История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Шрифт:
Таков нарисованный Дюперре портрет вольных сынов Анд, обладающих, во всяком случае, тем достоинством, что начиная с XVI столетия они оказывали упорное сопротивление всем попыткам захватчиков и сумели сохранить в неприкосновенности свою независимость.
После ухода генерала Фрейре и войск, которые он повел за собой, Дюперре воспользовался моментом, чтобы ускорить снабжение своего корабля. Вода и сухари были быстро погружены; немного больше времени понадобилось для того, чтобы запастись каменным углем; его добывали сами моряки в шахте, выходившей на поверхность земли, и платить приходилось только владельцам мулов, на которых он доставлялся к берегу.
Хотя события, сопровождавшие стоянку «Кокий» в бухте Консепсьон, были далеко не веселыми, общая печаль не смогла устоять против традиционных карнавальных увеселений. Снова начались обеды, званые вечера, балы, и
К несчастью, отчет Дюперре прерывается на том моменте, когда он собирался покинуть Чили, и в нашем распоряжении нет официального документа, на основании которого мы могли быподробно рассказать об этой интересной и плодотворной экспедиции. Мы не в состоянии шаг за шагом следовать за первоисточником, как это делали при описании других путешествий, и вы нуждены дать лишь краткое изложение чужих пересказов имеющихся в нашем распоряжении.
Впрочем, несколько писем Дюперре морскому министру были опубликованы, и мы позаимствуем из них некоторые подробности.
Пятнадцатого февраля 1825 года «Кокий» покинул Консепсьон и пошел в Пайту [651] , откуда Альваро Менданья де Нейра и ПедроЭрнандес де Кирос [652] отправились в 1595 году открывать новые страны. Спустя примерно две недели вблизи от острова Лоренсо корвет попал в штиль, и Дюперре решил зайти в Кальяо, чтобы взять там свежей провизии.
[651]Паита — город и провинция в Перу. Сейчас Паита — заштатный городок с населением 9 тыс. человек, тогда как в испанскую эпоху она была важнейшим портом тихоокеанского побережья.
[652]О Менданье и Киросе см. в томе «Открытие Земли».
Как известно, Кальяо является портом Лимы. Конечно, офицеры не могли упустить случая побывать в столице Перу. Обстоятельства им, однако, не благоприятствовали. Все выдающиеся деятели страны вместе со своими женами находились на морских купаниях в Мирафлоресе [653] . Французские моряки вынуждены были удовлетвориться осмотром достопримечательностей города и 4 марта возвратились в Кальяо. 9-го того же месяца «Кокий» стал на якорь у Пайты.
Местоположение этого пункта между земным экватором и магнитным экватором дало возможность заняться наблюдениями над суточными склонениями магнитной стрелки. Естествоиспытатели также совершили несколько экскурсий в пустыню Пиура; там они нашли в третичных отложениях [654] очень интересные окаменелые раковины, в точности такие, какие встречаются в окрестностях Парижа. Как только все работы в Пайте, представлявшие какой-либо интерес для науки, были закончены, «Кокий» вышел в море и направился на Таити.
[653]Мирафлорес — район современной Лимы.
[654]Третичные отложения — горные породы, формировавшиеся и отлагавшиеся в течение последних 67 млн лет. Это время в зарубежной геологии часто по старинке называют третичным периодом. В отечественной геологии третичный период разбивается на два: палеогеновый и неогеновый. Отложения двух этих периодов объединяются под названием кайнозойских.
Плавание сопровождалось происшествием, которое могло бы послужить причиной если не окончательной гибели экспедиции, то по меньшей мере существенной задержки в ходе ее работ. 22 апреля ночью, когда корвет находился в районе Опасного архипелага, вахтенный офицер неожиданно услышал шум волн, с силой разбивавшихся о рифы. Он немедленно распорядился лечь в дрейф, и, когда наступил рассвет, все увидели, какой опасности они избежали.
Меньше полутора миль отделяло корвет от низкого острова, поросшего густым лесом и вдоль всего берега окаймленного скалами. К кораблю приблизилась пирога, но находившиеся в ней туземцы ни за что не хотели подняться на палубу. Дюперре вынужден был отказаться от посещения этого острова, получившего название Клермон-Тоннер (Реао); повсюду волны с грохотом разбивались о скалы, и «Кокий» смог лишь пройти вдоль всего берега на очень небольшом расстоянии от него.
Назавтра и в последующие дни французские моряки увидели несколько островков, не представлявших, впрочем, большого интереса, которым были даны названия Ожье, Фресине и Лостанж.
Третьего мая на рассвете открылись наконец зеленые берега и покрытые лесом горы Таити. Как и его предшественники, Дюперре не мог удержаться, чтобы не отметить коренной перемены, происшедшей в нравах и обычаях туземцев.
Ни одна пирога не вышла навстречу «Кокий». Когда он входил в бухту Матаваи, был час проповеди, и миссионеры собрали все население острова, в количестве семи тысяч человек, в главную Церковь Папеэте, чтобы обсудить статьи нового кодекса законов. Таитянские ораторы, по-видимому, не уступают французским. Многие из них обладают ценной способностью говорить несколько часов, ничего не сказав, и хоронить самые лучшие проекты, засыпая их цветами своего красноречия.
Вот как описывает Дюрвиль одно из таких заседаний:
«Назавтра только художник экспедиции, Лежен, присутствовал на заседании, на котором обсуждению народного собрания подлежали некоторые политические вопросы. Собрание продолжалось много часов, выступали по очереди все вожди. Самым блестящим оратором оказался вождь Таити: главным вопросом, которого он коснулся, было введение подушной подати в пять бамбуков масла с человека. Затем перешли к рассмотрению вопроса о налогах, которые следовало взимать либо в пользу короля, либо в пользу миссионеров. Позже мы узнали, что первый вопрос был решен в положительном смысле, а второй, касавшийся миссионеров, те сами сняли в предвидении провала. На этом подобии народного собрания присутствовало четыре тысячи человек».
Незадолго до прибытия «Кокий» Таити отказался от английского флага и ввел свой собственный; эта мирная революция нисколько не отразилась на положении миссионеров. Последние оказали французским морякам превосходный прием и снабдили их по обычным ценам свежей провизией, в которой те нуждались.
С Таити «Кокий» направился на соседний остров Борабора. относящийся к тому же архипелагу; его жители также восприняли европейские нравы.
Девятого июня, взяв курс на запад, корвет произвел съемку островов Салвешен, Эоа, Санта-Крус, Бугенвиль и Бука [655] , затем 12 августа он бросил наконец якорь в знаменитой своим великолепным водопадом бухте Прален на побережье Новой Ирландии.
[655]Острова, расположенные в северной части архипелага Соломоновы острова.
«Дружественные отношения, установившиеся с туземцами, дадут нам возможность пополнить историю человечества новыми любопытными подробностями, которых прежние путешественники не имели случая наблюдать».
Вот когда приходится пожалеть, что первоначальный отчет экспедиции не был полностью опубликован, ибо предыдущая фраза, взятая из краткого отчета, напечатанного в «Летописи путешествий», только возбуждает любопытство, ничего не давая для его удовлетворения.
Гардемарин Поре де Блоссевиль — тот самый, что впоследствии погиб на «Лиллуаз» в полярных льдах, — побывал в одной из деревень жителей Новой Ирландии, хотя туземцы и пытались воспротивиться этому посещению. Там французскому моряку показали что-то вроде храма; на окруженном стенами помосте стояло много безобразных причудливых идолов.
Дюперре тщательно нанес на карту пролив Сент-Джорджес-Чаннел, а затем направился к островам, некогда открытым Схоутеном к северо-востоку от Новой Гвинеи. Три дня, 26, 27 и 28 августа, были посвящены их съемке. После этого мореплаватель безуспешно искал описанные Картеретом острова Стефенс и, сравнив свой путь с тем, каким в 1792 году следовал Д'Антркасто, лришел к заключению, что этот архипелаг является не чем иным, как островами Провиденс, давным-давно открытыми Дампиром.
Третьего сентября была замечена северная оконечность Новой Гвинеи. Три дня спустя «Кокий» вошел в узкую и скалистую бухту Оффак на северо-западном побережье Вайгео, одного из Папуасских островов. Единственным мореплавателем, упоминавшим об этой бухте, был Форест. Конечно, Дюперре с особым удовлетворением занялся изучением уголка земли, на который почти никогда не ступала нога европейца. К тому же открытие южной бухты, отделенной от бухты Оффак узким перешейком, представляло большой интерес для географической науки.