Итальянец
Шрифт:
— Да, синьор, и рассказывать, и есть больше почти нечего. Так вот, там была та самая комната, синьора, и через ту дверь барон и вошел; ручаюсь, он и думать не думал, что больше оттуда никогда не выйдет! Долго ли он там пробыл — не скажу, спал или нет — никому не ведомо, но, когда тряхнуло, башню раскололо сразу, самой первой. Груда обломков внизу, на земле, — вот все, синьора, что осталось от спальни, а барон, говорят, похоронен под ними!
Взирая на это нагромождение камней, Эллена содрогнулась. Внезапно ей послышалось, что Скедони издал стон; она обернулась к нему, но он, казалось, был погружен в размышления, и Эллена вновь перевела взгляд на зловещий памятник катастрофы. Затем она обратила внимание на арку и поразилась
В этот раз Эллена не побоялась твердо сказать, что видела Спалатро. Скедони сознавал ясно, что, если Эллену не обмануло воображение, Спалатро явился вслед за ними, влекомый намерениями самыми отчаянными; поэтому он немедля поднялся с места и устремился под арку, чтобы разведать истину; проводник отправился вместе с ним, оставив Эллену в одиночестве. Едва Скедони скрылся из виду, Эллену ошеломила мысль, что в темном проходе его, быть может, подстерегает убийца, и она громко стала умолять монаха вернуться. Эллена прислушалась в ожидании ответа, но уловила лишь удалявшиеся шаги; тревога не дала ей усидеть на месте, и она поспешила к проему. Но теперь уже ничто — ни голоса, ни звуки — не нарушало тишину. Сделать шаг в наводившую ужас темень Эллена не решалась, однако оставаться одной, зная, что где-то поблизости прячется такой головорез, как Спалатро, было почти так же страшно.
Пока Эллена, вся обратившись в слух, медлила у входа, до нее донесся — как ей показалось, из внутренних помещений — слабый крик. Тут же Эллене пришло на ум страшное предположение, что ее отца убивают бандиты, которые заманили его через боковую галерею в одну из комнат. Мгновенно забыв собственные страхи, она поспешила к тому месту, откуда, как ей казалось, исходил звук. Девушка миновала передний зал (тот самый, который ранее приметил Скедони) и несколько расположенных анфиладой комнат. Однако повсюду царило безмолвие и, судя по всему, полное безлюдье. Из последней комнаты открывался выход в коридор, который вел, по-видимому, в какие-то отдаленные помещения; Эллена после минутного колебания устремилась туда.
Продвигаться вдоль наполовину обрушившихся стен было нелегко; каждый шаг требовал большой осторожности, и Эллена едва замечала, куда направляется, пока ее внимание не привлекла все более сгущавшаяся тень и она не обнаружила, что находится среди развалин башни, о которой рассказывал проводник. Подняв глаза, Эллена увидела прямо перед собой винтовую лесенку, ведшую туда, где в былые времена располагалась комната барона.
В иную, менее тревожную минуту это обстоятельство произвело бы на Эллену большое впечатление, но теперь она лишь вновь принялась громко звать Скедони, а затем умолкла в ожидании, что он чем-либо обнаружит свое присутствие. Ни ответа, ни подобных прежним подозрительных звуков Эллена не услышала и стала надеяться, что тревога была ложной. Удостоверившись, что дальше хода отсюда нет, она решила вернуться.
В первой комнате анфилады Эллена на мгновение замерла, чтобы перевести дыхание; когда она прислонилась к окну — вернее, к тому, что от него осталось, — издалека внезапно послышался выстрел. Звук нарастал — казалось, он эхом прокатился вдоль проезда, где скрылся Скедони. Предположив, что противники схватились у самого дальнего выхода, Эллена только собралась направиться туда, когда внезапно услышала шаги и от ужаса едва не лишилась чувств: по комнате крался человек, в котором она узнала Спалатро.
Окно, у которого находилась Эллена, располагалось в глубокой нише;
По-видимому, он еще не встретился со Скедони, но Эллене подумалось, что головорез вознамерился подстеречь и убить монаха в потемках. Пока Эллена раздумывала, как вовремя предупредить исповедника об опасности, ей вновь послышался его голос, доносившийся из прохода, все ближе и ближе. Девушка тут же громко закричала, призывая Скедони быть настороже, ибо в темноте затаился Спалатро. Еще через мгновение раздался пистолетный выстрел.
В последовавшем за громом выстрела гуле голосов Эллене почудились стоны. Затем заговорил Скедони, но тихо и приглушенно. Мужество, ранее Эллене служившее, было теперь исчерпано, и она стояла как прикованная, не в силах встретить лицом к лицу то страшное зрелище, что ожидало ее, вероятно, в глубине проезда. Стоило только об этом подумать, и колени подгибались.
Все смолкло; Эллена надеялась уловить голос Скедони или хотя бы звук шагов — но тщетно. Далее выносить неизвестность было невозможно, и она попыталась собрать все свои силы, чтобы узнать наконец самое страшное, но внезапно неподалеку вновь послышались слабые стоны. Звуки постепенно приближались. Тут Эллена завидела, что из-под арки во двор вступила залитая кровью человеческая фигура. Более Эллена не смогла разглядеть ничего: глаза ее застлала пелена. Девушка отступила, ухватилась за остатки колонны и таким образом удержалась на ногах. Но слабость ее была недолгой: раненому, видимо, срочно требовалась помощь; сострадание возобладало над испугом — Эллена собралась с духом и поспешила во двор.
Там Эллена стала искать Скедони, но его нигде не было; во дворе, как и раньше, царили пустота и безмолвие, пока в ответ на ее возглас «отец!» стены не огласило эхо. Непрестанно повторяя свой призыв, Эллена с поспешностью оглядела колоннаду, выходившее в нее обособленное помещение, затененную пальмами часть двора — и не обнаружила никого.
Однако ближе к арке Эллена заметила кровавые следы, с ясностью указавшие, где прошел раненый. Пятна крови привели ее в узкую галерею, которая тянулась, по-видимо-му, в направлении башни, но здесь Эллена замешкалась, не решаясь довериться мраку. Только сейчас Эллене пришло в голову, что видела она не Скедони, а, напротив, Спалатро и что, несмотря на рану, жажда мести, быть может, придаст ему сил, чтобы под покровом темноты поразить стилетом сердце первого же, кто к нему приблизится.
Эллена медлила перед входом в галерею, не решаясь ни войти, ни удалиться и напряженно вслушиваясь в доносившиеся время от времени стоны, слабые, но не затихавшие; и тут внезапно проезд огласили звуки шагов и громкий голос Скедони несколько раз повторил ее имя. Скедони поспешно приблизился к Эллене и окинул двор пристальным взглядом.
— Нам нужно уйти, — вполголоса заговорил монах и сжал руку девушки в своей. — Ты видела здесь кого-нибудь?
— Да, раненого. Когда он вышел во двор, я приняла его за вас и очень испугалась.
— Где он? Куда он пошел? — в возбуждении спрашивал Скедони; глаза его горели, на лице выразилась свирепость.
Эллена, мгновенно уловившая суть этих расспросов, не хотела признаться, что знает, куда удалился Спалатро; она напомнила Скедони, что положение их чрезвычайно опасно, и молила его немедленно покинуть виллу.
— Солнце уже село, — добавила она, — и меня пробирает дрожь при мысли о том, что с нами может приключиться в столь поздний час и здесь, на вилле, и даже позже, в дороге!