно голые, австралийцы отказывались вступить в непосредственные сношения с белыми; держась от моряков в некотором отдалении, они лишь с большими предосторожностями прикасались к тем предметам, которые им давали.
Хотя залив Шарк был подробно изучен экспедицией Бодена [579] , оставалось еще восполнить пробел в гидрографическом исследовании восточной части бухты Хамелин [580] . Эту съемку поручили Дюперре.
Естествоиспытателя Гемара не удовлетворили происходившие ранее встречи с туземцами, которых звуки выстрелов окончательно разогнали. Стремясь узнать хоть какие-нибудь подробности об их образе жизни, он решил углубиться внутрь материка. Но Гемар и его спутник заблудились, как это случилось в 1792 году с Ришем на Земле Нейтса; [581] они ужасно страдали от жажды, ненайдя за три дня, проведенные ими на суше, ни одного источника, ни одного ручейка.
[579]Об этой экспедиции см. том «Мореплаватели XVIII века».
[580]Свое название бухта получила в честь капитана «Натуралиста» Эмманюэля Амелена.
[581]Земля Нейтса — часть северо-западного побережья Австралии между 20 и 23° ю. ш. Свое название получила в честь голландца Питера Нейтса, члена Совета Индий, который находился на борту судна «Гюлден Зепард», прошедшего под командой капитана Франсуа Тейссена вдоль этого побережья в 1628 году.