История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 9
Шрифт:
— Кто заставляет тех, кто проезжает мимо, на это смотреть?
— И это опять верно.
Мы идем в Грим-Парк и встречаем лорда Пембрука на лошади, который останавливается и издает громкий крик при виде меня; я понимаю, почему, и говорю, что уже четыре дня, как я свободен, и что я оказался в одиночестве за своим добрым столом.
— Мне немного любопытно. Я приду, возможно, сегодня.
Он вышел, и я, учитывая его возможное появление, пошел к себе, чтобы заказать хороший стол. Мартинелли не мог прийти, но он показал
В конце улицы мы увидели толпу, в середине которой должно было быть нечто любопытное, потому что все старались это рассмотреть. Мартинелли подходит, остается на несколько минут, затем подзывает меня, чтобы я послушал нечто странное.
— Вся эта толпа, — говорит он, — собралась здесь, чтобы понаблюдать за человеком, который, возможно, умрет в течение четверти часа от сильного удара кулаком в висок, который он получил в драке с таким же молодчиком.
— Разве нет способа спасти его?
— Есть хирург, который утверждает, что тот не умрет, если пустить ему кровь.
— Что мешает?
— Это самое удивительное. Ему запрещают два человека, которые заключили пари на то, умрет он или нет, на двадцать монет. Один из них сказал: я ставлю, что он умрет, другой — что не умрет, и спор пошел. Вот хирург, который хочет пустить кровь, тот, кто поставил на то, что тот умрет, ему мешает, потому что если тот выживет, он проиграет двадцать гиней. Они не желают говорить о соглашении, так что этот человек, возможно, умрет из-за этого проклятого пари.
— Клянусь Богом, вот несчастный человек и два безжалостных спорщика!
— Англичанин — странное существо по части пари. Здесь есть сообщество или клуб, который называют «спорщиками», и если вам любопытно, я могу вас представить.
— Там говорят по-французски?
— Без сомнения, там люди умные и воспитанные.
— И что там делают?
— Рассуждают, и если кто-то один отрицает некую вещь, которую другой утверждает, и если этот другой предлагает пари, он должен принять это пари под угрозой денежного штрафа, который идет в пользу клуба, и члены клуба подводят итог в конце месяца.
— Друг мой, введите меня в этот замечательный клуб, который сделает меня богатым, потому что я никогда не отказываюсь от своего мнения под влиянием противоположного, и заявляю о нем, только будучи в нем убежден.
— Поберегитесь, потому что они проницательны.
— Но вернемся к этому человеку, который умирает от удара кулаком. Что сделают тому, кто его убил?
— Осмотрят его руку, и если сочтут ее опасной , его повесят, а если найдут такой, как ваша или моя, её ему только заклеймят.
— Пожалуйста, объясните мне это. Как понять «опасная рука»?
— Найдут, что она заклеймена. Это значит, что этот человек уже убил ею другого. Когда клеймят кому-то руку, ему
— Но если этот человек с опасной рукой все таки атакован?
— Он показывает свою руку, и тогда все должны его уважить и оставить в покое.
— И если его все же вынуждают?
Разумеется, он защищается, и если он кого-то убьет, это ничего не значит, если только у него есть свидетели.
— Драка на кулаках вполне может привести к смерти, я удивлен, что она разрешена.
— Она разрешена только при условии пари. Если двое дерущихся не бросили перед собой на землю перед боем монету или две, что является свидетельством заключения пари, и один окажется мертв, убийца приговаривается к виселице.
— О законы, о нравы!
Так я пытался постигнуть эту гордую нацию.
Я велел приготовить гордому лорду добрый обед, и он не замедлил явиться. Хотя и тет-а-тет, наш обед затянулся, потому что я захотел комментариев на все те прекрасные вещи, что я узнал утром, и в частности на общество спорщиков. Любезный лорд мне посоветовал не входить туда, по крайней мере если я не предполагаю хранить хотя бы месяц полное молчание.
— Но если меня спросят?
— Увиливайте.
— Пусть я буду увиливать. Несомненно, я буду это делать, когда будут спрашивать мое мнение, и когда я буду не в состоянии его дать; но в обратном случае, когда я уверен, сам дьявол не заставит меня промолчать. Надеюсь, они не мошенники.
— Мошенники? Все они знатные люди, ученые, богатые и бонвиваны, но беспощадные в том, что касается предложить или принять пари.
— Но касса богата?
— Очень бедна, потому что прежде, чем платить штраф, предпочитают проиграть пари. Кто вас рекомендует?
— Мартинелли.
— Да, он поговорит со Спенсером, который состоит в обществе. Я не хочу там быть.
— Почему?
— Потому что я не люблю спорить. Но вы странный человек.
— Почему это?
— На месяц запереться с женщиной, которая остается в Лондоне четырнадцать месяцев, которую никто не смог ни понять, ни даже узнать, из какой она страны, и которая знакома только с вами, иностранцем, это событие, которое нас задевает.
— Как вы узнали, что она здесь четырнадцать месяцев?
— Потому что первый месяц она жила у порядочной вдовы, где несколько лиц ее видели, но она ни с кем не хотела завести знакомство. Ваше объявление заставило ее попасть в ваши руки.
— К несчастью для меня, так как я отныне не полюблю никакую другую женщину.
— Ох! Через неделю будет другая. Может быть, завтра, если вы захотите прийти ко мне обедать за городом. Я вчера был приглашен случайно в Челси, где одна француженка, красотка, напросилась ко мне на обед. Я отправил распоряжения и известил пятерых или шестерых из моих друзей, которые любят игру.