История военно-монашеских орденов Европы
Шрифт:
В январе 1204 г. «автократор на час» Алексей IV был низложен в результате нового мятежа. Вместо него был коронован императором вождь восставших Николай Канав (Канава или Канабус). В отчаянии Алексей IV не нашел ничего лучше, как обратиться за помощью к недавно обманутым им крестоносцам. «Франки», все еще надеявшиеся получить от лживого грека свои деньги, сменили гнев на милость и согласились помочь ему в обмен на твердое обещание заплатить наконец по счетам.
Но тут советник Алексея IV Ангела — военачальник из знатного рода Дук — Алексей Мурзуфл (Морчофль), взбунтовав войска, казнил Алексея IV Ангела, а затем и второго узурпатора, Николая Канава, и сам провозгласил себя «Василевсом ромеев» («царем римлян») под именем Алексея V. Платить крестоносцам по долгам свергнутых Ангелов он категорически отказался. Осада Константинополя возобновилась. Город был защищен со стороны моря мощными стенами, расположенными в один ряд и укрепленными многочисленными башнями, а со стороны суши — тройным
Стены Феодосия II представляли собой сложнейший комплекс оборонительных сооружений протяженностью 5,5 км, пересекавшие весь полуостров, на котором располагалась столица Восточной империи, от одного берега до другого. Фактически эти стены состояли из трех рядов и имели 36 башен. Доступ к стенам преграждал наполненный водой каменный ров глубиной 10 м и шириной 20 м. С внутренней стороны рва поднималась пятиметровая стена — протейхизма — высотой 5 м. За ней, на известном удалении, возвышался второй ряд стен шириной 3 м и высотой 10 м, укрепленных 15-метровыми башнями. В 30 м за ними шли еще более мощные стены толщиной до 7 м, защищенные также огромными 8-, 6- и 4-угольными башнями высотой от 20 до 40 м с 2 оборонительными площадками каждая. Основания этих оборонительных сооружений уходили под землю на глубину 12 м, что делало всякие попытки подвести под них подкоп почти бесперспективными. В город вели пять защищенных башнями ворот. Кроме них, имелось пять военных ворот, меньших по размеру. Ведшие через рвы деревянные мосты в случае опасности могли быть легко разобраны или сожжены.
Константинопольские стены имели в общей сложности 400 (!) башен, надежно защищавших столицу Восточной Римской империи на протяжении многих столетий. Но какой прок был во всех этих мощных укреплениях, если подавляющее большинство 400-тысячного населения столицы отказалось защищать их от всего 20 000 западных «паломников» даже в минуту, казалось бы, величайшей опасности для Ромейской державы?
12 апреля 1204 г. Константинополь, оборонявшийся не столько греками-ромеями, сколько отрядами английских и датских наемников, пизанцами, генуэзцами и другими «латинянами» (от «латинян» же!), был взят крестоносцами штурмом со стороны моря. Узурпатор Алексей V трусливо бежал, бросив столицу и войско. Крайне переменчивые в своих симпатиях «ромеи» тут же короновали вместо него императором Константина Ласкаря (Ласкариса), но последний не отважился продолжать оборону столицы на Босфоре и бежал на галере через Босфор в Никею, правителем которой оставался до 1222 г., стремясь восстановить оттуда Ромейскую державу.
Конечно, в случившейся трагедии во многом была виновата сама Византия. Коварство и корыстолюбие «ромеев», их лукавство, цинизм, вероломство и неразборчивость в средствах, лицемерие и измена слову (причем не только слову, данному «варварам»!) давно вошли в поговорку (как на Западе, так и на Востоке, в том числе и у нас на Руси). С другой стороны, на радость всему мусульманскому миру, одни христиане открыто подняли свой меч на других христиан. «Паломники» с Запада вели себя в завоеванном городе безжалостно и беспощадно. В течение восьми дней и ночей они жгли, разрушали и грабили дворцы и храмы, уникальные произведения античного и раннего христианского искусства. Приходилось с боем брать улицу за улицей. Не давали пощады никому — ни женщинам, ни детям, ни монахам, ни монашкам — и все это во имя и под знаком Креста! По свидетельствам современников, было убито не менее 2000 жителей Константинополя. Греческий историк Никита Хониат писал об этих днях великой скорби:
«Итак, вы — мудрые, честные, правдолюбивые, праведные! Вы — благочестивые, справедливые, более послушные Христу, чем мы — ромеи; вы, взявшие на рамена Его Крест, обетовавшие Ему и Именем Божиим идти походом через христианские земли без пролития крови… Но, устремляя свой взор к Живоносному Гробу Господню, вы свирепствуете против христиан; взяв крест, вы ради горсти злата или серебра бросаете его в навоз! Вы собираете жемчуг и топчете много ценнейшие плоды — своих собратий во Христе!»
Константинопольские храмы были переполнены многочисленными реликвиями, издавна свято почитавшимися всеми христианами как на Западе, так и на Востоке. После завоевания Константинополя крестоносцы превратились в охотников за реликвиями, а Венеция превратилась в крупнейший центр Западной Европы по торговле этим «товаром». Ризницы западных церквей и соборов Италии, Франции и Германии оказались заполнены христианскими святынями из разграбленного Константинополя, без тени смущения, на протяжении столетий демонстрируя христианскому миру награбленные «трофеи».
Именно тогда «латинянами» были похищены из Царырада бронзовая четверка коней работы древнегреческого мастера Лизиппа (увезенная «паломниками» в Венецию) и гробница св. равноапостольного царя Константина Великого, основателя Второго Рима на Босфоре (хранящаяся и доныне в Ватикане).
Вопреки расхожим представлениям,
Начиная с 1204 г. не только греческий, но и весь восточно-христианский мир (кроме киликийских армян) стал относиться к государствам крестоносцев с откровенной враждебностью. Отныне ни одно, даже превосходно вооруженное и организованное, латинское войско не осмеливалось идти в Святую землю через Анатолию (нынешнюю Анталью) — малоазиатскую часть Восточной Римской империи, где вскоре после ее распада были созданы греческие государства — преемники Византии (Никейская и Трапезундская империи и др.). Но этот «сбившийся с курса» крестовый поход имел и последствия на глобальнополитическом уровне. Греческая империя, чьи провинции простирались далеко в глубь азиатских пространств, столетиями выполняла роль щита, прикрывавшего Европу от натиска азиатских орд с Востока. Крестоносцы нанесли ей столь сокрушительный удар, что даже после своего восстановления через полвека Византия так и не смогла обрести прежнюю, присущую ей до разгрома 1204 г., силу сопротивления.
Хотя Восточная Римская империя в силу изложенных нами выше причин и не принимала слишком активного участия в крестовых походах, ее правители, будучи восточными христианами, все же старались по возможности помогать христианам западным отвоевать у мусульман общие для всего христианского мира палестинские святыни. После 1204 г. все изменилось. Углубился и раскол между Римской католической и Греческой кафолической церковью. Все попытки сближения между разделенными Церквями, предпринимавшиеся в течение последующих столетий с обеих сторон, наталкивались на глубоко укоренившееся недоверие восточных христиан, и потому оказывались всякий раз обреченными на полный провал.
Любопытно, что не сохранилось ни одного свидетельства об участии военно-монашеских орденов в этом «походе христиан против христиан».
7.
5-й КРЕСТОВЫЙ ПОХОД (1217–1221 гг.)
Папа римский Иннокентий III рассматривал в качестве главной задачи своего понтификата освобождение Святой земли от мусульман. Римский понтифик снова обратился ко всему христианству с соответствующим настоятельным призывом. По всем странам разъезжали проповедники крестового похода. Благодаря деятельности двух выдающихся личностей крестоносное движение весной 1213 г. пережило новый подъем. Во Франции — благодаря Иакову де Витри, позднее ставшему епископом Акры. Он призвал рыцарей рассматривать взятие на себя креста в качестве инвеституры, в рамках которой Бог дает крестоносцам в лен Царствие Небесное, в качестве вознаграждения за участие в крестовом походе. В Германии действовал будущий историограф этого крестового похода Оливер Схоластик, настоятель собора в Падерборне и знаменитый кельнский схоласт. Будучи папским легатом, Оливер в 1213–1214 гг. проповедовал в Кельнской церковной провинции, в которую в то время входили епископства Люттихское (Льежское), Утрехтское (Тонгерн-Маастрихтское) и нижнесаксонские епископства Оснабрюкское, Мюнстерское и Мин-денское. Если верить его «Дамьеттской истории» (Historia Damiatina), важнейшему источнику по истории 5-го Крестового похода, он один побудил до 5000 фризов к участию в крестовом походе.
После смерти великого папы Иннокентия его преемник на апостольском престоле, Гонорий III, ревностно продолжил осуществление проекта его предшественника. Он надеялся осуществить летом 1217 г. большой крестовый поход по морю, но не имел необходимых для этого кораблей. Лишь появление фризского флота, состоявшего из 200–300 кораблей с крестоносцами из Фризии под руководством графа Георга фон Вида и Вильгельма Голландского на борту, придало войску пилигримов необходимую мобильность. После долгих обсуждений на военном совете в Акконе, в которых принимали участие и магистры военно-монашеских орденов, под влиянием красноречия Оливера было решено напасть вместо Иерусалима на султана Египта, чтобы, победив его, получить в свои руки, в качестве залога объекты, которые можно было бы обменять на объекты в Святой земле.