История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства
Шрифт:
Для евреев, как и для римлян, история, особенно со времен пророков, имела религиозное значение. Другими словами, исторические события, изменяя и формируя политическую судьбу Израиля, могли в равной степени быть ключевыми в истории спасения. Национальная политика для евреев была неотделима от религиозной жизни: обрядовая чистота и, следовательно, сохранение Израиля, были связаны с политической автономией государства. Возрастающее влияние эллинизма в Палестине сказывалось на различных политических, религиозных и культурных течениях. Иудейская аристократия и часть буржуазии стремились внедрить идеи и институты этого эллинистического Aujklarung [просвещения]. Такую политику либерализма и космополитизма, угрожавшую корням национальной самобытности, отвергали другие социальные группы: в первую очередь, консервативно настроенные религиозные, круги, а также сельское население. Противостояние этих двух тенденций привело к восстанию Маккавеев (§ 202).
Разнообразие идеологических и религиозных ориентаций, которые буквально разрывали иудейский народ со времен Александра Македонского (ок. 332 г.) и до преобразования Палестины в римскую провинцию (ок. 69 г.), оставило отпечаток на многих текстах, сложенных как в самом Иерусалиме, так и в диаспоре. Однако следует уточнить: сила Zeitgeist
Персонификация Премудрости (hokma) входит в ряд наиболее оригинальных религиозных концепций этого периода. В первых девяти главах книги Притч (предположительно датируемой сер. III в. до н. э.) воспевается божественное происхождение Премудрости и перечисляются ее качества. "Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны…" (8:22–24). Премудрость "раскрыла науку прорицания", ею "цари царствуют […]; начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли" (8:12 и сл.). Некоторые исследователи видят в персонификации Премудрости влияние греческой философии. Однако sophia как божественная и персонифицированная сущность появляется сравнительно поздно. Ее можно найти в герметических трудах, у Плутарха и у неоплатоников. [477] Другие исследователи указывают на семитские параллели, предшествовавшие греческому влиянию, в частности, на Премудрость Ахикара из Элефантина. [478] Предшественниц hokma искали даже в культе богини-матери(Исиды или Астарты). Но Премудрость не является супругой Бога. Рожденная Им, она вышла из Его уст.
477
Hengel. Judaism and hellenism, 1, р. 154; II, р. 98, n.298 (древние источники и библиографии).
478
Ср. работы: W.A. Albright, C.K. Story и H. Donner, проанализировaнные в: Hengel. Ор. cit., 1, р. 154 sq., II, р. 99.
Буссе и Грессман совершенно справедливо подчеркивали важность для иудейской религиозной мысли «посредников» между человеком и Богом, особенно в эпоху эллинизма. [479] Некоторые школы мудрости облекли hokma высшей властью как посредницу Откровения. Тем не менее, мы увидим это ниже, многочисленные и противоречивые толкования понятия Премудрости отражают глубинный кризис, который мог бы радикальным образом изменить облик иудаизма.
479
W. Bousset, H.Grеssmann. Die Religion des Judentums im spathellenistisehen Zeitalter (3 ed.), рр. 319, 342 sq.; ср.: Hengel, 1, р. 155.
§ 201. От безысходности к новой теодицее: Коэлет и Екклесиастика
Екклесиаст (или Коэлет) [480] вместе с Книгой Иова, принято рассматривать как выразительное свидетельство потрясения, к которому привела несостоятельность доктрины о воздаянии. Вопреки учительным книгам, автор Коэлета подчеркивает необъяснимость Божьих деяний. Не только общая участь ожидает безумца и мудреца (2:15 и сл.), человека и животного ("как одни умирают, так умирают и другие", 3:19), но и: "на месте суда — беззаконие, на месте правды — неправда" (3:16). Автор руководствуется собственным опытом; на своем веку он повидал все — "и праведника, гибнущего в правде своей, и нечестивца, живущего долго в нечестии своем" (7:15). Спокойно, по-философски невозмутимо, он то и дело возвращается к этой теме: "есть праведники, которых постигает то, чего заслуживают дела нечестивые" (8:14; ср. 9:2). В конечном счете, уже нельзя говорить о «правосудии» Божьем" (5:7 и др.). Более того, становится непонятным сам смысл Сотворения и смысл жизни: "невозможно постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого" (8:17). Ибо нельзя "уразуметь дел, которые Бог делает, от начала до конца" (3:11). Бог не расточает больше ни Своего гнева, ни Своей милости. Чувство вины, как и надежда на прощение, одинаково суетны. Бог отвернулся от людей; их участь Ему безразлична.
480
Значение термина неясно; возможно, Коэлет означает "старейшина собрания" или «оратор»; ср.: Hengel. Judaism and Hellenism, I, р. 129.
Ставший знаменитым рефрен: "все — суета и томление духа!" — показывает, что у автора открыты глаза на зыбкость и несправедливость человеческого существования. Он ублажает "мертвых более живых", в особенности "того, кто еще не существовал" (4:2–3). Сама мудрость есть суета (1:16–17; 2:15; 9:11). И все-таки Екклесиаст не восстает против Бога. Напротив, поскольку участь людей "в руке Божией" (9:1), следует пользоваться "днями, которые Бог дал человеку, потому что это его доля" (5:17). Единственное "благо, дарованное человеку", — это наслаждение жизнью. "Иди, ешь с весельем хлеб твой, и пейв радости сердца вино твое (…). Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь (…), потому что это доля твоя (…). Все, что может рука твоя делать, то сам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости" (9:7-10).
В истории были попытки сравнить этот пессимистический рационализм с некоторыми греческими философскими школами. Начиная с Вольтера, многие историки и экзегеты говорили о влиянии стоиков, Эпикура или гедонистов Кирении. [481] В эпоху после Плена иудаизм действительно подвергался сильному и продолжительному влиянию эллинистической культуры (ср. § 202). Тем не менее, в Коэлете его следов не встречается. Греческие
481
См.: Hengel, библиографические ссылки. Ор. cit., II, р. 77, n. 52.
482
Ср.: Hengel, I, р. 124.
Меньше патетики, нежели в Коэлете, в труде Бен Сиры, известном также под названием Екклесиастика ("Книга премудрости Иисуса сына Сирахова"). Но кризис, пережитый Израилем, про ступает здесь с еще большей отчетливостью. Написанная, по всей вероятности, между 190 и 175 гг. книжником (soper) — учителем школы мудрости — книга адресована молодым евреям, увлекающимся эллинистическим Aufklurung. Бен Сира — убежденный сторонник чистоты закона (как в религиозном, так и в политическом смысле). Он выступает против богатых (13:3, 18–23), поскольку они — наиболее активные приверженцы «космополитизма» и «универсализма». С самого начала книги Бен Сира восстает против мирской идеологии эллинизма: "Вся Премудрость от Господа!" — восклицает он (1:1), что позволяет ему отождествлять Премудрость (предвечно существовавшую в Боге) с Торой. Похвала премудрости, великий гимн из главы 24 — вершина его книги. Премудрость возвещает о своей высоте ("Я исхожу из уст Всевышнего…") и одновременно о своем схождении на Иерусалим ("Я утвердилась на Сионе, и в Иерусалиме власть моя" — 24:11).
Вопреки взглядам «космополитов», «просветителей», Бен Сира описывает учителя мудрости, идеального книжника, как ученого, сосредоточенного на изучении Писаний: он "посвящает свою душу размышлению о Законе Всевышнего, будет искать мудрости всех древних и упражняться в пророчествах, будет исследовать сокровенный смысл изречений и заниматься загадками притчей", и т. д. (39:1 и сл.), ибо "всякая мудрость — страх Господень, и во всякой мудрости — исполнение Закона" (19:18). В учительных книгах, в частности, в Притчах и некоторых псалмах, истинным «праведником» считался мудрец, который признавал Божественное происхождение космического устройства и нравственной жизни. Таким образом, мудрость была доступна людям независимо от их религии. Однако Бен Сира отвергает это «универсалистское» толкование; он отождествляет мудрость с набожностью и богослужением. Тора — не что иное, как "Закон, который заповедал Моисей" (24:26). [483] Другими словами, Премудрость есть исключительный дар Божий Израилю, потому что Бог каждому народу Поставил князя, "а Израиль есть удел Господа" (17:17).
483
В "Похвале предкам" (44:1-49:26) — единственном тексте, не имеющем параллелей в учительных книгах, — Бен Сира славит великих людей библейской истории: Еноха, Ноя, Авраама, Исаака и Иакова, Моисея и т. д. (Хенгель усматривает в этом тексте аналогию с прославлением героев в эллинистической литературе de viris illustribus [о знаменитых мужах]; ор. cit., 1, стр. 136). Однако порыв автора ослабевает, и «похвала» дает крен в дидактику и, в конце концов, становится монотонной.
В богословии Бен Сира придерживается традиционных взглядов. Он критикует мнение, согласно которому Бог равнодушен к участи людей; иначе говоря, Бен Сира отвергает как Коэлет, так и греческую философию, модную в космополитических кругах Иерусалима. Особенно он старается оправдать учение о воздаянии: он превозносит совершенство Божественных дел (39:16; 42:15, 22–25), напоминает, что набожные имеют иную, нежели нечестивые, участь, ибо "от начала для добрых создано доброе, как для грешников — злое" (39:31). После долгого «размышления» он заключает: "все дела Господа прекрасны" (39:40). В итоге, "Господь один праведен" (18:1).
Это смелое возвращение к традиционной теодицее сопровождается резкой критикой в адрес "врагов Премудрости", приравненных к грекофильствующим отступникам и «либертинцам». Бен Сира молится об избавлении Израиля от "чужих народов": "Воздвигни ярость и пролей гнев; истреби противника и уничтожь врага (…) и угнетающие народ Твой да найдут погибель" (36:7-11).
Тем не менее, в знаменитой главе 24 Премудрость напоминает: "Я одна обошла круг небесный и ходила во глубине бездны. В волнах моря и по всей земле и во всяком народе и племени имела я владение" (24:5). Иными словами, Премудрость изображена как "сила, наполняющая весь мир, природу и человечество (а не только иудеев)". [484] Все же Бен Сира был вынужден ограничить вселенский масштаб Премудрости и, в конечном счете, отказаться от него. В противоборстве с эллинизмом и Софией "иудаизм мог принять Премудрость, лишь сближая ее с фактором, который играл в этой борьбе решающую роль: с Законом… Не следует недооценивать значения hokma для иудейской религии в ее становлении и борьбе против эллинизма и его Софии". [485]
484
W. Schenke. Die Chokma (Sophia) in der judischen Hypostasenspeculation, р. 29. Хенгель (1, стр. 160) проводит аналогию с Логосом стоических философов, пронизывающим Космос и придающим ему форму: "Космический Закон (Логос), который есть истинная мудрость, проникающая повсюду, подобен Зевсу" (Зенон в пересказе Диогена Лаэртия, VП, 88).
485
J. Fichter. Die altorientalische Weisheit in israelistisch-judischen Ausprugung, р. ср.: Hengel, 1, р. 162.