Итальянец

Рэдклиф Анна

Взволнованная и напуганная Эллена была водворена в свою келью и заперта на ключ. Девушку переполняли самые противоречивые чувства и в немалой степени что-то похожее на ликование. Винченцо нашел ее! Но вскоре все снова сменилось страхами и сомнениями. Сможет ли он освободить ее из заточения? Должна ли она следовать за ним и куда? Воспитанная в самых строгих правилах, она не могла не страшиться принятия подобных смелых решений. Воспоминания о том, что она слышала о надменной и властной маркизе ди Вивальди и строгом и неприступном отце Винченцо, об их решительном отказе принять ее в свою семью повергали бедняжку Эллену в смятение. Она всегда была гордой и независимой. Но тут Эллена вспоминала, с каким уважением

и нежностью относится к ней Винченцо, как доверяла ему покойная тетушка, и понемногу приходила в себя и начинала видеть все уже не в столь тревожных тонах. Ведь Винченцо был рядом.

С нетерпением ждала Эллена прихода сестры Оливии, которая могла сообщить ей, чем кончилась беседа Винченцо с настоятельницей.

Сестра Оливия пришла вечером, и вести, которые она принесла, были настолько печальными, что бедной девушке пришлось собрать все свои силы, чтобы не впасть в полное отчаяние. Что ей до того, что думают о ней маркиз и маркиза ди Вивальди? Она впервые осознала, как дорог ей Винченцо, с которым ее ждет новая разлука, теперь уже навсегда.

Монахиня, принесшая недобрую весть, была сама глубоко опечалена. Возможно, судьба Эллены напомнила ей о собственной судьбе, ибо глаза ее были полны слез, Эллена не могла этого не заметить. Но сейчас не время было для догадок и расспросов.

Когда Оливия ушла, Эллена поднялась на башню. Здесь она хотела успокоиться и собраться с мыслями. Широкие просторы полей, горы в предвечернем тумане — все это понемногу отвлекло ее от горьких дум. Тихая музыка природы навеяла забытые строки из любимого ею английского поэта Мильтона: «Пастух, слуга владельцев этих мест, чья краткая свирель смиряет ветер, а песня заглушает шум дубрав».

Она сидела, глядя на освещенную последними лучами солнца мирную долину, окрашенные закатом верхушки далеких гор, и вдруг до ее слуха донеслись звуки флейты, слабые, но прекрасные. Звучали они где-то совсем близко, видимо у подножия монастырской стены. Прежде никогда она не слышала звуки флейты в стенах монастыря Сан-Стефано. Тихая грусть охватила ее, когда она прислушалась к жалобному плачу флейты. Кто это играет? Эллена была почти уверена, что это Винченцо зовет ее.

Вглядевшись через резную решетку окна в хаос камней у подножия башни, она вдруг заметила одинокую фигуру на самом высоком выступе скалы, поросшей кустарником. Уже заметно стемнело, но одинокий музыкант был хорошо виден, и она узнала в нем Винченцо. Заметив ее в окне, юноша тихонько окликнул ее.

Винченцо, убедившись, что Эллена находится в монастыре, принял все меры, чтобы разыскать ее. От одного из послушников, работавших в саду, Паоло за пару дукатов узнал, что в окне одной из боковых башен изредка появляется девушка, похожая на Эллену. Рискуя жизнью, Винченцо удалось вскарабкаться на утес у подножия башни, и теперь он был вознагражден.

Напуганная его неосторожностью, Эллена вначале даже отказалась его слушать, но, когда он пригрозил, что не уйдет, пока не сообщит ей что-то важное, она согласилась. Он умолял ее во всем довериться ему и торопливо рассказал о своем плане побега. Он обещал доставить ее туда, куда она пожелает. У подножия горы их будут ждать лошади, послушник за хорошее вознаграждение выведет их за пределы монастыря. Сам Винченцо проникнет в монастырь под видом паломника. Он лишь просил Эллену задержаться в холле после ужина, где он сообщит ей все подробности плана побега.

Согласно обычаю, по большим праздникам мать настоятельница женского монастыря устраивала ужин для игумена и его свиты, на который также приглашались знатные горожане из Неаполя и кое-кто из паломников. После ужина обычно был небольшой концерт хора монахинь-кармелиток.

На сей раз, в день Пресвятой Девы, ужин был особенно торжественным, и сестры монахини задолго начали готовиться к нему. Он должен

был состояться во внешних покоях, в большом монастырском холле, где за узорчатой перегородкой, разделявшей холл надвое, накрывались столы. В другой половине, служившей также музыкальной комнатой, настоятельница принимала сестер высшего сана и кое-кого из своих приближенных. Винченцо надеялся, что в этот вечер каждый будет занят своим делом и, смешавшись с толпой, ему удастся беспрепятственно увидеться с Элленой. Он уже обдумал все детали побега и что делать дальше, как только им удастся выбраться из монастыря Сан-Стефано. По ее желанию он может отвезти ее на виллу Алтиери или же в монастырь Санта-Мария-дель-Пианто.

В душе Винченцо, однако, надеялся, что Эллена согласится принять его предложение и они, не медля, обвенчаются, но решил пока не упоминать об этом, чтобы его предложение не показалось ей неким условием ее освобождения. В этом случае гордая девушка могла совсем отказаться от его помощи или же, приняв ее, считала бы себя во всем обязанной ему.

Выслушав его, Эллена растерялась. Сначала сердце ее затрепетало от радости при мысли о близком освобождении, но потом смятение охватило ее, как только она подумала о гневе родителей Винченцо. Она поняла, что не в силах сейчас же дать ответ, но также сознавала, сколь опасно задерживать Винченцо здесь, ибо сумерки сгущались и спуск по скалам в темноте мог грозить его жизни. Поэтому она торопливо пообещала все сообщить ему при встрече в холле, куда обещала обязательно прийти. Винченцо, не понимая ее состояния, был немало огорчен, не получив окончательного ответа. Но он был вынужден считаться с гордостью и достоинством девушки.

Он оставался у подножия башни до тех пор, пока совсем не стемнело, а затем, попрощавшись с Элленой, спустился по камням вниз. Она проводила его взглядом и со страхом долго вслушивалась в вечернюю тишину. Затем, успокоившись, что он благополучно спустился, вернулась в келью. Ей предстояло многое обдумать и на многое решиться, прежде чем она встретится с Винченцо.

Появление Оливии прервало ее раздумья. Обычно сдержанная и спокойная, монахиня была на сей раз чем-то крайне расстроена и опечалена. Прежде чем заговорить, она настороженным взглядом обвела келью и даже выглянула в коридор.

— Как я и опасалась, — наконец промолвила она, — мои наихудшие предположения оправдались. Если вы не хотите, чтобы вас принесли в жертву, вы должны покинуть монастырь этой же ночью.

— О чем вы? — испуганно воскликнула Эллена.

— Мне только что стало известно, — тихо промолвила сестра Оливия, — что ваше поведение сегодня утром в церкви расценено как намеренное оскорбление настоятельницы монастыря, и вы должны понести самое тяжкое наказание, какое здесь известно, — заточение в карцер. Увы, зачем скрывать от вас правду. Это равносильно смерти, ибо никто еще не возвращался из карцера живым.

— Равносильно смерти? — в ужасе воскликнула Эллена. — О Боже милостивый, разве я заслужила это?

— Не об этом нам следует говорить сейчас, дочь моя. Мы должны во что бы то ни стало предотвратить это несчастье. В глубоком подземелье нашего монастыря есть каменный карцер. Туда заключают тех, кто совершает наиболее осуждаемые поступки. Ни о каком помиловании или отсрочке наказания не может идти и речи. Несчастные приковываются цепями и обречены на медленную смерть в кромешной темноте и холоде этого каменного колодца. Вода и хлеб лишь продлевают часы их страданий, пока смерть не смилостивится над ними. В нашем монастыре известно несколько таких случаев. Жертвами оказались монахини, не вынесшие суровость жизни, которую сами необдуманно избрали, не соразмерив со своими силами, или же были насильно помещены в монастырь родными в наказание или из-за наследства. Только совсем отчаявшиеся из сестер решаются в таких случаях на побег.