История всемирной литературы Т.6

Бердников Георгий Петрович

Композиция новелл Мериме всегда тщательно продумана и взвешена. В своих новеллах писатель, как правило, не ограничивается изображением кульминационного момента в движении конфликта. Он охотно воспроизводит его предысторию, набрасывает сжатые, но насыщенные жизненным материалом биографические характеристики своих героев. Большое значение писатель придавал обрамлению и образу рассказчика, способам ввода его в ткань повествования. Произведения Мериме часто построены на контрасте между обыденностью и заурядностью той действительности, которая возникает в обрамляющем новеллу рассказе, и драматизмом, необычностью тех событий, о которых читатель узнаёт из самой новеллы.

Во многих новеллах Мериме, как и в его творчестве в целом, значительную

роль играет сатирическое начало. Сатира Мериме в новеллах носит эмоционально более сдержанный характер, чем в его юношеских произведениях, скажем в «Театре Клары Гасуль». Его любимым оружием становится теперь не сарказм, не сатирическая гипербола, а ирония, скрытая, но, несмотря на свою завуалированность, весьма язвительная сатирическая усмешка.

Тяжелый и длительный кризис, который переживал после 1848 г. Мериме-художник, не означал, что его интеллектуальная активность ослабла. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с многообразнейшей перепиской, которую он особенно интенсивно вел в этот период. Переписка Мериме (она занимает в полном издании 17 томов) — выдающийся литературный памятник эпохи. Прогрессивные устремления не глохнут в сознании писателя. Если ему больше не удавалось выразить их в художественной форме, то он находил другие пути для их воплощения: как историк, литературный критик, переводчик. В этом отношении особенно значительную роль сыграло увлечение Мериме Россией, русской историей и литературой, достигшее своего апогея именно в 50—60-х годах.

Мериме находил в русской литературе те высокие эстетические ценности, которыми так дорожил и которые, по его мнению, частично начинала утрачивать современная ему литература Запада: непреодолимое стремление к правде, какой бы жестокой и неприглядной она ни была, а вместе с тем неугасимую веру в человека, жажду идеала, глубокую идейность и простоту. Мериме стал страстным пропагандистом лучших достижений русской литературы. Любимым писателем, своего рода недосягаемым мерилом прекрасного в литературе на протяжении всей жизни Мериме оставался Пушкин. Мериме посвятил ему большую развернутую статью (1868). В глазах Мериме Пушкин был не только величайшим русским писателем, но и наиболее значительным европейским поэтом. В конце 40-х годов французский писатель начал усиленно заниматься изучением русского языка. Эти занятия позволили Мериме взяться за перевод «Пиковой дамы» (опубл. 1848). Кроме того, он перевел в прозе «Цыган», «Гусара» и еще несколько стихотворений Пушкина. В 1856 г. Мериме опубликовал свой перевод «Выстрела».

Внимание Мериме привлекало и творчество Гоголя (статья 1851 г. и перевод «Ревизора»). В 1857 г. Мериме познакомился с Тургеневым. Постепенно между обоими писателями завязалась тесная дружба и литературное сотрудничество, сыгравшее очень важную роль в истории русско-французских культурных связей. Мериме посвятил Тургеневу две большие статьи («Литература и крепостное право в России», 1854, — о «Записках охотника» — и «Иван Тургенев», 1868). Кроме того, его перу принадлежат предисловия к французскому изданию «Отцов и детей» и «Дыма», им же самим и отредактированного. Важный историко-литературный памятник — переписка Мериме и Тургенева.

Широкую известность и признание, со своей стороны, Мериме завоевал в России. Еще Пушкин выделял Мериме на фоне современной литературной жизни Франции. Высокую оценку литературной деятельности Мериме дал и Гоголь. Заслуги Мериме как популяризатора русской культуры во Франции были, в свою очередь, по достоинству отмечены Тургеневым. В некрологе, посвященном памяти французского друга, Тургенев заявил: «Мы, русские, обязаны почтить в нем человека, который питал искреннюю и сердечную привязанность к нашему народу, к нашему языку, ко всему нашему быту...»

Обращение Мериме к передовой русской культуре, к осмыслению русской общественной жизни стало своеобразной отдушиной, позволившей ему в сложные для него годы удовлетворять

дорогие его сердцу и уму духовные интересы. Факт этот отражает, прежде всего, возрастающее мировое значение общественных и духовных устремлений русского народа. В то же самое время пример Мериме показывает, как углублялись в XIX в. в Европе международные литературные связи и какое плодотворное воздействие этот процесс оказывал на умонастроения выдающихся писателей. Фигура Мериме, умевшего тонко постигать национальный характер других народов, в этом отношении весьма симптоматична.

Преемственно связанное с классическим наследием французской литературы прошлого творчество Мериме прокладывало путь и художественным завоеваниям будущего. Настойчивое стремление к сугубой объективности повествования предвосхищало поиски Флобера. Новеллы «Матео Фальконе», «Двойная ошибка» или «Арсена Гийо» подготавливали почву для будущих достижений Мопассана-новеллиста. Очень многое почерпнул в наследии Мериме и Анатоль Франс. Именно с создателем «Венеры Илльской» и «Душ чистилища» его непосредственно связывают и гуманистические устремления, и тонкое владение иронией, и размах культурно-исторических устремлений, и великолепное мастерство исторической стилизации, и подчеркнуто объективная манера повествования.

*Глава шестая*

ИТАЛЬЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ЛИТЕРАТУРЕ НАЧАЛА ВЕКА

Последние годы XVIII в. — это начало длительной и сложной эпохи борьбы Италии за свое национальное освобождение и объединение (Рисорджименто). Итальянская литература в этот период получает мощный импульс к перестройке эстетической системы, унаследованной от века предыдущего.

В первой половине XIX в. эта художественная переориентация идет особенно интенсивно. Она вызывает существенные сдвиги в творчестве тех писателей, которые остаются на позициях классицизма. Растущее самосознание нации наиболее органично воплощается в произведениях романтиков, чья эстетическая платформа формируется в первые десятилетия века в сложном взаимодействии с традициями просветительской эпохи. Наконец, подъем национального самосознания выводит на магистральные художественные пути издавна существовавшие в некоторых итальянских провинциях литературы на местных диалектах, где складываются реалистические принципы изображения действительности.

В духовной жизни Италии рубеж XVIII—XIX вв. обозначен яркой вспышкой патриотических и революционных настроений, вызванных победоносными походами наполеоновской армии, которая уничтожила монархии и превратила все итальянские провинции в республики. И хотя вскоре якобинские иллюзии сменились разочарованием в освободительной миссии Наполеона, политическое и национальное самосознание народа было разбужено. Годы Империи, а затем и начавшееся в 1814 г. восстановление старых порядков и австрийского господства еще более укрепили уверенность итальянцев в том, что им самим надлежит добиваться независимости и единства страны.

В первые годы XIX в. устремления начинающейся эпохи Рисорджименто выражаются в литературе классицизма. Это время расцвета творчества Винченцо Монти (1754—1828). Еще в 80-е годы предыдущего столетия поэт завоевал громкую славу певца свободы, справедливости и возрождения порабощенной родины. Правда, тогда, да и позже, эти идеалы рисовались Монти весьма отвлеченно; он воспевал их и в тираноборческой трагедии «Аристодем» (1784), и в антиякобинской поэме «Басвилиана» (1793). Мироощущение самых первых лет XIX в. — жажда итальянцев окончательно избавиться от гнета вернувшихся в 1799 г. австрийцев — отражено в поэме «На смерть Лоренцо Маскерони» (первые три ее части были напечатаны в 1801 г.). Монти скорбит о вновь униженной родине, пафос нравственных сентенций и обличений, которые произносят четыре героя поэмы — выдающиеся ломбардские просветители XVIII в., — призван укрепить в соотечественниках волю к борьбе за грядущее освобождение.