История всемирной литературы Т.3
Шрифт:
Вновь солнце на небе увидели мы!..
Зверям и скотам как приятно играть,
И множиться в мире, и мир наполнять;
Сзывает птенцов легкокрылая мать,
Их учит на крыльях некрепких летать...
(Перевод В. Брюсова)
Манук Абегян считал, что в этом стихотворении взгляд поэта на природу напоминает восприятие солнцепоклонника, а Брюсов отмечал: «Поэма исполнена духом почти языческим, дышит необузданным веселием бытия. Аскетический идеал Средневековья, взгляд на эту земную жизнь, как на юдоль скорби... остались где-то далеко позади.
и Европе даже нечего ей противопоставить. А по духу, проникающему поэму, она всеми своими частями принадлежит великому веянию Возрождения, которое тогда едва занималось над передовыми странами Запада...».
Мотивы страстной любви и культ природы были подхвачены ближайшим последователем поэта — Ованесом Тлкуранци, который жил и творил в Киликии во второй половине XIV — начале XV в. Он тоже происходил из монашеской среды, писал стихи религиозно-нравоучительного характера и сочинял музыку к ним. Любовная лирика Тлкуранци уже полностью проникнута светским содержанием и свободна от условностей. Обращаясь к богу, поэт восклицает: «Ведь ты сам создал женщину из ребра для любви Адама!» А любить женщину, по мнению поэта, способен «как человек, так и сам бог». Любовь представлена как сильнейшее из человеческих чувств, перед женщиной склоняются все, вплоть до монахов, говорящих о греховности любви. Даже, говорит поэт, молящийся «столетний отшельник перед святым крестом думает о женщине» и от этого «мутнеет его разум».
Монахи, встретившись с тобой,
О книге позабыв святой,
Дрожат всем телом в летний зной,
Зима ж им кажется весной.
(Перевод В. Брюсова)
Тлкуранци проводил смелую мысль, что любовь сильнее веры: «Влюбленный забывает все — псалмы, молитвы, проповеди», а «горячий поцелуй любимой предает забвению даже самого бога»:
Сильнее креста твоя благодать,
Я сил не найду с собой совладать.
(Перевод В. Брюсова)
В стихотворении «Сын священника и дочь муллы» рассказывается о любви христианина Ованеса и мусульманки Айши. Родители против любви сына к Айше, но любовь оказывается сильнее религиозных предубеждений. В «Песне любви» поэт так описывает всепоглощающую страсть:
О! сердце ты мое сожгла, чтоб углем брови подвести.
О! кровь мою ты пролила, чтобы алый сок для ног найти.
(Перевод С. Спасского)
Брюсов справедливо подметил, что армянский поэт «во многом опередил всю современную ему поэзию на два или три века. Таких криков подлинной страсти нет ни в сонетах Петрарки, ни в любовных песенках Ронсара... Поэт нашел такие признания, которые вполне понятны стали лишь в наши дни, после того, как дали свои откровения и Альфред де Мюссе, и Гейне, и Бодлер...».
Тлкуранци одним из первых обрабатывал армянские народные сказания и предания. В основу его патриотической «Песни о храбром Липарите» положен исторический факт — нападение войск эмира Манчака в 1369 г. на столицу Киликийской Армении — Сис и героическая борьба народа во главе с храбрым полководцем Липаритом. Ему принадлежит также обработка одного предания о Григоре Нарекаци.
Тема любви и наслаждения земной жизнью составляет основное содержание творчества Григориса Ахтамарци. Родился поэт во второй половине XV в., в 1512 г. был возведен в сан католикоса Ахтамара (Ванская область). Помимо литературного творчества Григорис занимался также книжной живописью (он скопировал и замечательно оформил несколько рукописей).
Как и Ерзнкаци, Григорис Ахтамарци также писал о противоречиях «духа» и «плоти», но чаша весов в его поэзии
В «Песне о прекрасном саде, душе и теле» Ахтамарци как бы обобщает мотив, встречающийся в аллегорической поэзии, но стихотворение удивительно смело, проникнуто духом гуманизма и возвышенной любви к человеку-творцу. Мир и все прекрасное символизируется в образе цветущего сада, созданного творческим гением человека. Человек гордится своим творением, но каждое утро прилетает архангел Гавриил и требует, чтобы человек покинул мир-сад. Человека не влечет обещанный всевышним Эдем — он стремится сполна познать и вкусить все в этом реальном мире. Человек представляется венцом природы, и со смертью его мир лишается всех своих прелестей и радостей («Увы! В цветы вселился яд, не дышит розами уж сад...»).
Вершиной средневековой любовной армянской лирики являются айрены, приписываемые Наапету Кучаку. Айрены корнями уходят в фольклор, из которого почерпнуты мотивы и формы. Любовь, горькая судьба скитальца-пандухта, философские раздумья — вот основные мотивы айренов, в большинстве однострофных стихов, этого функционального армянского эквивалента сонета. Для айренов характерны культ чувства любви, поклонение возлюбленной, как святыне.
...Я ж для тебя пойду во храм,
Молиться буду и просить! Чтоб раз припасть к твоим грудям!
Они — что гимны небесам! Сосцы их — чистый фимиам!
Чтоб только раз обняться нам, в монахи поступлю я сам,
Всю жизнь свою отдам псалмам, чтоб раз припасть к твоим грудям.
(Перевод В. Брюсова)
В айренах иногда используются библейские образы и мотивы, но они включаются в изображение реальной любви. Во многих айренах наблюдается отход от традиционно пышного описания женской красоты и обнаруживается тончайший художественный вкус автора. Так, например, в айрене «Ты хвалишься, луна небес...» поэт не нанизывает одно сравнение на другое, не перегружает стих метафорами. Описания красоты возлюбленной лаконичны, выразительны и неповторимы. В айрене лишь один образ: возлюбленная — «луна земная», она обладает такой красотой, что даже «луна небес», увидев лик ее, влюбится и сгорит в пламени любви, оставляя мир во тьме. В этой простоте и зримости лирического образа — новизна поэзии айренов. И даже тогда, когда айрены кажутся традиционными, образы оживают, создавая психологическое настроение, которое обычно выражается в последней строке:
Из чего ты создана? Из рубина, изумруда?..
Мылась розовой водой из какого ты сосуда?
«Если это обо мне, я и вправду белогруда,
Пуговицы расстегну — погляди-ка, что за чудо!»
(Перевод В. Звягинцевой)
Психологической глубиной и разносторонностью айрены заметно обогатили армянскую любовную лирику. Самые сильные айрены — это стихи о страдании, горечи, разлуке. В любовных айренах отразился гуманизм поэта. Настолько глубока была вера поэта в человека, что он даже в мыслях не допускал измены в любви, сравнивая измену со снегопадом средь лета. Подобные воззрения на любовь находились в противоречии с обычаями феодального общества, попирающими свободные чувства человека.