История вора
Шрифт:
— Я не помню.
— Вот как?
Старик усмехнулся, продемонстрировав гнилые пеньки немногочисленных зубов. Мерзость. Затем кивнул своему товарищу. В следующий миг долговязый взял со стола молоток и долото, приставив его к фаланге моего мизинца.
Я непроизвольно сжал ладонь в кулак, однако лысый тут же распрямил его своими, неожиданно сильными пальцами и, участливо заглядывая в мои глаза, повторил вопрос:
— Как тебя зовут?
— Ладно, ладно, я понял! — кажется, шутки кончились, — Меня зовут…
Боль пришла через мгновение после гулкого удара стального инструмента о дерево.
Кусочек мизинца упал на каменный пол.
Этот урод даже не дал мне ответить!
Не дожидаясь, пока я заткнусь, долговязый отошёл к большой жаровне и вернулся с раскалённым прутом.
— Нет, нет, нет! — кричал я, извиваясь в кресле, но снова ничего не смог противопоставить своим мучителям. Ещё миг — и раскалённый прут прижигает обрубок пальца.
Снова невероятная боль. Снова крик, который я сам почти не слышал, утонув во вспышке, пронзившей руку. Из глаз градом катились слёзы, ладонь пульсировала, а в нос пробивался вонючий запах палёной плоти.
— Как видишь, опыта у нас достаточно, — вновь заговорил лысый, поднявшись с табурета и доковыляв до дальней стены помещения, — И мы достанем из тебя правду, даже если придётся потратить целую неделю. Правда, за последние годы никто не выдерживал так долго, но…
Он отворил двери шкафа и указал мне на разнообразие своего арсенала. Сквозь мокрую пелену, застилавшую глаза, мне удалось разглядеть подборку самых разных колюще-режущих предметов и несколько стеклянных коробов. Кажется, внутри них что-то шевелилось…
— Меня зовут Кальн, — прохрипел я, — Кальн, слышишь, урод! Почему я здесь?!
Лысый фыркнул и вновь вернулся к столу.
—Значит, будем ломать комедию и дальше? Что ж, твоё право. Конечно, забавно, что ты просишь зачитать обвинения, но в этом, кстати, прав. Всё должно быть по протоколу.
Он выбрал из нескольких свёрнутых листов бумаги, валяющихся на краю стола, один, развернул его, отбросил прямо на пол, потянулся за вторым.
— О, вот оно! Знаешь, что здесь? — он потряс нужным листком перед моим лицом, — Записанные показания тринадцати очевидцев. Тринадцати! Вероятно, зачитывать слова каждого из этих деревенщин нет смысла? Я процитирую выдержку.
Усевшись на табурет, лысый коротышка прочистил горло:
— Сегодня утром в квартале Синих стёкол произошло… Происшествие. Неподалёку от конюшни на Фиолетовой улице появился огромный пылающий шар света, как его описали свидетели. Он провисел в воздухе на уровне крыш первого этажа несколько десятков секунд, а после этого взорвался, раскидав вокруг себя пламя. Три человека погибли на месте, ещё семь получили довольно серьёзные травмы. Загорелась конюшня и три примыкающих к ней сарая. Но больше всего людей поразило, что из этого огненного шара, когда он взорвался, выпал человек. Совершенно невредимый и, к счастью для нас — без чувств. Ну что, припоминаешь? Есть догадки о том, кто этот счастливчик?
Лысый явно забавлялся.
Тупой баклан! Он даже понятия не имел, кто я, и кого обокрал!
— Полагаю, ты уже догадался, к чему я клоню, — продолжил он, — Знаешь, мы здесь не испытываем восторга, когда колдуны начинают развлекаться подобным
— Я не колдун!
— Да ну? — усмехнулся лысый, — Тогда почему кровавый ошейник работает как надо? Да и как иначе можно объяснить произошедшее?
Я молчал. Действительно, не расскажешь ведь ему, кто я на самом деле, и как тут оказался? Такой бред точно примут за подтверждение всех этих показаний и выводов дознавателей. Да ещё и этот @#$% ошейник…
— Что и требовалось доказать. Знаешь, на самом деле это даже удивительно — последний колдун появлялся в наших краях лет… Сколько, семь, восемь назад? — спросил он у своего долговязого напарника.
— Около того, — коротко подтвердил тот.
— Давно, в общем. А тут ты, да ещё и с такой помпой… Я уже начал забывать, каково это — выбивать из подобных тебе информацию. Кажется, когда мы пригласили сюда последнего колдуна, от него отрубали по кусочку в день. Он был крепкий, очень крепкий человек. Куда сильнее тебя. Мы начали с мизинца, как и сейчас, — он провёл топориком по тыльной стороне моей ладони, — А затем начали подниматься всё выше, и выше. Добрались почти до самого плеча к тому времени, как он умер, — Лысый снова поднял топорик, — Так что советую тебе начинать говорить. Зачем ты объявился в наших краях?
Мне катастрофически было нужно протянуть время. И самое паршивое — я понятия не имел, сколько этого самого времени потребуется. А дознаватели ждать явно не собирались. Даже до того момента, пока я завершу эту мысль в своей голове.
Долговязый притащил толстую проволоку и, продев её через специальные отверстия в подлокотнике, жёстко прикрутил к нему мои пальцы.
Лысый коротышка снова взмахнул топориком. Бам! Тот резко опустился, отхватив самый кончик среднего пальца — примерно, треть фаланги. На дерево хлынула кровь. Я опять закричал от боли, а глаза долговязого, смотревшего на это, улыбались в свете факелов.
— Говори! — проревел лысый, — Зачем ты пришёл?!
Бам! Ещё удар.
Теперь топорик отсек кончик безымянного пальца. Он прокатился по подлокотнику и упал на пол.
— Говори!
Бам! Кончик указательного пальца присоединился к своим соседям. Я кричал и бился, не переставая. Боль была просто адской, и она очень мешала думать над тем, как выбраться из этой идиотской ситуации. Ну почему, почему перенос прошёл так неудачно?!
Средний палец уже укоротился до первого сустава. Лысый помедлил, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, и решил немного притормозить. Моя кровь капала на плитку под ногами мерным «кап-кап-кап». После того, как новые раны снова прижгли и я, наконец, перестал орать, удалось разглядеть свои укороченные пальцы.
Охренеть…
— Прекрасная работа, мастер! — долговязый нарушил молчание и пнул один из отрубленных кружков плоти, — Такая точность…
— Большой опыт.
Тот, кого навали мастером, снова занес топорик.
— Я расскажу! — крикнул я, — Расскажу!
— Что ж, прекрасно, — спокойно произнес мой мучитель, останавливая руку от нового удара и откладывая инструмент, — Я весь во внимании.
Я несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, однако в голову ничего путного не шло. Нужно было срочно изворачиваться, но… Как это сделать?